– А вы?
– А что мы? Тут же провыли общий сбор и побежали вершить святое возмездие.
– А при чём здесь ты?
– Вот болван полосатый! Говорю же – я у бабули был. Мы в спиногрызов играли, и я выигрывал. И вдруг общий сбор, бабуля сразу из логова выскочила, а я у неё на загривке, зубами-когтями держусь, чтобы не свалиться. Потому что если упадёшь, она лапой так под хвост влепит – неделю сидеть невозможно!
Дальше волчонок рассказывал, что стая всю ночь гнала охотничью собаку, и тут уже отцепляться от бабули было никак нельзя: вляпаешься в дерево – и мокрого места не останется, так быстро волки бегают.
– А чего же ты не сказал, чтобы медленнее бежали?
– Ты что – глухой? Я же говорю: зубами и когтями держался. Только рот откроешь – и всё, всмятку.
Фред обескураженно помотал головой. Получается, что этот волчонок случайно приехал сюда верхом?
– И вовсе не случайно! Я сразу понял, что охота началась. Кто же такое веселье пропустит? – гордо сказал волчонок.
– Так закончилось уже веселье. Что ты здесь до сих пор делаешь?
– Ну… – волчонок немного помялся. – Я кушать захотел. А тут как запахло вкусным!..
С этими словами волчонок поднялся на все четыре лапы. Под ним лежало колечко колбасы.
– Это не твоё, это кошкино, – сказал поросёнок.
– Ты совсем болван? – волчонок торопливо схватил колбасу и начал чавкать. – Я нашёл – значит, моё.
– Это ты болван. Нельзя чужое брать!
– Не поняла, – раздался вдруг голос кошки. – Это что – волк? Он что, съел мою колбаску?
Час от часу не легче, подумал Фред.
13
– Это не то, чем кажется, Муэллю, – сказал поросёнок, обернувшись. – Это всего лишь…
– Фрау Муэллю! – перебила кошка. – А на что это похоже? Я вижу маленького волка, и из пасти у него торчит попка моей колбаски!
Волчонок, который был меньше даже, чем фрау Муэллю, прижал ушки к голове и забился в самый угол.
– Тихо! – зашептал Фред. – Услышат!
– Волк сожрал мою колбаску! – заорала на весь двор фрау Муэллю.
Фред зажмурился.
Но никто не прибежал с вилами и факелами. Даже напротив: слышно было, как в амбаре дружно ржут лошадь, собака, куры и мыши, и даже соседская корова подхихикивала за забором.
– Не кричи, пожалуйста, – попросил Фред шёпотом.
– Он сожрал…
– Ты что, не понимаешь?! – Фред подступил вплотную к кошке. – Мы можем обменять его на Бетту!
Кошка вела все домашние дела мельника и сразу поняла, что имеет в виду поросёнок. Но так как её голова работала быстрее, чем у Фреда, она всё мгновенно просчитала и сказала:
– Ничего не выйдет.
– Почему?
– Кто пойдёт к волкам, ты подумал? Охотника с собаками нет, а кроме него никто в деревне с серыми разбойниками связываться не захочет. Особенно сейчас, когда Бетта – волчья невеста. Это значит, что нас больше никто грабить не будет. Нет, теперь, даже если главный егерь из города приедет охотника навестить, никто не скажет, куда тот делся.
Поросёнок удивлённо и даже обиженно посмотрел на кошку.
– А пани Жоржетта? – спросил он.
– Собака наша? Не смеши, она волков боится больше хозяина. К тому же и стрелять-то толком не умеет. Из этого волчонка проще шубинки[1] сшить.
– Я тебе дам «шубинки»! – сердито сказал Фред и угрожающе поднял копытце.
– Да пойми ты, балда стоеросовая! – фрау Муэллю даже не испугалась. – Всё, Бетта теперь с волками и сама станет волчихой, когда замуж выйдет.
– Моя Бетта? – спросил волчонок.
Поросёнок и кошка обернулись.
– Что значит «моя Бетта»? – прищурилась фрау Муэллю.
– Мама сказала, что нашла мне подружку, её зовут Бетта, а когда я вырасту, она будет моей женой.
Фрау Муэллю выпучила глаза:
– Божечки-кошечки, какой скандал!
14
Кошка вышла на середину двора и начала вылизываться. Когда минут через пять стало понятно, что на неё никто не смотрит, фрау Муэллю громко шепнула:
– Быстрей, пока никого нет!
Тотчас волчонок, накрытый ежовой шубкой, проскочил к тайному кошачьему лазу. Фред в это время уже вышел за ворота, ни с кем не попрощавшись, и ждал волчонка снаружи.
Когда волчонок наконец выбрался, Фред снял с него шубку и напялил на себя. Фрау Муэллю тоже вылезла наружу:
– Запомни, идти строго по тракту до самого города. У городских ворот стоит часовня, там можно оставить мелкого, никто его не обидит. Сам пойдёшь в ратушу, спросишь главного егеря и всё ему расскажешь.
– А меня пустят?
– Там знаешь сколько народа каждый день ходит? Толпы! Я в городе родилась, всякого сброда навидалась. Но ни с кем, кроме егеря, не разговаривай, понял?
– Да понял я, понял, – огрызнулся Фред. – Эй, ты, как там тебя?
– Родольфо Прекрасный, – представился волчонок.
– Божечки-кошечки, что за имя, – фрау Муэллю закатила глаза.
– Залезай ко мне под шубу, Прекрасный, – сказал поросёнок. – И сиди тихо, а то нас деревенские порвут.
Волчонок кое-как втиснулся в шубу и примостился на спине Фреда.
– Ты только зубами и когтями не цепляйся, – предупредил поросёнок. – Я тебе не бабуля!
– Фу, воняет, – глухо пожаловался волчонок. – И колется.
– Вылезай и шуруй на все четыре стороны, – ответил Фред.
– Мог бы и помыться, – проворчал Родольфо.
– Мог бы и дома сидеть.
– Хватит! – сказала кошка. – До города далеко, за день вряд ли доберётесь, особенно если ссориться будете. Ни с кем по пути не болтайте, волков никто не любит, а тех, кто с ними якшается, – тем более. Так что ночевать будете в сугробах, в стороне от тракта. Всё, Фред, беги.
– Спасибо, фрау…
– Без «фрау». Просто Муэллю.
– Спасибо, Муэллю.
С этими словами поросёнок неуклюже побежал по тропинке в сторону тракта. Пару раз он споткнулся и чуть не упал, но волчонок под шубкой держался крепко и не вываливался.
– Удачи тебе, Фред! – и фрау Муэллю нырнула в лаз.
Она забежала в дом, нашла хозяйку и свернулась калачиком у неё в ногах. Бригитта тихо плакала, держа в руках одеяльце дочери. Сердце фрау Муэллю разрывалось от жалости, ей хотелось бы утешить Бригитту, сказать, что Фред спасёт Бетту, но зря обнадёживать кошка никого не собиралась. Она знала, что поросёнок не доберётся до города. Слишком добрый. Слишком отважный. Слишком доверчивый.
15
Идти по тракту с волчонком на спине – не самая приятная прогулка. Можно было, конечно, заставить Родольфо Прекрасного топать своим ходом. Но тракт был широкий и отлично просматривался, так что волчонка бы непременно заметили, особенно сейчас, когда солнце залило светом всё вокруг – аж глазам больно.
Поросёнок запыхался и вспотел, несмотря на трескучий мороз. А ведь деревня едва-едва скрылась за поворотом, ещё видны были над лесом столбы дыма из труб деревенских печей. Фреду показалось, что даже мешки на мельнице было легче таскать, чем нести под шубой маленького разбойника.
И в этот миг Родольфо Прекрасный спросил:
– А когда мы будем кушать?
– Чего? – Фред остановился.
– Кушать, говорю, когда будем?
– Э…
О том, что волчонок рано или поздно захочет есть, Фред даже не задумывался.
– Ты же только что кошкину колбасу слопал! – нашёлся поросёнок.
Родольфо замолчал, и Фред продолжил путь. Но не успел сделать и десяти шагов, как в животе у него заурчало. Поросёнок вспомнил, что со вчерашнего вечера сам ничего не ел.
– Я голодный, – вновь сказал волчонок.
– Это я голодный, – сердито ответил Фред, уже не останавливаясь. – Я сегодня ещё ничего не ел.
– Врёшь! Как можно ничего не кушать с утра? Тебя что, мама не кормит?!
При мысли о маме у Фреда защипало в пятачке, а в уголках глаз выступили слёзы. Захотелось вытряхнуть этого Прекрасного Рудольфа, или как его… Да что там – пускай и шубку забирает! А самому бежать в Кабанью Балку, заросшую молодым дубняком. Поросёнок прямо сейчас чувствовал, как далеко в лесу пахнут палая листва и жёлуди, несмотря на укрывающую их толщу снега, и смог бы найти дорогу домой даже с закрытыми глазами.
– Чего молчишь? – спросил Родольфо.
– Много будешь знать – плохо будешь спать, – буркнул Фред и представил, что ему просто нужно перетащить ещё несколько мешков. Ничего страшного, эта ноша не такая тяжёлая, как мука или зерно. Просто неудобная. Он справится.
Чтобы отвлечься от мыслей о еде и семье, Фред начал считать шаги. От амбара до мельницы было сто шагов. Значит, туда и обратно – уже двести. Отдыхал поросёнок после трёх ходок. Но мешок весил гораздо больше волчонка. Значит, Фред будет отдыхать после каждой шестой ходки.
Путешествие сразу пошло легче. Поросёнок отсчитывал шаги, отделяющие его от долгожданного отдыха, и скоро перестал обращать внимание на усталость, чтобы не сбиться со счёта.
– Эй, малой, ты чего там бормочешь?
16
Поросёнок обернулся и увидел соседскую корову, которая была запряжена в розвальни. В них, закутанный в тулуп, лежал рыбак Базиль, сосед мельника. Он-то и окликнул Фреда.
– Эй, да ты с Арнольдовой мельницы кабанчик! – удивился Базиль. – Тебя кто так далеко отпустил?
Фред хотел ответить, но вспомнил, что фрау Муэллю велела ни с кем по дороге не разговаривать. И промолчал.
Зато за него ответила корова.
– Отпустили его. Видишь – шуба на нём ежовая? Бригитта отдала.
– Вот ведь как… – пробормотал сосед. – Тоже ведь, несчастье какое у бабы… А идёшь-то куда, малой?
Фред упрямо молчал, цокая копытцами по обледенелому тракту. Но и тут корова пришла ему на помощь:
– Известно куда – в Кабанью Балку. Там его семейство обитает.
– Вот ведь как… – опять пробормотал Базиль. – Да, неблизкий путь. Ну, запрыгивай, подвезу, сколько смогу. Да не бойся, запрыгивай! Виолетта, тпру! Тпру, комолая![2]
– Да скользко, хрыч старый, обожди! – огрызнулась корова.