Конечно, пересмотр вероучения дело болезненное, очень болезненное! Ведь речь идет не о признании мелкой ошибки, не о разрешении пустячного спора между различными теориями божественной благодати. Речь идет о самом Боге, о том, что есть Бог в себе самом. Речь идет об искоренении худшей из ересей, чудовищнее которой ни в какой древней религиозной традиции, ни в Ассирии, ни в Египте, ни в Риме, ни в Греции, ни в Скандинавии, ни в Индии, ни в доколумбовой Америке, ни в Иудаизме, ни в Исламе, ничего не найти. И полумерами в таком пересмотре не обойтись. Все западное вероучение насквозь лживо и должно быть продумано заново. Личные отношения, которые связывают Бога с миллионами верующих, нашей традицией оказались совершенно не поняты! И католической Церкви запада и многочисленным протестантским конфессиям предстоит вернуться к православному преданию, связь с которым была некогда, к сожалению, порвана. Речь идет не о том, чтобы стать греками, сербами, русскими или румынами. Возобновленная традиция может и должна обрести на Западе собственные формы = формы, опирающиеся на аутентичные свидетельства мистиков, а не на измышления и фантазии западных богословов.
Но о чем они, эти «богословы», думают? Неужели авторитет своей, западной «Традиции» столь непреложен для них, что всякое подобие рефлексии для них заказано? Проще говоря, неужели все они законченные олухи? Конечно, нет! Чаще всего это люди поразительной эрудиции и богатейшей культуры. И что же? Мы видели с вами, что многие из них сами с официальным богословием не в ладах. Почему же тогда они не скажут об этом открыто? Что им мешает это сделать? Разве не отдают они себе отчет в том, насколько нелепо и чудовищно официальное вероучение? Нужно ли обвинять меня в безумной гордыне, если я отказываюсь верить, что Бог – это слабоумный садист? Беда в том, что их богословские конструкции представляют собой связную логическую систему, где ошибка, в одном пункте немедленно влечет в себе заблуждения во всех прочих. Зная законы психологии и социологии, не стоит удивляться тому, что возмущают их не обличаемые мной заблуждения, а та настойчивость, с которой я обличаю их. Они предпочитают академические дискуссии и ни к чему не обязывающие салонные беседы, которые ни к чему не ведут – разве что позволяют им заслужить очередную ученую степень. Ужасы и нелепости официального вероучения нимало их не волнуют – им на них наплевать. И поскольку в этой Церкви ничего не меняется и не изменится никогда, я покидаю ее и от нее отрекаюсь. Впрочем, мне даже нет нужды ее покидать. Она сама практически выставила меня вон. Православные Церкви никак не могут достичь между собой согласия, «Великий и Святой Всеправославный Собор», к которому они готовились столько лет, окончился в результате ничем. Многие Церкви отказались принимать в нем участие еще до его начала. Православные Церкви вынуждены будут однажды признать, что им необходима серьезная реорганизация. Древние, почтенные, но почти исчезнувшие в результате исторических неурядиц Церкви продолжают играть несоответствующую их нынешнему значению роль. Во многих странах сформировались сегодня многочисленные православные сообщества, которым следовало бы предоставить автокефалию, дав им тем самым возможность развиваться свободно. Но все это проблемы не первой важности. Главное, что эти Церкви сумели сохранить единую веру, что позволяет им оставаться друг с другом в литургическом общении. Никаких богословских вопросов на повестке Всеправославного Собора, кстати говоря, вообще не стояло. Обсуждение их было бы бесполезно. Расхождения между этими Церквями касаются организационных вопросов, размежевания юрисдикций, зон влияния, статуса верующих в диаспоре. Все эти вопросы обсуждаются вполне открыто, что создает впечатление беспорядка. В Ватикане все внутренние конфликты, напротив, замалчиваются – сор не выносится из избы. Зато снаружи царит полная разруха. Лично мне больше по сердцу православная неразбериха, тем более, что я разделяю их веру.
Католическая Церковь так и не сумела, похоже, войти в фазу глубоких преобразований. Начиная с явлений четырем крестьянским девочкам в Гарабандале в 1961-1965г., Матерь Божия возвещает конец папства в том виде, в котором мы сейчас его знаем. Небезынтересно, что падре Пио не верил «явлениям» в Сан Дамиано, а те, что были в Гарабандале, признавал подлинными. Что станет с Церковью в наше смутное время? Нужно быть готовыми ко всему. Распадется ли она на части, разделившись на прогрессистов и консерваторов? Папа Франциск чувствует, похоже, эту опасность, и делает все, чтобы избежать ее. Или паства постепенно покинет ее? Это с ней уже происходит, как происходит это и с Англиканской Церковью. Сведется ли она постепенно к одной из многих, как говорят англо-саксы, «деноминаций»? Вот что говорит по этому поводу о. Жозеф Муан, чью богословскую эволюцию я не могу одобрить, хотя в кризисе этом он отдает себе ясный отчет: «Очевидно, что история не движется вспять, поэтому в сегодняшнем социальном контексте возродить традиционные христианские общины нельзя. Но вспомним: как возникло Евангелие? В небольших группах знавших Иисуса людей и Его учеников … Немало новых общин, возникающих ныне во Франции и в Латинской Америке вдохновляются именно этой мыслью».[246] Подобное будущее уже давно предсказывал Церкви известный ясновидящий Марсель Лего. Всего вероятнее, римско-католическая Церковь распадется на небольшие группы, одни их которых, скорее философские по духу, станут проповедовать всеобщую любовь, другие замкнутся в скорлупе давно отжившего и насквозь ложного, но зато с детства им знакомого христианства, и, наконец, третьи, верные, это «малое стадо», сохранят мистическое содержание веры и примкнут к православным Церквям.
Были высказаны и другие, самые различные предположения. На эту тему писали столь многие, что я предложу читателю несколько имен почти наугад: Реми Шовен,[247] Клаудио Рендина,[248] Ален Шапелье,[249] Оливье Лежандр,[250] Жерар Луазо,[251] Анна Супа и Кристина Педотти[252], Жерар Фомеран,[253] Ханс Кюнг. [254]
Весь мир, а особенно Франция, вступают сейчас, как говорят в авиации, в «полосу турбулентности». Французские христиане пережили во время Великой Французской революции волну кровавых гонений. Позже, в 1879 году, в эпоху Комба, Гамбетты, Жюля Ферри, преследования начались вновь: четыреста конгрегаций были запрещены, женские и мужские монастыри опустели, тридцать тысяч монахов и шестьдесят тысяч монахинь были вынуждены эмигрировать в Джерси, в Англию, или в Бельгию, чтобы сохранить верность монашескому призванию. Все католические учебные заведения были закрыты. Даже сегодня, когда Церкви не испытывает таких трудностей, светская государственная идеология принимает формы, граничащие с нетерпимостью. Как говорил в одной из передач на канале КТО Эрик-Эмманюэль Шмит, «чтобы вступить в ряды сопротивления, достаточно объявить себя верующим»! Но сегодня худшая разновидность преследования – это преследование со стороны богословов. Другие гонения приходили извне, и направлены были лишь против верующих. Тогда как эти идут изнутри Церкви, и направлены они против веры. К счастью – можно даже сказать, чудесным образом – Бог не оставляет нас. По всему миру, как среди верующих, так и среди неверующих, даже среди мусульман[255], появляются люди, переживающие примерно то самое, что пережил апостол Павел по дороге в Дамаск. Несмотря на все заблуждения и предательства со стороны как католической, так и протестантских Церквей, Господь не отступает от них. Они все сохраняют в себе частицу истины и могут стать для каждого человека этапом на его пути к Богу. Не лишайте себя того, что каждая из них способна вам дать. Если вы католик, ходите к причастию, принимайте Тело Христово. То же самое верно и в отношении прочих религий. Мне отлично известно, что богословские споры, которым я придаю такое большое значение, могут показаться вам маловажными. Я остаюсь, однако, убежден в том, что не только в краткосрочной, но и в долгосрочной перспективе распространение Благовестия и проповедь Любви Божией останется невероятно затруднено, пока все эти заблуждения не будут признаны и исправлены.
Сегодняшний кризис будет расти вместе с кризисом, который переживает сейчас все общество; он будет суровым и продлится долгое время. Будьте готовы к этому. Если вы от всего сердца заранее готовы принять все то, пусть самое худшее, что Бог уготовал вам, духовные силы и мир в душе пребудут с вами всегда.
6. Счастье любить Бога
Кто я? Кому я обязан своим существованием? Моим родителям, конечно! Но кроме них, еще до них, кому? И зачем все это? Почему я оказался в этом мире, на этой планете и в этой стране, в этой культуре, в этой религии? Имеет ли все это смысл? Какой? И что мне нужно делать?
Я все это лично пережил и испытал в собственной жизни. Речь тут не о литературе. Я переживал это даже еще яростнее, ведь мир тогда только-только выбрался из худшей из войн в нашей Истории. Постепенно обнаруживалось, до какого предела могут дойти силы ненависти в сердцах людей! Человек, единственный среди живых существ этой планеты, совершал время от времени массовые убийства себе подобных, сопровождаемые пытками, изощренно продуманными способами, как унизить, как максимально увеличить страдания противников, прежде чем их окончательно уничтожить!