Одаренный (2)
Глава 1
Геннадий Аркадиевич Озеров оказался в очень непростом положении, и это его сильно раздражало. Даже, порой, бесило.
Вспышки гнева накатывали волнами, но старый Аквамант подавлял их усилием воли, хотя с каждой новой волной становилось всё сложнее контролировать себя. Хотелось просто разнести в щепки дорогой письменный стол, доставшийся ещё от деда, или разорвать шторы гуньданьского шелка, которые препятствовали проникновению солнечного света в комнату. Окружающая полутьма помещения всё сильнее нагоняла мрачные мысли.
Не выдержав, Озеров откинул шторы. Стало заметно легче. В голове сразу прояснилось, а мысли выстроились в правильный ряд, позволяя разобраться в ситуации без лишних эмоций.
«Нет, вы только подумайте!» — мысленно возмущался Озеров. — «Мальчишка отказал мне. Мне! Геннадию Озерову — сильнейшему воднику Империи! Небывалое».
— И как теперь быть? — уже вслух продолжил размышлять он. — Я остался должен. Какому-то безродному мальчишке, сиречь холопу.
«Он дал Слово, тем самым ограничив свои доходы. Немалые в будущем доходы. И отверг ответную услугу. Я остался ему должен!»
Озеров нисколько не сомневался, что парнишка выдержит данное ему Слово. Судьба не даёт столько силы человеку, который может легко бросаться обещаниями. Госпожа-Распорядительница-Жизни сама воспитает его, но и незавидно покарает, если он сознательно оступится.
Геннадий Аркадиевич не выдержал и со всей дури грохнул кулаком по столу. Внезапная боль снова привела мысли в порядок.
— Мальчишка, — зашипел Озеров, но на удивление в этом, казалось бы, злобном шипении была толика уважения. — Балбес малолетний. Чем же теперь тебе отплатить?
Дразнить Судьбу Озеров не хотел. На своём веку он много раз видел, что она умеет карать. И чем сильнее одарённый, чем он влиятельнее и богаче, тем быстрее Распорядительница-Жизни подбирается к нему. Она словно ждёт в засаде, пока сильномогучие окажутся в её власти.
Озеров судорожно сглотнул. Услугу надо закрывать, но чем?
— Деньги его не интересуют. Иначе бы он не отказался от них так легко. Да и заработать он сам вполне способен. Скрипт-камни? Векс? — слишком жирно для отрока пятнадцати лет. Да и нет у меня свободных, а то немногое, что есть, ему без надобности. Остаются только знания.
«Да!» — мысленно кивнул он принятому решению. — «Знания — самое ценное, что может получить ученик».
Приняв решение, Геннадий Озеров сразу переменился в настроении. Настолько легко стало на душе, что гранд-мастер сперва удивился, но поняв, в чём дело, сразу заулыбался. Хотелось даже расхохотаться.
Он попал в самую точку. Судьба одобрила его выбор.
Чемодан уже был собран и готов к отбытию в Красноярск. Оглобля, которую я тепло вспомнил, как-то наставляла, что следует приезжать за неделю до начала учёбы. Но, увы, такой возможности я не имел. Дела… заботы.
Но сперва я заглянул в последний раз к Николаю Николаевичу, скорее чтобы попрощаться. Не забыл поцеловать любимую девушку, позвонить Дяде Славе и, конечно же, заглянуть к Прохору Ивановичу.
— Вот скажите, дед Прохор, когда я дрался с Озеровым, он что-то жевал. Не разглядел, что именно, но в рот что-то положил.
— Так это леденцы, — удивил меня старый алхимик. — Бодрости изрядно добавляют, ясности мысли и регенерацию сил поднимают.
— Сильно?
— Сильно, что? — переспросил дед.
— Сильно регенерацию поднимают?
— Не очень. Но все одарённые их берут, а студенты так регулярно пользуются. Особливо перед экзаменами, тестами всяческими или просто при плохом настроении.
— Дорогие?
— Вестимо нет, ежели студенты берут. Копеешные. Вот прям реально — копейка за леденец.
— Их из эликсирной воды делают?
— Вот ещё что! — натурально возмутился Прохор Иваныч. — Не хватало твою эликсирку на это тратить. Обычная фильтрованная вода для экстракции.
— Вы их производите?
— Конечно. Вещь почти неприбыльная, но для ассортимента держать надо. Тебе с каким вкусом?
— Они ещё и разного вкуса бывают?
— Вестимо. У кого-то может аллергия на малину, а кто-то просто не любит чёрную смородину. Так какие? А, впрочем… сам выбирай.
Прохор Иваныч положил передо мной большую корзину со смешанными в кучу разноцветными леденцами, каждый в индивидуальной прозрачной обёртке без каких-либо надписей.
Я рылся недолго. Взял двенадцать штук — по две каждого вкуса.
— Запишите на мой счёт. И хотелось бы свести дебет-кредит, пока я не уехал.
— Всё верно, отрок. Давно пора. Деньги они счёт любят. — Прохорыч вытащил свой журнал и калькулятор. — Вот мы сейчас их и подсчитаем.
После пятнадцатиминутного щелканья по кнопкам калькулятора мне озвучили очень неожиданную сумму.
— Что? — не сразу поверил я.
— Восемь тысяч семьсот двадцать рублей, тридцать восемь копеек. Но ты не обольщайся. Ежели сумму целиком запросить сейчас хочешь. Нет таких денег в наличии. Всё в деле.
— Вообще не собирался. Просто было интересно.
— Что-то возьмёшь сегодня? Часть суммы? Эликсиры?
— Вот, — показал я ему леденцы, — уже взял.
— Это мелочи. Даже записывать не стану. Ещё что-то?
— Нет, на этом всё. Я же попрощаться пришёл. Через три месяца, Судьба позволит — свидимся.
— Позволит — свидимся, — искренне улыбнулся дед, и невиданное дело — он протянул мне руку для пожатия. — Обязательно свидимся.
Я выбрал самолёт. Вернее, за меня это сделали обстоятельства. Поездом я тупо не успевал к началу занятий. Автомобилем, скорее всего, тоже. Поэтому только воздухом. Три-четыре часа полёта — и ты на месте. Удобнее, чем трястись в душном вагоне, провонявшим нестиранными носками и потными немытыми телами.
Шестьдесят четыре рубля за полёт в одну сторону. Вы там что, рехнулись, что ли⁈ Это же полтора моей стажёрской зарплаты в Службе Пресечения! Караул! Грабят!
Деньги были, но привычка экономить никуда не делась. Я с жалостью приложил банковскую карту к считывающему устройству. Забрал у кассира паспорт, билет и сразу направился на посадку.
Посмотрим, каким отношением меня встретит ненавистная Красноярская Академия. Я уезжал отсюда холопом-магистром, мальчишкой истинно крестьянского происхождения, без друзей, без связей и без авторитета.
Но кто я сейчас? Разве тот, всеми пренебрегаемый юнец, от которого воротил нос любой чуть более знатного происхождения? Разве тот, над которым мог позволить себе насмехаться кто угодно?
Определённо — нет!
И я докажу это.
Глава 2
В Красноярске было заметно прохладнее, и мне пришлось надеть легкую куртку, которую мы выбирали вместе с Ариной в одном из наших немногочисленных походов по магазинам.
Да, мой гардероб, с легкой, но настойчивой руки этой неугомонной рыжей девушки, значительно увеличился и теперь не ограничивался парой джинсов и стольким же количеством футболок. В нем появились рубашки, брюки, симпатичный льняной пиджак и, прости Господи, галстук.
— Минималистичный, атласный и молодежный, — выразилась о нем Арина, разглядывая черную тонкую полоску ткани.
Поэтому я был одет более чем прилично. За сына какого-нибудь купца средней руки вполне мог сойти.
Ворота Академии были нараспашку — входи-выходи, когда пожелаешь. Занятия еще не начались, а погода была более чем приятной. Поэтому по территории сновало большое количество людей — студентов и их родственников. Парковка также была забита до отказа.
Первым делом мне требовалось посетить коменданта общежития для получения ключей от комнаты, постельного белья, учебной формы и всего прочего, что полагалось вновь прибывшим.
— О, Дубравин! Да еще живой! — воскликнула Аглая Федоровна. — И вымахал же.
— А с чего бы мне не быть живым? — возмутился я.
— Ну так тренировки у тебя опасные, — подмигнула комендантша. — Да еще с кем.
— Какие тренировки? — не сразу врубился я.
— Городские. Прямо посреди оживленной улицы.
— А-а, — вспомнил я. Русов Иван Русланович о чем-то подобном говорил, но я прослушал. Засыпал уже. — Было дело, каюсь.
— Вот, ключ от твоей бывшей комнаты. Будешь как прежде один, но думаю, это ненадолго. К тебе точно кто-то да попросится.
— А можно одному? — попросил я. — Мне так уютнее.
— Посмотрим, — уклончиво ответила Оглобля. — Бери обходной талон и иди получай добро.
Я взял со стола небольшую бумажку, в заголовке которой значилось: «Талон материального обеспечения №…»
Поблагодарив коменданта общежития, я направился к выходу.
— И не убей мне завскладов, — пошутила она напоследок.
— Ничего не обещаю, Аглая Федоровна, — в такой же шутливой форме ответил я.
На получение материального обеспечения ушло слишком много времени. Помимо меня, в очереди к вечно ворчливой бабе Нюре стояло с десяток студентов разных курсов. Бабка была неторопливой от природы, вот нам и приходилось ждать, пока она подслеповатым прищуром, минут за пять, прочтет протянутую ей бумажку, и затем соображала еще столько же, что от нее требуется.
Тем не менее, я героически отстоял очередь, получив то, за чем сюда пришел — постельное белье. Форму и все остальное выдавали в другом месте, где завсклад был не в пример расторопнее.
Комната, с моего последнего визита, никак не изменилась. Разве что спертый воздух потребовал немедленно отворить форточку.
Разложив все вещи по привычным местам, я принял душ и, переодевшись в повседневную одежду, вышел во двор Академии, если огромную открытую территорию вообще можно сравнить с двором.
Меня пока не узнавали, и слава Богу.
К своему стыду, я только недавно начал осознавать, какой резонанс в массах произвел наш поединок с Озеровым и какими проблемами это могло для меня обернуться. Даже несмотря на официальный релиз властных структур о внезапной тренировке и бла-бла-бла. Ни один мало-мальски уважающий себя одаренный в эту чушь не поверил. Да и я бы не поверил, окажись на их месте.