Посреди ночи меня будит острая необходимость по большой нужде, причем срочно. Я молниеносно расстегиваю молнию спального мешка. У меня даже нет времени, чтобы обуться. Распахиваю палатку и выползаю наружу так, что ноги еще остаются в палатке. В последний момент я успеваю стянуть две пары кальсон. Чертова диарея! Наверху теряешь человеческий облик, обычные правила совместной жизни здесь не действуют. Здесь царит анархия. Но поскольку на такой высоте никого больше нет, никого это не беспокоит. А для меня это самое эффективное решение с наименьшим ущербом.
Утром мне приходится осознать, что мои старания обойтись без примуса ничего не дали. Все мои усилия были напрасны. У меня нет даже литра воды. Но так легко я не сдамся, только не после того, через что мне пришлось пройти. Я снова насыпаю снег и помещаю бутылки под куртку. При подъеме наверх я вырабатываю достаточно тепла, чтобы растопить снег. Какой замечательный план, но вдруг я вижу черные тучи позади вершины. Прогноз погоды, который я получаю по спутниковому телефону от своей матери Ирис, предвещает шторм. Скоро здесь разверзнется ад. Я поднялся на высоту примерно 6000 метров, когда шторм свалил меня наповал. Я упал на землю, этот поединок я не смогу выиграть. Остается быть реалистом и сохранять спокойствие. Палатка взовьется надо мной, как только я попытаюсь ее раскрыть. А шторм без примуса я не пересижу. Так холодно, что снег под моей курткой даже не собирается таять. Я решаю оставить свое снаряжение здесь, чтобы хотя бы добраться до пика Раздельная[6], простого шеститысячника. Вынужденный повернуть назад, я хочу хотя бы чего-то достичь. Мне все равно чего. Мне просто нужна причина, по которой я могу оставить это место позади себя. Я борюсь с высотой и порывами ветра, которые кажутся мне намного сильнее, чем предсказанные 88 км/ч. Жуткий дубак, температура как будто все –56 °C. Но я ничего не чувствую, в особенности мои ноги, не говоря уже о пальцах ног. Онемение медленно достигает щиколоток. Это начинает меня беспокоить, ведь я стою на груде камней высотой около 6200 метров. Какого черта я здесь делаю? Я не вижу на пять метров вперед, и вокруг завывает ветер. Я разворачиваюсь как можно быстрее. У меня нет и доли сожаления, что я не дошел до вершины пика Ленина. Я сделал все возможное. Осталось только спуститься без особых потерь. У меня нет возможности растопить достаточное количество снега, чтобы во время продолжительного шторма не произошло обезвоживания. Мне нужно спускаться. Перед глазами предстает мой дом, родители, которые меня ждут, мои маленькие сестры, которые спрашивают, где я. Внезапно меня одолевает сильная тоска по ним. Сквозь стихию я прорываюсь вниз, чувствуя себя бессмертным героем романа. Но это не роман, а настоящая жизнь, где конец неизвестен.
В экстремальных ситуациях я иногда чувствую себя виноватым. Виноватым, что я там, на горе, и безрассудно занимаюсь своим делом. Что будет, если я не вернусь обратно? Как я могу продолжать возлагать такое бремя на людей, которые мне небезразличны? Мои ошибки показывают мне, что часто я делаю то, к чему на самом деле еще не готов. Отдавать все и пробовать невозможное – это то, что удовлетворяет в первую очередь мое эго. Лишь когда не было другого выхода, я повернул назад. В то же время то, что я делаю, не имеет для меня никакого смысла. Я знаю только одно, что нахожусь в поиске. Ради этого я и живу.
Юный дикарь
Когда после двух дней дороги автостопом я наконец доехал до Шамони, было уже темно. Где я остановлюсь на ночь, я еще не знаю, но точно не в хостеле. Это были бы лишние расходы, которые я не могу себе позволить, да и не хочу. У меня нет денег, но есть время, которое мне поможет сэкономить. Путешествие автостопом может длиться на один день дольше, чем если лететь на самолете, зато бесплатно. На это путешествие и восхождение на гору я не потратил и 18 евро:
автостоп: 0 евро
ночевка/бивак: 0 евро
2 пакетика супа: 3,96 евро
500 г макарон: 0,39 евро
500 г овсянки: 0,81 евро
18 мюсли-батончиков: 3,75 евро
витамины-шипучки: 0,95 евро
2 буханки хлеба по 1000 г: 3,98 евро
2 колбасы по 250 г: 2,18 евро
чай: 1,45 евро
Итого: 17,47 евро
Я сосредоточенно изучаю карту местности, как вдруг меня кто-то спрашивает, что я ищу. Я отвечаю встречным вопросом: «Как отсюда начать подниматься на Монблан?» Мой собеседник окидывает меня и мое тяжелое снаряжение взглядом и отвечает, смеясь: «Сначала пошли ко мне, а завтра после плотного завтрака ты можешь стартовать». Его зовут Пауль. Я с благодарностью принимаю его приглашение. Опять мне повезло встретить замечательного человека. Только что я ломал себе голову, где мне во время похода оставить лишний багаж – может, при первой возможности для бивака на горе, может быть, в лесу, – и вот встреча с Паулем решает мою проблему. Пауль родом из Румынии и работает плотником. Но вообще-то он приехал в Шамони из-за своей большой страсти – парапланеризма. Он рассказал мне, что он любит летать, но что о профессиональной карьере не может быть и речи, так как тогда ему придется заниматься только полетами. Но в мире есть столько других интересных возможностей, помимо полетов. Здесь я с ним не согласен. Я мечтаю, что когда-нибудь я смогу заниматься только альпинизмом. Я знаю, что, возможно, это останется только мечтой. Это один из моих первых больших походов, и я в свои 20 лет еще лишь в начале пути. В этом плане я поздний цветочек. Но если я не найду на это время сейчас, по крайней мере, осуществить часть своей мечты, попробовать себя и найти свое место в обществе, то когда еще? Иногда нужно просто начать что-то делать, чтобы куда-то прийти. Достаточно одного небольшого шага в определенном направлении, за которым потом последует второй и третий, – таким образом можно прийти к цели. Нужно только в это верить и иметь для этого силу воли. Я убежден, что сильная воля может привести в движение слабое тело и нерешительный дух. Но откуда берется эта непоколебимая воля? В моем случае – это отчаянный поиск внимания и признания. Я хочу совершить великие дела, которые будут замечены и оценены. Это говорит о большом эго, и мой простой расчет таков: чем сложнее достижение, тем больше подвиг. А что может быть сложнее, чем делать что-то в одиночку?
В нашей большой семье между мной и моими сестрами всегда присутствует непроизвольное соперничество за внимание наших родителей. Для меня, естественно, это мой отец, которого я хочу впечатлить. В седьмом классе во мне внезапно проснулось честолюбие, и я за полгода прошел путь от среднего ученика до лучшего в своем классе. Но со временем все привыкли к моим хорошим оценкам, и я больше никого не мог этим впечатлить. Поэтому я пытаюсь козырять своими бесподобными рассказами и героическими поступками. И в отношении своих одноклассников я вел себя подобным образом. Я был высокомерным и самовлюбленным, считая себя лучшим. Мне было это приятно. Сегодня я считаю это неправильным, даже если тогда это сделало из меня образцово-показательного ученика. В итоге в 19 лет я заканчиваю гимназию лучшим в нашем выпуске, хотя мои учителя в начале моей учебы в гимназии[7] хотели отправить меня в неполную среднюю школу[8].
Я медленно пробираюсь по свежему ноябрьскому снегу. Поскольку поезд, который обычно доставляет тысячи альпинистов наверх, в это время года уже не ходит, мне приходится подниматься на 2000 метров пешком. Зато весь Монблан будет моим. Находясь на леднике, я бросаю изучающий взгляд в сторону отвесной скалы. Обычный маршрут ведет через Дом-дю-Гуте[9], вершину высотой 4304 метра, но там слишком много снега. Он выглядит не очень проходимым и к тому же небезопасным, мне придется выбрать другой маршрут. Эта неопределенность заставляет меня чересчур нервничать, и мое уважение к этому походу возрастает. Пока я ночью смотрю на звездное небо, я чувствую, как по спине от страха струится холодный пот. Дело не в том, что я боюсь получить травму или потерпеть неудачу. Это чувство, которое я не могу описать. Может быть, это страх не найти того, что я ищу. А может, я боюсь, что гора не сможет дать мне ответы на мои вопросы. Я чувствую себя потерянным и не знаю, где мое место. Какой смысл взбираться на эту груду камней, покрытых льдом? На что я надеялся? И именно в этот момент на небе появляется падающая звезда – почти как в голливудском фильме, – и все, что я хочу пожелать себе от всего сердца, – это найти свой путь, свое предназначение. Я надеюсь, что эта гора покажет мне, кто я и где мое место в этом мире. Я буду не первый, кто, надеясь только на себя, получит значимый опыт на этой горе. Есть человек, который меня очень вдохновляет:
Наоми Уэмура[10] (1941–1984) – японский путешественник и альпинист. Он сделал в одиночку все, что до него могли делать только большие команды. Застенчивый по натуре, он надеялся, что альпинизм повысит его уверенность в себе. Когда он вступил в альпинистский клуб, он был там самым слабым. Втихаря он начал интенсивно тренироваться, и так получилось, что в 25 лет он начал свою карьеру альпиниста. Потому что он был единственный альпинист из большой группы, кто достиг вершины Монблана, в прессе чествовали его как героя-одиночку. Однако для него успех был командным достижением, и он никак не мог свыкнуться с тем, что писали про него СМИ. Также он не мог успокоиться, когда во время его экспедиций в Гималаи, которые были вознаграждены восхождением на Эверест, погибали шерпы, которые помогали ему. Огромный механизм, который был необходим для таких экспедиций, доставлял ему дискомфорт. Одновременно он чувствовал себя попрошайкой, который на деньги других осуществлял свои личные мечты. Эти люди верили в него – но что будет, если он потерпит неудачу? Он решает стать сольным альпинистом. Он не хотел нести ответственность за других, а хотел сосредоточиться на том, чем занимался. В 1978 году Уэмуре удается на 18 ездовых собаках добраться до Северного полюса. Ранее недостижимый рубеж. Уже были планы одиночной экспедиции в Антарктику, но его удача покинула его. Зимой 1984 года он в одиночку достиг вершины Денали (6190 метров) на Аляске, откуда он больше не вернулся. Для меня его достижения до сих пор являются новаторскими.