Вопреки тому, что рассказывают разные философы и даже богословы, Бог, Творец миллиардов галактик, отлично умеет сотворить мир без страдания и зла. Он это сделал, и миллионы тех, кто временно побывал за границей смерти, или мистиков об этом свидетельствуют. Они видели или, скорее, заметили во время своего краткого опыта эти иные миры, полные гармонии, радости, без страданий, но также без ненависти, соперничества, без желания властвовать, без гордыни.
Тогда откуда же происходит зло? Почему мы еще не в этих прекрасных мирах? Проблема в том, что, чтобы жить в таких мирах, в этих мирах любви, нужно быть способными любить так же, как любят те, кто в них уже живет. Любовь не навязывает себя. Она может родиться только совершенно свободно. Потому что любовь – это единственная вещь, которую Бог не может сделать, Он не может ее сотворить. Он может только ее вызывать, пытаться на нее навести, к ней вдохновить, подвести, но он не может ее создать. Он мог бы сделать нас в тысячу раз умнее, способными считать лучше, чем самый мощный компьютер. Он мог бы сделать нас способными летать, как птицы, или даже пронзать пространство, как ракеты. Он мог бы создать нас такими, что нам были бы нипочем все вирусы, огонь и вода. Бог сумел создать цветы, миллиарды цветов, самых разных. Он даже сумел создать улыбку счастливого ребенка, а это, возможно, вершина творения. Но он не может сделать нас машинами, способными любить. Эта загадочная сила, составляющая счастье святых, мистиков, тех, кто временно пересекал черту смерти, другой природы, отличной от всего остального. Роботы могут делать удивительные вещи, но они не могут любить. Бог ожидает от нас не механического повиновения роботов; ни даже покорности рабов или слуг, которые за это ожидают какого-нибудь воздаяния, может быть, повышения зарплаты или повышения в чине. Любовь столь чудесна, что даже Бог не может создать ее в нас, заставить появиться в нас, без нашего участия. Он может подарить нам возможность приобщиться к Его Любви, любить вместе с Ним, в Нем, но для этого Ему нужно наше согласие. Любовь всегда предполагает полную свободу. Бог не хочет, чтобы Его просто терпели; Он хочет, чтобы Его звали, ждали, надеялись, жаждали. Если мы Его не жаждем, Его любовь не сможет нас осчастливить. Это значит, что мы можем либо принять Его любовь, либо отказать Ему в этом. Похоже, что мы все на этой планете еще не приняли по-настоящему, не возжелали Любви Бога.
Франсуа Варийон, цитируя слова Мориса Зюнделя, великого швейцарского мистика и духовного писателя, размышляет над тем, что такое любовь:
«Любящий говорит любимому: “Ты моя радость”, что означает: “Без тебя у меня мало радости”. Или: “Ты всё для меня”, что значит: “Без тебя я ничто”. Любить – значит хотеть быть через другого и для другого… Выходит, любящий больше всех будет беднее всех. Бесконечно любящий – Бог – бесконечно беден…
Любовь и желание независимости несовместимы, разве что на поверхности. Любящий сильнее всех будет самым зависимым. (Что немыслимо, если Бог не есть чистая Любовь, т.е. если мы позволим воображению просто представить любовь как один из аспектов Бога, а не как само Его бытие, столь же бесконечно насыщенное, сколь чистое, – Ф.Б.). Любящий говорит любимому: “Я не могу посмотреть на тебя свысока, не потеряв любви” Если любящий в чем-то превосходит любимого, его любовь останется любовью лишь в акте отрицания собственного превосходства и уравнивания себя с любимым. Любящий сильнее всех будет смиреннее всех. Вот почему невозможно видеть Бога в истине Его существования иначе как через Христа, ознаменовавшего Божественное смирение жестом умывания ног».
Я уверен, что многие верующие внутренне продолжают диалог с кем-то из тех умерших, кого они сильно любили при их жизни, или со своим ангелом-хранителем, Божией Матерью или даже с самим Богом. Для меня, чаще всего, это разговор со Христом. Нет, я не чокнутый, я знаю, что кто угодно мне может возразить, что это я сам по очереди задаю вопросы и даю на них ответы. И в чем-то это верно. Но святые и особенно мистики все это знали и все же практиковали подобные внутренние диалоги, и нередко потом дальнейший ход их жизни и определенные ее обстоятельства служили подтверждением того, что диалог этот был настоящим. Итак, со Христом, с Богом, я продолжаю свой внутренний диалог и я чувствую, верю, что Он принимает меня и в самом деле мне отвечает. Более того, я очень хорошо чувствую, когда такие ответы даю я сам, вместо Него. Когда я отвечаю сам, ответ звучит фальшиво. Тогда как с Ним я могу позволить себе все, что угодно, – шутить, говорить ерунду. Он настолько меня любит, что с Ним я могу делать и говорить что угодно…, как ребенок со своим отцом или матерью, как с кем-то, кто останется со мной в любой ситуации, и не для того, чтобы меня контролировать, но чтобы меня оберегать, при необходимости даже от самого себя, как с кем-то, кто знает обо мне все, но тем не менее любит меня. Так любить Бога – значит участвовать в Любви, которой обмениваются друг с другом Три Божественных Личности. Все мистики, даже нехристианские, это поняли, но конечно, не в тринитарном контексте, что понятно.
Итак, в глубине меня самого есть эта немыслимая свобода с Богом. Но речь тут идет не о какой-то уникальной привилегии. Бог любит вас всех одинаково, каждого из вас. Просто вы не осмеливаетесь в это поверить. Не думайте также, что, при вашем социальном положении, Бог не может заинтересоваться вами наравне с каким-нибудь влиятельным в обществе персонажем. Будь вы дворник или император, Бог любит вас одинаково, т.е. бесконечно. Примите сполна то место в мире, которое дал вам Бог, и, взяв это за отправную точку, начинайте искать, чего Бог ожидает от вас.
Каким бы невероятным это вам ни казалось, этот Бог, творец миллиардов миров, умирает от любви к каждому из нас. Он готов отдать свою жизнь на кресте неисчислимое множество раз за каждого из нас, если это может помочь нашему спасению. Это еще в XIV веке утверждала английская писательница-мистик Юлиана Норвичская. Точно также мы никогда не увидим в Боге ни гнева на нас, ни даже малейшей вспышки негодования, но только бесконечное сострадание.
Бог любит нас бесконечно, что бы мы ни сделали, и когда Он прощает, то это всегда лишь для того, чтобы привести нас к Себе, никогда не для того, чтобы унизить. Все это хорошо прочувствовала француженка Габриэлла Босси, мистик прошлого века. Габриэлла не жила в монастыре, где уходят с головой в молитву. Она не основала никакой религиозной или благотворительной ассоциации. В ней не было ничего необыкновенного. У нее были художественные дарования: она писала небольшие пьесы, скетчи, для девичьих пансионов и сама делала к ним декорации и костюмы. Просто на протяжении всех этих занятий она все время вела внутренний, непрерывный диалог с Иисусом.
Вот как однажды, во время одного из таких диалогов, Он ее простил: «Расскажи боль твоих прегрешений, не столько потому, что они тебя запятнали, сколько потому, что они Меня ранили. Потому что у тебя было это грустное дерзновение ранить Богочеловека, отдавшего свою жизнь за тебя. И ведь ты это знала. Ты через это переступила и прошла перед Его взглядом, с болью следившим за тобой, ты сделала то, что хотела, и чего Он не хотел.
Познай же эту муку – бесслезную муку – в том обновленном желании, которое поведет тебя к смиренной любви, к чувству собственного ничтожества. Тогда Я устремлюсь к тебе, как орел, жаждущий схватить добычу и взмыть с ней вверх, и Я унесу тебя в уединенные аллеи запертого сада. Ты захочешь рассказать Мне о прошлом. Я закрою тебе рот рукой. Ты услышишь нежные слова Милосердия, которые растопят твое сердце».
Наши «прегрешения» не отрицаются, но их воспринимают не как «оскорбления», а как раны, нанесенные Божественной Любви, и Бог не хочет, чтобы мы заново мусолили прошлое, даже ради просьбы о прощении. «Я закрою тебе рот рукой».
Но, конечно, такая любовь предполагает безмолвное, но страшное ожидание такой же любви в ответ на свою. Прочувствовали ли мы, мы все, все Человечество, эту Любовь как чрезмерную, слишком давящую, слишком абсолютную и требовательную? Однако эта же Любовь умет быть деликатной, терпеливой, скромной. Когда Бог склоняет нас к чему-нибудь, Он никогда не настаивает. Если мы Ему отказываем, Он тут же удаляется. Понаблюдайте за собой, внутри себя. Вы это почувствуете, при условии внутренней честности.
Когда же было отказано такой Любви? В самой начале сотворения человека, как в символическом рассказе библейской Книги Бытия, который кардинал Ньюман представил в образе изначальной духовной космической катастрофы? Но мы знаем теперь, что на глубинном уровне реальности время не существует. Тогда, если зло оказалось столь могущественно в мире, то это, возможно, потому, что значительная часть этого мира отказывает Божественной Любви сегодня, сейчас, в каждый момент. Вероятно, нужно провести различение между причиной и последствиями. Последствия разворачиваются во времени. Их мы видим много, даже слишком много.
Но причина, она, как позволяет нам понять современная физика, может оказаться за рамками времени. Символический рассказ о первородном грехе Адама и Евы в Библии, вероятно, соответствует глубинной истине. На иврите «Адам» значит «Человек». Мы все являемся Адамом. И если на уровне, недоступном нашим органам чувств, не существует времени, то невозможна и реинкарнация. Не может быть ни предшествовавшего воплощения в другом существе, ни последующей реинкарнации в новом облике.
Люди отказались войти в эту игру бесконечной Божественной Любви. Они потребовали себе права самостоятельно искать свое счастье. А мы уже заметили, что Любовь не навязывает себя.
Современная наука все больше и больше склонна признать, что дух и материя не составляют две стороны одной медали. Некоторые специалисты по квантовой физике, как Эмануэль Рансфор, австрийский физик, пишущий чаще всего по-французски, приходят к гипотезе «психоматерии» или «голоматерии».
Те, кому довелось читать мои книги, знают, что я придаю большое значение свидетельствам тех людей, кто уже окончательно пересек черту смерти и достиг мира иного, но кому удалось разными способами вступить в контакт с нами. Речь идет, главным образом, о текстах, полученных при помощи «автоматического письма», – термин этот обычно используется в эзотерике для обозначения соответствующего процесса. Получатель сообщения держит