39
Меж узловатых корней священной ели был устроен тайный лаз, достаточно широкий для волков, но не для охотников. Видимо, его и охраняли Синеус и Трувор.
Тайный ход петлял под землёй довольно долго, и, когда Фред вновь оказался под открытым небом, он увидел замёрзшую реку. Цепь волков уже протоптала в снегу тропку, и поросёнок мог легко следовать за ними.
Волки шли под высоким берегом, чтобы их не было видно издалека. Первой шла Изабелла Неотразимая с Беттой на спине. Хотя Фред и не мог разглядеть девочку на таком расстоянии, он не сводил глаз с тёмного пятнышка на белом.
– Шевелись, свинья, – сказала сзади «маман». – Не задерживай.
Фред побежал вперёд и чуть не уткнулся в хвост предпоследнему волку. Это был одноглазый Мельхиор.
– Надо было тебя ещё тогда сожрать, когда мы меха мельнику притаранили, – злобно прорычал он.
– Задним-то умом вы все крепкие, – ответила за поросёнка «маман». – Иди давай, пока второй глаз не вывалился.
– Что да, то да, – легко согласился Мельхиор. – Кабы знал, какая у нас с тобой дочурка народится, Изольда Милейшая, нипочём бы на тебе не женился.
– Ничего, скоро забудешь, что женат был.
– Может, отпустишь нас? – спросил Мельхиор. – Мы далёко уйдём, вашему промыслу не помешаем.
– Хочешь, чтобы я за тебя зелье выпила? – усмехнулась Изольда.
– Да ладно тебе, ты же как-никак тоже атаманшей была, право голоса имеешь.
– Я свою дочь хорошо воспитала. Изабелла о стае печётся, а не об отдельных болванах вроде тебя. Или меня, старой грымзы. Так что дуй вперёд и помалкивай да будь благодарен, что жив остался.
– Как же, как же, в ножки кланяюсь, – огрызнулся Мельхиор, но ни слова больше не сказал.
Берег постепенно становился пологим. Стая вышла к молоденькому сосняку. Верхушки торчащих из сугробов сосенок едва скрывали волчьи спины, и, казалось, Бетта одна плывёт меж деревьями. Но вскоре они очутились перед высоченной скалой, в несколько раз выше священной ели. На вершину скалы вела узкая расщелина, в которую волки входили один за другим.
Фред думал, что сейчас, когда почти вся стая скрылась в расщелине, Мельхиор с Гаспаром и Балтазаром, чего доброго, нападут на Изольду и убегут, но бывшие матёрые покорно последовали за остальными.
– Лезь, свинья, мы почти на месте, – сказала Изольда.
Фред вздохнул и начал карабкаться наверх.
Там, на горе, тоже был лес, но не такой густой и высокий. Голые осинки торчали из-под сугробов, ёлки и сосны согнулись под тяжестью снега, и всё вокруг выглядело довольно убогим.
Волчьи логова оказались скрыты под плотными, слежавшимися сугробами. Копали все по очереди, даже Фреду пришлось рыть. Ему помогала Бетта: поросёнок рыхлил снег, а девочка отбрасывала его подальше.
Когда все наконец добрались до своих выстывших жилищ, то немедля зарылись друг дружке в холодные шкуры и заснули. Бетта спала в обнимку с Изабеллой.
И только Фред мёрз один. В оленью шкуру он кутаться не стал.
40
Опять потянулись утомительные дни, похожие один на другой. Днём Фред гулял и играл с Беттой и волчатами, следя за тем, чтобы они не подходили к краю скалы. Взрослые волки за молодняком почти не присматривали: днём разбойники и разбойницы отсыпались перед ночными грабежами. Они уходили после заката, а возвращались уже утром, увешанные чужим добром, и почти у всех морды были в крови.
Луна на небе постепенно росла и ночью висела точнёхонько над скалой, только потянись – и достанешь. Волки всё чаще поглядывали на Фреда, шептались промеж собой и презрительно смеялись. Но Фред не обижался.
Зато обижались волчата. За те дни, что Фред с ними возился – придумывал игры и забавы, разнимал драчунов и рассказывал страшные истории про Мариса-одинца, – маленькие бандиты успели привязаться к поросёнку. И, едва родители начинали говорить о скором пиршестве, волчата подымали жуткий рёв. Это волкам не понравилось, и они нажаловались атаманше. Как-то утром Изабелла разбудила Фреда довольно сильным укусом:
– Свинья, ты что себе позволяешь?!
Фред взвизгнул и вскочил на ноги:
– Ты чего, собака серая, белены объелась?!
От неожиданности Изабелла даже отступила на шаг. В глазах поросёнка не было ни испуга, ни уважения. Но Изабелла подумала, что пленник ещё не проснулся, и потому отвесила ему удар когтистой лапой:
– Думай, с кем разговариваешь!
Поросёнок отлетел к дальней стенке, но тут же вскочил на ноги:
– А ты меня съешь.
Такой наглости Изабелла не ожидала.
– Я тебе сейчас ногу откушу, – сказала она.
– Тебе левую заднюю или правую переднюю? – спросил поросёнок.
Волчиха оскалила зубы.
– Думаешь, ты такой весь добренький и за тебя заступятся?
– Не думаю. Вы тут ни за кого не заступаетесь.
– Запрещаю тебе играть с волчатами!
– А если буду играть?
– А если будешь, я их всех скину со скалы. Новых нарожаем.
– А тебя тогда со скалы не скинут?
Изабелла рявкнула и действительно уже собиралась съесть Фреда, но в это время проснулась Бетта.
– Тётя? – спросила девочка.
– Что, моя малышка? – голос волчихи тут же стал сладким и липким, как патока.
– Ты рычишь?
– Нет, миленькая, тебе кажется.
Бетта обняла волчиху и сказала:
– Ты такая хорошая, тётя. Поехали к маме с папой?
– Деточка, они ещё в городе. Вот вернутся с ярмарки – и мы сразу к ним, чуть-чуть осталось.
– Скоро?
– Очень скоро, маленькая. Пойдёшь с Хрюней гулять? А то тётя устала.
– Ложись, я тебе песенку спою.
Изабелла покорно легла рядом с Беттой, и та затянула колыбельную, которую пел ей Фред:
– Спи, мой хрюндик-пятачок, подарю тебе волчок…
Волчиха сделала вид, будто заснула.
Неизвестно, что ответила атаманша разбойникам на жалобы, но волчата продолжили играть с Беттой и Фредом. А луна меж тем становилась всё круглее и круглее.
41
Волчиха думала, что поросёнок отчаялся из-за скорого съедения и оттого стал дерзким. Но Фред на самом деле уже не боялся волков.
Он готовил побег.
С того самого момента, как стая перебралась жить на вершину скалы, Фред рыл подземный ход. Он был совсем неглубокий, но довольно длинный. Конечно, поросёнок очень уставал, потому что днём ему приходилось возиться с малышами, а ночью рыть мёрзлую землю, но Фред опять воображал себе путь от амбара до мельницы и обратно. И продолжал рыть.
Тем временем морозы становились злее, солнце поднималось над горизонтом раньше, и времени на подкоп оставалось всё меньше. Иногда Фреду казалось, что про его ночные закопушки знает вся стая и скоро над ним жестоко посмеются. Но каждое утро он получал поцелуй в пятачок от Бетты, приободрялся и с наступлением темноты снова начинал рыть. И незадолго до полнолуния действительно докопал до цели. Тщательно замаскировав выход, поросёнок вернулся в логово и заснул крепким и сладким сном. Именно в этот день его и укусила Изабелла.
Но Фред уже точно знал, что всё закончится хорошо. Он чувствовал себя таким же сильным, как Марис, таким же упрямым, как Виолетта, таким же добрым, как Базиль, и таким же наглым, как Родольфо Прекрасный.
Фред и представить не мог, как близко были его друзья и что они сделали, чтобы его спасти.
42
В тот момент, когда поросёнок с волчонком сбежали от Дороти и окончательно исчезли во мраке, Артур потребовал, чтобы бабуля отправила на их поиски воздушного змея.
Воздушным змеем назывался огромный пузырь, сшитый из старых змеиных выползков[4]. Наполненный горячим воздухом змей поднимал небольшую лодку, в которой можно было плыть по воздуху, как по реке. Бабуля это сама придумала.
Из всей компании руки были только у Базиля, поэтому на вёсла сел он, а дорогу показывала бабуля Дороти.
Они почти сразу нашли место, где скрывалась волчья шайка. И даже увидели Фреда и Бетту. И наверняка бы спасли, не заметь их охотник, сидевший на священной ели. Пришлось снимать его с дерева и убираться восвояси.
В доме бабули охотник отогрелся, отъелся и собирался уже застрелить Артура, но Базиль отобрал у него ружьё.
– Ты, Орест, совсем от мороза ума лишился! – сказал старик. – Мы тут мельникову дочку выручить пытаемся, а ты всё об одном…
– А я, думаешь, просто так на ёлке сидел, от нечего делать? Я самый первый её выручать отправился.
– Чего врать-то? – вмешалась Виолетта. – Ты за шкурами к волкам поехал.
– А хоть бы и за шкурами. Одно другому не мешает.
– Тьфу! – Виолетта плюнула под ноги охотнику и ушла щипать клевер, хотя есть ей совершенно не хотелось.
– Базиль, уйми свою скотину, – потребовал охотник Орест. – И ружьё отдай.
В это время в дом бабули вкатился запыхавшийся и зарёванный Родольфо.
– О, малой! – удивилась бабуля. – Ты же вроде домой убежал.
Волчонок заревел.
– Выгнали его, – злорадно сказал охотник. – За то, что со свиньёй якшался. Ну, с паршивой овцы хоть шерсти клок. Заберу его с собой, в зверинец продам.
– А ну-ка, ручонки свои шаловливые убрал! – опять влезла корова. – Он с нами.
– С кем это – с вами? – возмутился охотник.
– С нами, – сказал Базиль.
– С нами, – сказала бабуля Дороти.
– С нами, – сказал Артур.
– С ними я, понял? – всхлипнул Родольфо.
Орест оглядел всех недобрым глазом:
– Вот пойду сейчас в город и егерю на вас заявлю.
– Мы тебя даже до большака довезём, – пообещал Базиль. – Только пусть егерь с собой побольше народу берёт, а то волков много.
Охотник сразу погрустнел.
– Нет, егерь за волками не пойдёт. Они наверняка уже утекли.
– Куда утекли?
– Кто б знал. Подозрительные они очень: если чувствуют, что облава может быть, – уходят сразу, даже вещички не забирают.
– Вот ведь… – расстроился Базиль. – У них же Бетта, Фред…