о как ее тело перестанет ей подчиняться.
– Адам, ты должен меня выслушать… – Ее голос был хриплым, почти неузнаваемым, но и в этот раз его ответом был прижатый к ее губам палец.
Он нащупал три перламутровые пуговки, расстегнул их и, сняв с нее топ, отбросил на пол. Затем, наклонив голову, обхватил губами один из ее розовых сосков, втягивая его в рот и лаская языком, а потом продолжил то же самое с другим соском, заставляя ее стонать от удовольствия.
Какой‑то отдаленной частью своего сознания она поняла, что он расстегнул ее юбку и умудрился снять и ее тоже. И когда он снова стал целовать ее, его рука скользнула вдоль ее ноги до бедра… Дразняще, одним пальцем, он провел под кружевным краем ее трусиков.
Она была слишком поглощена им, его губами на ее губах, удивительным наслаждением от его прикосновений и предвкушением того, что он обещал дать, чтобы понять и осознать, что до ее слуха доносится какой‑то посторонний звук.
Внезапно он тоже напрягся, услышав шум.
Кто‑то снаружи, в шоке поняла она, пытается открыть дверь.
– Дана, ты там? Быстрее открой дверь, дорогая.
Голос Адама был приглушенным, но все же это был его голос. Никакой ошибки.
На мгновение она замерла в недоумении. Потому что Адам был здесь, с ней, они занимались любовью. Разве нет?..
Дана онемела от ужаса. Горло перехватило. Она стала бороться, пытаясь освободиться, но все было бесполезно. Она была как в тисках, в кольце его рук. Его губы прижимались к ее, не давая вымолвить ни словечка.
– Дана, открой эту чертову дверь. – Теперь голос Адама звучал с нетерпением.
Потом последовал удар, и еще один, послышались ругательства. Вскоре наступила тишина, указывающая на то, что он ушел.
А затем ее подняли с дивана и поставили на ноги.
– Боюсь, он немного расстроился, – беспечно сказал Зак Белисандро.
Глава 5
Дана стояла, не в силах пошевелиться или сказать что‑нибудь, будто превратилась в камень. Она говорила себе, что это просто ночной кошмар. Поскольку это и должен быть ночной кошмар, потому что наяву такого произойти не могло. Она не могла быть обманутой вот так. Не могла… Скоро она проснется у себя дома в безопасности, в своей постели. Не здесь, в темноте.
– О нет, нет, – прошептала она. – Пожалуйста.
Было слышно, как чиркнула спичка, а затем, одна за другой, ровным пламенем загорелись свечи.
Зак повернулся, чтобы посмотреть на нее, его глаза беспощадно сверкнули, делая происходящее все более и более реальным.
А также как бы подчеркивая тот факт, что он был полностью одетым, лишь узел черного галстука был слегка ослаблен, в то время как на ней не было ничего, кроме крошечных трусиков. Дана схватила скомканную юбку, лежащую на полу у ее ног, и неумело прикрылась ею. Хотя она понимала, что уже слишком поздно.
Потому что Зак уже видел и касался слишком многого, и она знала, что если бы не приход Адама, то и трусики тоже лежали бы сейчас на полу. Знала также и то, что она никогда не сможет примириться с позором, который случился по ее собственной глупости, как и с бесспорным фактом невероятного непростительного желания ее тела дать ему все, о чем бы он ни попросил.
– Зачем вы это сделали?
Он пожал плечами:
– Почему нет? Вы предлагали себя, и я не стал отказываться. Очаровательные девственницы сейчас большая редкость. Вряд ли можно обвинить меня в том, что я поддался искушению, когда услышал, как Адам назначает это тайное свидание.
– Вы мерзкий человек, – голос Даны дрожал, – вы мне отвратительны.
– Жаль. Я думал, вы наслаждаетесь моим вниманием.
– Нет, это не так. И я ничего не предлагала.
– О, – мягко сказал он, – тогда вы уверены, что влюблены. Ну, возможно, но только не в Адама.
– Вы ничего не знаете обо мне, – с негодованием сказала она. – Ничего!
– Я знаю гораздо больше, mia bella, чем ваш якобы любовник, – со смехом заверил он. – И если бы не его досадное вмешательство, я бы узнал все. Так что давайте перестанем притворяться.
Гнев и унижение кипели в ней.
– О, как я хотела бы соскрести кожу там, где вы прикасались ко мне.
Зак скривил губы:
– Тщеславие так же глупо, как и болезненно. И непрактично. Я рад, что вы все еще остаетесь верны своим принципам, потому что, когда вы сдадитесь, просто убедитесь, что делаете это с правильным человеком. – Он помолчал. Затем его тон стал более оживленным: – Теперь одевайтесь и идите домой, пока вас не потеряли.
Дана колебалась, и его брови вопросительно поднялись.
– Или вы предпочитаете остаться и мы сможем вместе исследовать бесконечные возможности ночи?
– Это последнее, чего я хочу. Сейчас и вообще. Только сегодня я думала о том, какой вы отвратительный человек. – Дана задыхалась от эмоций. – Неужели вы думаете, если бы я знала, если бы имела хоть малейшее представление, я бы позволила вам проделать со мной все это?!
– Что за вопрос, – сказал он. – И пожалуй, ни один из нас не сможет на него ответить. А теперь я спрошу вас кое о чем. Почему вы не догадались, что я не Адам? И если ваше физическое знакомство настолько ограниченно, то почему вы вообще здесь?
– Потому что он порядочный и благородный человек, – с вызовом ответила Дана. – И я ему доверяю.
– Хм. Тогда нам не о чем больше разговаривать. Одевайтесь и давайте закончим эту маленькую комедию.
– Комедия… – «Он все испортил и думает, что это смешно?» – бормотала она себе под нос. – Я не могу одеваться, когда вы смотрите.
Его иронический взгляд был ответом, но он все же повернулся к ней спиной, пока она надевала юбку и возилась с перламутровыми пуговичками топа. Но даже когда все было надето, Дана все еще чувствовала себя обнаженной.
Не глядя на нее, Зак поправил диванные подушки, отпер дверь и, погасив свечи, повернулся к двери. Когда он увидел, что она ждет его у двери, его брови поднялись.
– Вы хотите, чтобы я проводил вас? И если это так, то я могу рассчитывать на поцелуй в качестве награды? – язвительно спросил он.
– У вас ключ, а мне надо положить его на место, – сухо сообщила девушка.
– Я сделаю это сам. Полагаю, он хранится где‑то в безопасном месте. – Он помолчал. – Прежде чем вы уйдете, Дана mia, небольшое предупреждение. Вам не место в Мэннионе. Вам лучше уйти. Освободиться, чтобы у вас было будущее в другом месте, и начать жить.
– Не смейте говорить, что мне делать, – сказала она сквозь зубы. – Какое вы имеете право указывать мне, давать предупреждения? С этого момента держитесь от меня подальше.
Повернувшись, она зашагала в ночь. Слезы щипали ей глаза, и перехватывало горло, но она запретила себе плакать, потому что он мог идти позади нее и услышать ее рыдания.
Как можно тише она прокралась в свою комнату, разделась, убрала юбку и топ подальше в шкаф, чтобы потом выкинуть, убрала из кровати скатанное покрывало и забралась под одеяло. Только теперь она наконец дала волю слезам – от шока, от разочарования и, прежде всего, от стыда, – кусая подушку, чтобы заглушить рыдания, которые сотрясали ее.
Как она могла подумать, что он – это Адам? Именно об этом спросил ее Зак. Вопрос, на который она и сама не знала ответа.
– О, Адам, – прошептала она в совершенном отчаянии, – это должен был быть ты. Так почему это был не ты? Где ты был?
В конце концов, измученная слезами, она уснула.
Когда зазвонил будильник, она была почти рада, что ей пора на работу.
Некоторые из гостей, приглашенные на вечеринку, остановились в «Королевском дубе» и сейчас наслаждались неспешным воскресным завтраком. Так что был уже почти обед, когда Дана закончила уборку и смену белья в комнатах.
Когда она тащила мешки для прачечной вниз, увидела, что миссис Сансом ждет ее с конвертом в руках.
– Твоя зарплата, – сказала она. – Учитывая обстоятельства, очень щедрая… Ни должного уведомления работодателя, никакого обсуждения вообще. – Миссис Сансом шмыгнула носом: – Не сомневаюсь, работа в Лондоне подойдет тебе лучше.
– Работа в Лондоне? – повторила Дана, ничего не понимая. – Что происходит?
– Это не моя забота. Я теперь должна найти нового помощника в самый разгар сезона.
И миссис Сансом вернулась в свой кабинет, громко хлопнув дверью.
Еще никогда в жизни Дана так не спешила домой. Войдя в дом, она увидела, что ее школьный чемодан стоит в коридоре.
– Иди сюда, Дана, – угрюмо прозвучал голос тети из кухни.
Тетя Джосс сидела за столом, ее лицо было застывшим.
– Что происходит? – затаив дыхание, спросила Дана. – Миссис Сансом только что уволила меня.
– Нет, – ответила тетя. – Это я позвонила и сказала, что ты сегодня уезжаешь в Лондон.
– Но почему?
– Потому что миссис Латимер больше не позволит тебе оставаться в Мэннионе. – Спина тетушки Джосс была абсолютно прямой. – К своему ужасу, она получила серьезную жалобу от одного из своих гостей. Он сказал ей, что ты приставала к нему, смущала его и делала непристойные намеки… сексуального характера. Он не хотел говорить об этом, но обеспокоен твоим поведением, что в будущем оно может навлечь на тебя беды, и поэтому нужно принять меры. Таким образом, ты уезжаешь немедленно.
Нетвердой походкой Дана подошла к столу и села напротив тети.
«Вам не место в Мэннионе».
Его слова стучали у нее в голове. Это не просто предупреждение, поняла она с изумлением, а угроза.
Тетя Джосс вновь заговорила:
– Я думала, надеялась, что ты извлечешь урок из истории матери. Но я должна была знать, что яблоко от яблони недалеко падает. – Она помолчала. – Тебе нечего сказать?
– Это все не соответствует действительности, – с трудом проговорила Дана. – Это ложь.
– Естественно, что ты будешь так говорить, – вздохнула тетя. – Но зачем кому‑то обвинять тебя без оснований? Это не имеет никакого смысла.
«Нет, – подумала Дана, – не имеет».
Если только она не расскажет всю историю. И, признав, что согласилась тайно встретиться с Адамом, она подвергнет себя еще и другому осуждению.