ой. Разве нет?
— Верно.
— Я потеряла это, Сет. Потеряла себя.
— Ты можешь обрести все заново.
Сьюзан покачала головой:
— Я так устала. Вот бы уснуть и не просыпаться… до тех пор, пока все не кончится. Она ведь правда имела в виду то, что сказала. Я про Наоми. Она не поедет со мной. А если я все-таки заставлю ее, сбежит и заберет с собой Мейсона. Она не бросит брата, как я когда-то бросила тебя. Теперь мне придется выбирать между моими детьми и моим мужем.
— Когда-то ты уже предпочла его всем своим близким.
— Жена да прилепится к мужу. — Со вздохом она взяла свой стакан, сделала осторожный глоток. — Чудесное вино. Я совсем забыла, какое оно на вкус. Я дала клятву верности, Сет, когда выходила замуж. Я знаю, Том нарушил обет, он совершил то, о чем и подумать страшно… По крайней мере, иногда мне это ясно. Но мне так трудно пойти против своих обещаний. Трудно признать, что человек, которого я выбрала в мужья, сидит теперь в тюрьме. Я уже не чувствую ничего, кроме усталости. Если бы я только могла, проспала бы до конца своей жизни.
— Это депрессия, Сьюзи. Нельзя бросать лечение. Оно обязательно подействует, нужно только запастись терпением.
— Такое чувство, что прошли уже годы. Знаешь, Сет, когда я еду на свидание в Хазелтон, неизменно говорю себе, что это в последний раз. Не хочу видеть больше тюремные стены, проходить через процедуры на входе. Говорить с ним через стекло. А тут еще эти репортеры и другие… они специально поджидают меня там, выкрикивают ужасные вещи. Ты даже не представляешь…
— Ну так перестань подставляться.
Она вновь покачала головой:
— Понимаешь, Том… он умеет повернуть все так, что я начинаю сомневаться в самой себе. В результате я делаю именно то, что он говорит. Я же знала, что мне не стоит говорить с репортерами. Знала, что не нужно подписывать контракт. Но во мне не осталось ни сил, ни гордости, и я сделала так, как он просил. Он сказал, возьми у них деньги, подпиши бумаги. Том хотел, чтобы я положила деньги на его тюремный счет и нашла дом где-нибудь поблизости. Предполагалось, что я по-прежнему буду посещать его каждую неделю. И раз в месяц приводить к нему детей.
— Я сделаю все, чтобы этого не случилось. Если надо, пойду в суд. Я могу проиграть, но я постараюсь не допустить, чтобы ты таскала туда детей.
— Она этого не допустит. Моя дочка. — Сьюзан со всхлипом смахнула слезу. — Она не поедет и будет биться насмерть, лишь бы не пустить Мейсона. Боюсь, не очень-то хорошая мать из меня получилась.
— Не сдавайся. — Сет сжал ее руку. — Соберись с силами. Через пару недель посмотрим, что делать дальше. Тебе стоило бы вернуться к психотерапевту.
— Я постараюсь, клянусь тебе. Знаешь, я очень благодарна вам с Гарри. И мне ужасно стыдно, что я послушала Тома… после всего, что вы для нас сделали.
— Не переживай, мы справимся.
— Сейчас я поднимусь наверх, поговорю с детьми. Потом мы спустимся и вместе закончим ужин.
— Неплохое начало. Я люблю тебя, Сьюзи.
— Видит бог, мне нужна твоя любовь. — Она встала из-за стола. — Я тоже люблю тебя. Мне бы не хотелось, чтобы ты совсем потерял в меня веру.
— Что ты, такого никогда не случится.
Сжав на мгновение его руку, она вышла из кухни и зашагала вверх по лестнице. Труднейший путь в ее жизни. Труднее, чем эти еженедельные визиты в тюрьму.
Сьюзан подошла к комнате Наоми и взглянула на детей, устроившихся прямо на полу. На лице Мейсона виднелись следы слез, и от этого зрелища ей стало еще хуже, ведь это она заставила его плакать.
Другое дело Наоми. Заслышав шаги матери, она вскинула голову и взглянула на нее с прежней непримиримостью.
— Прежде всего я хочу извиниться. Мне не следовало говорить так про вашего дядю и Гарри. Это было ужасно и некрасиво. Надеюсь, вы сможете простить мне мои слова. Еще я хочу сказать, что вы абсолютно правы. Вы оба. Мы никуда не уедем от Сета и Гарри. И мне не стоило говорить с теми людьми. Из газеты и из издательства. Я не могу повернуть время вспять и все исправить, но я обещаю, что никогда не поступлю так впредь. Мне очень стыдно, Наоми, что я дала им твою фотографию. Даже не знаю, что теперь с этим делать. Но я обещаю исправиться. Я очень постараюсь. Конечно, проще сказать, чем сделать, но я надеюсь, вы дадите мне еще один шанс.
— Конечно, дадим. — Вскочив, Мейсон бросился к ней в объятия.
— Спасибо тебе, мой мальчик. — Наклонившись, Сьюзан поцеловала его в макушку и бросила взгляд на Наоми: — Я понимаю, что тебе будет труднее поверить в мою искренность.
Но та в ответ лишь покачала головой и тоже бросилась на шею матери.
Она и правда сделала все возможное, хотя и дальше случались провалы, причем весьма серьезные. Раздавая интервью и продавая фотографии, Сьюзан распахнула дверь, которую брат ее усиленно пытался закрыть.
Одна история потянула за собой другие. Репортеры осаждали Сета, подкарауливая его у входа в офис. Папарацци удалось заснять Наоми по пути в школу и Мейсона, который играл на детской площадке.
Телешоу только подогревали страсти, давая возможность высказаться всякого рода «экспертам».
Позже в прессу просочились новости, что такой известный писатель, как Саймон Вэнс, заключил сделку с Томасом Боузом и его женой, и все закрутилось по новой.
С началом нового года они сидели впятером в своей уютной гостиной. В камине потрескивали угольки, а праздничная елка сияла, будто ожившая надежда.
Гарри приготовил всем горячий шоколад. Мейсон устроился на полу со щенком, которого ему подарили на Рождество — его заветное желание наконец-то осуществилось. Щенка он назвал Конгом в честь своей любимой компьютерной игры.
Выглядело все просто чудесно, думала Наоми. Щенок, горячий шоколад на столе и дерево, которому предстояло простоять еще не один день.
Но что-то было не так, она чувствовала это всем нутром. Неудивительно, что она так и не притронулась к своему шоколаду.
— Мы с Гарри хотим кое-что сообщить вам, — начал Сет, и внутри у Наоми все сжалось.
Все ясно, их отправят прочь. Слишком уж много от них проблем. Репортеры и просто зеваки, которые приходят поглазеть на дом.
На Хеллоуин их закидали яйцами, а потом, что еще хуже, на машине Сета появилась надпись:
РОДСТВЕННИЧЕК УБИЙЦЫ
Мама потеряла место официантки. Репортеры разнюхали, где она работает, и менеджеру пришлось уволить ее.
— Это важные новости, — продолжил Сет, сжимая руку Гарри.
Наоми опустила голову, лишь бы не видеть выражения его лица, когда он скажет, что им лучше перебраться куда-нибудь еще.
— Мы с Гарри открываем ресторан.
Она в изумлении уставилась на дядю. Комок в груди не казался уже таким большим.
— Мы нашли подходящее местечко и решили, что пора начать свой бизнес, — подмигнул Гарри. — Мы и название уже придумали: «Наше место».
— Так просто? — спросил Мейсон, продолжая возиться с беспечно-счастливым щенком.
— Вовсе не просто. Мы решили превратить свой ресторан в такое место, где отбоя не будет от посетителей.
— А где это? — Беспечно-счастливая, как щенок, Наоми поднесла к губам кружку с шоколадом. — Можем мы взглянуть на него?
— Само собой, но не сразу. Дело в том, что это в Нью-Йорке.
— Вы переезжаете?
— Мы все переезжаем. Нью-Йорк, Вест-Виллидж. Новый дом, новая жизнь.
Наоми взглянула на мать. Та молчала, крепко сцепив руки.
— А как же ваш дом? Этот дом?
— В Нью-Йорке у нас будет другой. — Сет с улыбкой хлопнул Гарри по плечу. — Сами увидите. Не дом, а сказка.
— Вы переезжаете туда из-за нас. Из-за всех этих людей, от которых нет прохода.
Сет уже собирался ответить, но Гарри опередил его:
— Это не совсем так. Я давно мечтал о своем ресторане, и сейчас, похоже, наступил удачный момент. Ну а дом… что ж, мы готовы с ним расстаться.
— Мы заранее все обговорили. Я, Гарри, ваша мама. Так будет лучше для всех. Если не возражаете, мы официально сменим вашу фамилию на Карсон. Плохо только, что вам снова придется приспосабливаться к новому окружению.
— Это не важно. — Наоми грозно взглянула на Мейсона — на случай, если тот решится возразить.
— С терапевтами тоже придется распрощаться, — продолжил Сет. — Но нам порекомендовали хороших специалистов в Нью-Йорке.
— Мне не нужен больше врач, — покачала головой Наоми. — Я скажу, если мне потребуется помощь. Но раз уж это новое место, я тоже хочу быть новой. Хочу отрезать волосы.
— Наоми, — вздохнула Сьюзан.
— Да, мама. Не хочу быть похожей на ту девочку, чьи снимки были во всех газетах. Если нужно, я могу постричься сама.
— Ну уж нет, — добродушно хохотнул Сет, — так не пойдет. Мы отведем тебя в хороший салон. Ей уже тринадцатый год, Сью. Пусть сама решает, как лучше.
— Конечно, нас могут найти и в Нью-Йорке. Но им придется потрудиться, если я буду выглядеть иначе. Мейсон уже выглядит немножко по-другому. Он подрос, и волосы у него тоже чуть отросли. И мне все равно, какая у меня фамилия. Лишь бы не Боуз. Прости, мама, если я задела твои чувства.
Сьюзан не ответила. Она так и сидела, не поднимая взгляда.
— А Конг поедет с нами в Нью-Йорк? Я не хочу оставлять его тут.
— Само собой, Мейсон. — Гарри взял у него извивающегося щенка. — Этот пес будет в Нью-Йорке как нельзя кстати.
— Это моя вина в том, что все снимаются с насиженного места.
— Да нет, Сьюзи. Рано или поздно они бы все равно нас выследили. Мы были слишком беспечны. Отныне мы станем осторожней. Новое место, новая жизнь. — Сет с улыбкой глянул на Наоми. — Новая внешность.
— Когда? — спросила Наоми.
— Завтра мы выставим дом на продажу. Агенту обещаны хорошие комиссионные. В Нью-Йорке нас поджидает новый дом, с четырьмя спальнями, так что у тебя, Мейсон, будет своя комната.
— Моя и Конга!
— Твоя и Конга.
— А можно мне двухъярусную кровать?
— Договорились. Наоми, как ты? Как тебе идея с переездом?