Нора РобертсОдержимость смертью
Рассказ называется "Одержимость смертью" (Possession in Death), 2010.
Книга идет между романами Indulgence in death и Treachery in death, ни один из которых, к сожалению, еще не был переведен на русский. (Решение браться именно за этот рассказ было принято после обсуждения в Клубе поклонниц серии). В общем списке рассказов серии идет под номером 39.
Переводчик: Val Matzkevich.
Бета-ридер: Whitney.
Глава 1
Любовь так же сильна, как и смерть.
Откуда и кто ты, ужасное создание?
Всё утро она провела с убийцей.
Сейчас он находился в охраняемой больничной палате, куда попал после крайне тяжелого ранения — приятная ошибка его соучастника, — но Ева не чувствовала жалости к нему.
Она была рада, что преступник не погиб, и желала ему долгой, очень долгой жизни — в бетонной камере на какой-нибудь планете-тюрьме. Ева считала, что улики, которые она собрала вместе со своей командой, были весомыми, такого же мнения придерживалась и сторона обвинения. А вишенкой на этом глазированном торте стало признание, которое Еве удалось вытянуть из подозреваемого с помощью насмешек.
Однако менее чем сутки назад он пытался убить её, так что издевки казались мелочью.
Сильвестром Мориарити будут заниматься лучшие врачи Нью-Йорка, а потом он окажется на скамье подсудимых вместе со своим другом Уинстоном Дадли, после чего начнется сенсационное, освещаемое во всех СМИ судебное разбирательство, учитывая состояния и известность их семей.
«Дело закрыто», — мысленно повторяла Ева по дороге домой, борясь с послеобеденным трафиком этого жаркого субботнего дня. Мертвым было дано то единственное возмездие, которое она могла им предложить, а их семьи получили успокоение — если это можно так назвать — что виновные получат по заслугам.
Но её не оставляла мысль о бессмысленности и жестокости этих преступлений, о самовлюбленности двух мужчин, которые были настолько ослеплены чувством собственного превосходства, что считали убийство развлечением, даже своего рода снисхождением.
Она пробиралась сквозь нью-йоркский трафик, почти не слыша сигналов машин и раздражающе радостную неоновую рекламу, объявляющую о начале летних скидок в торговом комплексе «Небеса».
Толпы туристов заполонили город — как, наверное, и «Небеса» — они поглощали сой-доги с тележек, выискивали сувениры и прочую мелочь в магазинах и у уличных торговцев.
«Котел», — подумала Ева, — «в котором кипит жаркое и влажное лето две тысячи шестидесятого года».
Она заметила молниеносное движение ловкого уличного воришки, который столкнулся с парой туристов, которые глазели на здания и доски для передвижения и забыли о собственной безопасности. Он быстро спрятал украденный бумажник в один из многочисленных карманов своего комбинезона и словно змея проскользнул через толпу пешеходов, переходивших дорогу.
Если бы Ева не сидела в машине или, по крайней мере, двигалась в том же направлении, она бы погналась за ним, и поимка вора могла бы поднять её настроение. Но парень ускользнул и, несомненно, соберет в этот день ещё немало добра.
Жизнь продолжалась.
Когда лейтенант Ева Даллас въехала в массивные ворота своего дома, она ещё раз напомнила себе эту фразу. Жизнь продолжалась, и в её случае это включало в себя пикник на открытом воздухе с толпой копов и её компанией странных друзей. Ещё пару лет назад это был бы самый паршивый способ провести субботний день, но теперь всё изменилось.
Изменились условия проживания: из полупустой квартирки она перебралась в укрепленный дворец. Который построил Рорк. У её мужа — и это было ещё одним новшеством, даже несмотря на то, что они отметили вторую годовщину брака — была идея, необходимость и, Бог — свидетель, средства для строительства этого великолепного дома с тысячей комнат разных стилей и предназначений. Даже трава здесь была зеленее. Не говоря уже о множестве цветов и деревьев.
Здесь царили покой, тепло и гостеприимство. Сейчас она нуждалась в этом больше, чем обычно.
Ева бросила машину у главной двери, зная, что Соммерсет — дворецкий Рорка — переставит автомобиль в гараж на своё место. А ещё она надеялась, что на этот раз он не будет торчать в холле, как огородное пугало.
Ей были нужны несколько минут покоя и прохлады, которые она хотела провести в их с Рорком спальне. Нужно избавиться от этого дерьмового настроения до прихода гостей, решила Ева.
Почти дойдя до дверей, она остановилась. Черт побери, парадная дверь была не единственным способом попасть внутрь. И как это она раньше об этом не подумала? Повинуясь внезапному порыву, Ева развернулась и пересекла внутренний двор, быстро преодолевая расстояние своими длинными ногами, затем свернула в маленький, огороженный стеной, сад и вошла в дом через боковую дверь. Её взору предстал зал. Или гостиная? А может, столовая? «Кто знает, что это за комната?» — подумала Ева, обводя помещение взглядом усталых карих глаз. Но долго об этом размышлять она не стала. Тихо, словно уличный воришка, Ева проскользнула через холл, спустилась вниз и оказалась в знакомом пространстве игровой комнаты, где ей был известен каждый миллиметр.
Там она вызвала лифт и, когда его двери закрылись за ней, поздравила себя с маленькой личной победой.
— Хозяйская спальня, — приказала Ева, а затем просто прислонилась к стене и стояла, закрыв глаза, пока лифт вез её на нужный этаж.
Оказавшись в спальне, она провела рукой по коротким каштановым волосам, стянула пиджак со своих худых плеч и бросила его на ближайшее кресло.
Затем Ева поднялась на платформу и присела на край огромной, как озеро, кровати. Если бы сон мог помочь ей отвлечься, то она уже давно растянулась бы на кровати. Но слишком много мыслей крутилось в голове и слишком тяжело было на сердце, чтобы Ева могла спокойно отдохнуть.
Поэтому она, опытный коп отдела по расследованию убийств, видевшая кровь и смерть столько раз, что уже сбилась со счета, сейчас просто сидела и грустила.
Такой её и нашел Рорк.
По опущенным плечам Евы и по тому, как она сидела и смотрела в окно, он догадался о её настроении. Молча подошел к ней. Сел рядом и взял за руку.
— Мне нужно было пойти с тобой.
Ева тряхнула головой, стряхивая задумчивость, и прижалась к нему.
— Гражданским нельзя присутствовать на допросах, но и даже если бы я на всё наплевала и притащила тебя туда в качестве эксперта-консультанта, то ты всё равно ничего не смог бы сделать. Я схватила его за яйца и прорубилась сквозь толпу его дорогущих адвокатов как гребанное мачете. Окружной прокурор чуть ли не взасос меня целовал на радостях.
Рорк поднес её руку к губам.
— И всё же ты расстроена.
Ева закрыла глаза, слегка расслабившись в его присутствии под влиянием ноток ирландского акцента в голосе Рорка и запаха его тела.
— Я не расстроена и не… Черт, я не знаю, что со мной. Я знаю, что должна радоваться. Ведь я справилась со своей работой, распутала это дело и смогла сказать об этом, глядя в глаза обоим преступникам.
Ева встала и подошла к окну, снова отдалившись от Рорка. И только сейчас поняла, что ей были нужны вовсе не спокойствие и покой. Ну, или не только они. Ей требовалось излить свои чувства, выпустить пар.
— Он был взбешен. Мориарити, я имею в виду. Он лежал там с дырой в груди, которую его подельник проделал в нем этой чертовой старинной рапирой из Италии…
— Той, что предназначалась для тебя, — напомнил ей Рорк.
— Да. И он был чертовски зол, что Дадли промазал и что меня не отвезли на каталке в морг.
— Полагаю, так оно и было, — холодно произнес Рорк. — Но не это заставило тебя действовать.
Ева замолчала на мгновение и просто смотрела на него. Великолепные голубые глаза на прекрасном лице, густые длинные черные волосы, прекрасные губы, которые сейчас плотно сжаты, поскольку она заставила его думать о том, что могла оказаться на каталке в морге.
— Ты же знаешь, у них не было шанса добраться до меня. Ты был там.
— И всё же, он смог задеть тебя, не так ли? — Кивком головы Рорк указал на заживающую рану на её руке.
Ева коснулась раны ладонью.
— И это помогло повязать их. Попытка убийства офицера полиции — это как вишенка на десерте. А они не смогли разыграть ещё одно очко. Сейчас им пришлось завершить свое соревнование этой странной ничьей, чего, как мне кажется, они и хотели. А ведь ублюдки планировали продолжать свою игру ещё очень долго. Знаешь, какой приз ожидал победителя? Знаешь, что досталось бы победителю этого чертового состязания?
— Нет, но, как я понимаю, ты сегодня добилась от Мориарити ответа на этот вопрос.
— Да, я так крепко его прижала, что ему пришлось заговорить. Доллар. Рорк, всего лишь чертов доллар — просто шутка для них двоих. И меня тошнит от этой мысли.
А в следующее мгновение Ева испытала шок, даже нет, она пришла в ужас от того, что в глазах защипало и выступили слезы.
— Меня тошнит от всего этого, — повторила она. — Может, потому, что погибло много людей, а ещё больше жизней разбито и исковеркано? Я не знаю, не знаю, почему меня едва ли не наизнанку выворачивает. Ведь я видела дела и похуже. Черт, да мы оба видели ситуации много хуже, чем эта.
— Да, но мы редко сталкивались с чем-то более бессмысленным. — Рорк встал и, взяв Еву за руки, нежно погладил её ладони. — Никаких оснований для убийства, никакой слепой вендетты или безумства, мести, зависти или ярости. Просто жестокая игра. Почему тебе не должно быть плохо от этого? Меня тоже тошнит от этого.
— Я связалась с ближайшими родственниками последних жертв, — продолжила Ева. — Да ещё и родственники тех, кого мы нашли раньше, тоже прибыли в Нью-Йорк. Вот почему я вернулась так поздно. Я чувствовала, что мне нужно это сделать, и надеялась, что если полностью разделаюсь с этим делом, то станет лучше. Меня благодарили. Я видела слезы и злость на лицах людей, то есть всё то, что ты и ожидаешь увидеть. И каждый из них задавал мне один и тот же вопрос: «Почему?» Почему эти люди убили их дочь, мужа, мать?