– Тётя Белла! – обрадовалась Бетта. – Мой Хрюня пришёл! Хрюня, поцелуй тётю!
Фред нерешительно сделал шаг. Волчиха всё так же нежно и ласково сказала:
– Только попробуй, свинья. Только попробуй. Я тебе прямо здесь кишки выпущу.
Поросёнок замер. Волчиха улеглась в центре норы и лизнула Бетту в нос. Девочка рассмеялась.
– Лапонька моя, почеши тёте Изабелле спинку, – попросила волчиха Бетту. – Да-да, вот так! Так что ты там задумал, свинья?
– Он Хрюня! – сказала Бетта, зарываясь пальчиками в белый мех волчицы. – «Свинья» – плохое слово! Хрюня хороший!
– Конечно, лапонька, конечно, – волчиха снова лизнула Бетту и посмотрела на Фреда. – Хрюня нам сейчас расскажет, что он задумал.
Фреду было страшно даже смотреть на Изабеллу, не то что разговаривать, но отступать всё равно было некуда.
– Я задумал забрать Бетту и увести её домой.
Волчиха склонила голову набок.
– Что ты сказал?
Фред повторил. Волчиха снова подняла голову и потрясла ею.
– Я не поняла. Ты сказал, что хочешь забрать девочку и увести её домой?
– Да.
Волчиха распахнула огромную алую пасть и рассмеялась. Она смеялась так громко и заразительно, что Бетта тоже начала хохотать. И даже Фреду вдруг на мгновение стало смешно, а не страшно.
Но он увидел, что волчиха смеётся только пастью, а глаза её продолжают пылать злым оранжевым огнём.
– А теперь, милый Хрюня, расскажи, почему ты думаешь, что у тебя должно получиться.
– Потому что я меняю её на Родольфо Прекрасного.
– Меняешь?
– Вы потеряли волчонка на мельнице. Я привёл его обратно, и за это вы должны отдать мне Бетту.
Волчиха лениво поднялась с лежанки, едва не уронив девочку.
– Ты его привёл? Все говорят, что это он гнал тебя.
– Он это сказал, чтобы меня не сожрали те трое.
– То есть он их надул?
– Перехитрил.
– И ты думаешь, что этого достаточно?
– За Бетту же было достаточно нескольких возов шкурок. Наверняка Родольфо тебе дороже.
Волчиха сделала шаг вперёд, и её пасть оказалась почти перед самым пятачком Фреда.
– Давай-ка прогуляемся, свинья, – тихо сказала она. – Выйдешь на улицу сразу, как услышишь сигнал. Бетте скажешь подождать. Всё понял?
– Да.
Не говоря больше ни слова, волчиха вышла вон. Почти сразу с улицы донёсся пронзительный вой, от которого у Фреда заныли все косточки в теле, а хвостик поджался.
– Бетта, посиди немного, ладно? – сказал он. – Мне надо тёте помочь.
– Ты придёшь?
– Конечно, – ответил Фред и отправился вслед за волчихой.
И чувствовал себя при этом жутким вруном.
36
День снаружи хоть и был пасмурным, но после полумрака норы казался ярким-преярким. Едва глаза Фреда привыкли к дневному свету, он увидел волков – так много, что даже не верилось, что столько вообще бывает. Выстоять перед таким количеством разбойников, скорее всего, не удалось бы никому.
Волки смотрели на Фреда голодными жадными глазами, но ничего не говорили. Они собрались на вытоптанной снежной поляне, в центре которой росла огромная чёрная ель. Поросёнок хотел разглядеть в её ветвях охотника, но не смог.
К волкам, которые расположились полумесяцем по краю поляны, вышли волчиха с Родольфо Прекрасным. Волчонок украдкой посмотрел на Фреда, но разговаривать не стал. Они уселись перед елью, и волки приветственно взвыли. Когда шум утих, волчиха встала и сказала:
– Я, Изабелла Неотразимая, волей матери и великих предков атаманша над Хозяевами Лесов, Долин, Холмов, Оврагов, Лугов и прочая, и прочая, объявляю моего единственного сына Родольфо Прекрасного предателем и изгоем нашего рода.
Родольфо, до этого момента самодовольно глядевший на волков, удивлённо посмотрел на свою мать. Остальные тоже не ожидали подобных речей.
– Родольфо не только позволил вонючей свинье взять себя в плен, но и привёл её в стаю для обмена на законную нашу добычу. При этом он обманул матёрых – Балтазара, Мельхиора и Гаспара. Учитывая всё это, повелеваю изгнать Родольфо из стаи и отказываю ему в праве называться моим сыном. В наследницы себе назначаю Бетту, её же буду звать дочерью своей. Предателя запрещаю убивать или калечить, равно как и говорить с ним, делиться добычей и кровом. Будь он проклят во веки веков! Балтазара, Мельхиора и Гаспара приговариваю к казни: в полнолуние пусть изопьют они отворотного зелья и из матёрых превратятся в сущеглупых щенков!
Все взвыли, но Изабелла Неотразимая взмахнула хвостом – и шум тотчас смолк.
– А ты, свинья, останешься с дочерью моей вплоть до её обращения. И когда станет она волчихой, то сама вспорет тебе брюхо, и разорвёт глотку, и набьёт шкуру твою еловыми иголками, чтоб вышло из тебя знатное чучело на потеху волчатам!
Сказав это, волчиха щёлкнула зубами перед мордой Родольфо, и он с визгом убежал в лес под хохот и улюлюканье волков. Балтазара, Мельхиора и Гаспара повели куда-то за ель, а Фред застыл посреди поляны. С неба сыпался мелкий снежок. Он падал почти отвесно и покрывал Фреда белым лёгким покрывалом. Поросёнок смотрел туда, куда убежал Родольфо, и впервые за сегодняшний день не испытывал страха.
Ему было стыдно за всё, что он только что видел.
37
Рядом заскрипел снег – это Бетта не выдержала и пошла искать Фреда.
– Мы будем гулять, Хрюня?
– Да, Бетта, надо погулять, – ответил Фред. – Смотри, какая ёлка большая.
– Очень большая!
Ёлку охраняли двое волков. Они прохаживались туда-сюда, время от времени вычёсывались или валялись в снегу, но при этом не забывали задирать морды вверх или коситься на Фреда. Подойти к стволу ближе поросёнок не рискнул, и они с Беттой стали гулять вокруг дерева.
На снегу возле ёлки валялись вылущенные шишки и их чешуйки. Вверху скандалили белки, клесты, дятлы и ещё какие-то мелкие пичуги.
Чтобы получше разглядеть, что там у них творится, Фреду пришлось лечь на снег. Ёлка сразу стала видна полностью, хотя и боком. Бетта подумала, что это такая игра, и тоже упала рядом с Фредом.
– Смотри, Хрюня, шишка летит.
– Где?
– Вот, – и девочка показала на небо.
То, что летело по небу, на шишку не походило. Скорее это была огромная колбаса, к которой верёвками была привязана лодка. В лодке сидел Базиль. В руках он держал вёсла.
Базиль тоже увидел Фреда и тут же прижал палец к губам: мол, тс-с, не выдавай. Поросёнок тут же вскочил и шепнул Бетте:
– Играем в молчок! Кто слово скажет – тому щелчок!
Бетта сразу закрыла рот рукавичкой, а Фред снова повалился на бок и взглянул вверх.
Лодка с колбасой тихо плыла над лесом, и никто её не замечал, кроме обитателей деревьев. Вот летающая колбаса почти поравнялась с верхушкой священной ели, Базиль убрал в сторону весло и начал спускать верёвку. Фред сразу смекнул, что ему делать. Надо будет обвязать Бетту и себя, чтобы Базиль мог поднять их вверх, и тогда они спокойно уплывут прочь.
Верёвка опускалась всё ниже, и ниже, и ниже, а волки даже не подозревали, что у них прямо из-под носа готовятся сбежать важные пленники.
И вдруг чей-то осипший голос произнёс:
– Базиль? Ты за мной? Ты как сюда забрался?
Фред похолодел. Базиль, кажется, тоже не ожидал такого поворота.
– Подгребай ближе, Базиль, я уже окоченел здесь сидеть.
Волки внизу забеспокоились. Они не могли разглядеть, что происходит вверху, но слышали всё прекрасно.
Базиль пытался знаками утихомирить невидимого за еловыми ветвями охотника, но тот не унимался.
– Греби сюда, хрыч старый, не то стрелять буду!
– Ахти, поди, и впрямь стрельнёт! – услышал Фред голос бабули.
Волки завыли. Тотчас вокруг ели снова стало серым-серо. Разбойники пытались подпрыгнуть и вцепиться зубами в верёвку, но она висела слишком высоко.
– Базиль, ближе правь, не могу уже держаться! Подгребай!
Старик плюнул, взял весло и подогнал лодку вплотную к дереву. Только теперь Фред увидел фигуру охотника. Тот уже закинул на борт ружьё и залезал сам.
– Предательство! Обман! Засада! – вопила внизу Изабелла Неотразимая, в бессильной ярости кусая волков за бока. – Будьте вы прокляты!
– Ходу! Ходу отсюда, Базиль! – послышался сверху крик охотника, и Фред увидел, как лодка разворачивается и уплывает прочь, унося надежду на спасение.
38
– Это всё жаба! – металась по поляне Изабелла. – Подлая болотная тварь! Раздавлю!
Волки скулили и прятали глаза. За их спинами тихо хныкала от страха Бетта. Волчиха, услышав всхлипы девочки, тут же подбежала к ней:
– Кто мою деточку обидел? Это свинья тебя укусила?
– Нет, – сквозь слёзы ответила Бетта. – Ты страшная.
– Кто? Я? – волчиха припала на передние лапы и склонила голову набок. Оранжевое пламя в её глазах потухло, и взгляд Изабеллы вновь стал голубым и ясным. – Деточка, я хорошая! Смотри, какая у меня шёрстка белая!
– Ты ругалась!
– Прости, миленькая, это злые люди меня рассердили. Ты же не злая?
– Нет.
– Иди ко мне, милая, дай я тебе слёзки утру.
Изабелла выпрямилась и облизала Бетте лицо. Девочка обняла и погладила волчиху. Фред стоял поодаль и удивлялся, как быстро ей удалось успокоить Бетту.
Подняв голову, Изабелла сказала:
– Собираемся и уходим, прямо сейчас. С собой ничего не брать, отправляемся в дальний схрон. Охотник сюда наверняка егеря с загонщиками приведёт, трус несчастный. Ничего, нам бы только до полнолуния дожить, а потом мы им всем покажем! Трувор, Синеус, вы теперь матёрые, понесёте зелье.
Волки, охранявшие ель, подобрались и шмыгнули куда-то. Остальные выстроились цепочкой. Волчиха прилегла и сказала:
– Миленькая, лезь мне на спинку, поедем кататься.
Бетта с восторгом вскарабкалась на Изабеллу.
– А ты, свинья, пойдёшь в хвосте. Маман, проследишь?
Волчиха с густым тёмным мехом и седыми бакенбардами кивнула и подошла к Фреду.
– Стой на месте, свинья. Я скажу, когда идти.