— Может быть, здесь случайное совпадение, — предположил Парнелл. — По-моему, ее убил человек, которого она никогда до этого не видела, он провел с ней вечер, а потом взял с собой…
— Возможно, вы правы, — после этой фразы на некоторое время воцарилось молчание.
Через четверть часа появился врач. На нем был твидовый пиджак и он как раз затягивал узел своего галстука цвета бордо.
— Когда ее выбросили из машины, она была еще жива, — заявил он. — В этом я совершенно уверен. Я даже осмеливаюсь утверждать, что причиной смерти явилось сломанное ребро, проникшее в область сердца. Естественно, она могла умереть и от переломов в черепе, и от сотрясения мозга, но когда она упала на асфальт, ребро достигло области сердца. Именно поэтому можно с определенностью сказать, что она умерла после того, как ее выбросили из машины.
Бэньйону это утверждение показалось несколько спорным, но он ничего не возразил.
Вскоре они с Парнеллом направились к машине. Дул сильный ветер. Оба подняли воротники плащей.
— Удачи вам! — пожелал Дэв.
— Да, она бы мне не помешала, — улыбнулся в ответ Парнелл. — Во всяком случае не исключена возможность, что один из репортеров, врачей, техников с механического завода, рабочих с ночной смены — словом, из тех, что регулярно проезжают этой дорогой, сможет мне помочь. Мы дадим в печати запрос, не видел ли кто-нибудь стоящую на перевале машину или заметил что-нибудь подозрительное. Чаще всего, правда, такие объявления ни к чему не приводят, потому что никто не желает иметь с нами дела.
— Вы правы.
— Если вы узнаете в городе какие-нибудь подробности, сообщите мне, — попросил Парнелл. — В самоубийстве полисмена не было ничего подозрительного, правда?
— Нет, это несомненное самоубийство.
Они пожали друг другу руки, и Бэньйон сел за руль. Парнелл попросил Дэва передать привет знакомым в Филадельфии, и добавил вслед:
— Значит, если вы узнаете что-нибудь такое, что может мне пригодиться, вы дадите мне знать?
— Обязательно! — пообещал Дэв и поехал в Филадельфию, сетуя на себя за свою службу, огорченный донельзя тем, что называл собственным безразличием.
Несколько дней подряд он занимался делом Люси. Из Детройта прибыло досье Бигги Бурроу, и теперь Дэв все свое внимание уделял ему. Нашлось три фотографии темноволосого широкоплечего мужчины с лицом явного преступника, который в среднем раз в год предстает перед судом и зачастую попадает в тюрьму. Его преступления имели широкий диапазон: от убийства, в котором его так и не удалось уличить, до налетов и мелких краж. Так продолжалось уже двадцать лет, с тех пор как он оставил свою Сардинию и переселился в Америку. Его настоящее имя — Антонио Бурфарино, но все знают его как Бигги Бурроу.
Он начал поиски Бигги Бурроу.
Показал фотографии служащему в гостинице «Реал», но тот не смог сказать ничего определенного.
Искал его у букмекеров, спекулянтов, содержателей притонов, проституток. Ему удалось узнать, что Бурроу действительно был в городе и делал что-то для Стоуна. Жил он в одной из центральных гостиниц. Но сейчас исчез. Бэньйон направился в гостиницу и показал портье фотографии. Тот сразу опознал гангстера. Бурроу жил в гостинице дней десять, а потом отбыл в неизвестном направлении, не оставив своего нового адреса. Уехал он в тот же день, когда пропала Люси. Между уходом Люси из бара «Трех ангелов» и ее смертью лежал промежуток в двадцать четыре часа. В это время ее, скорее всего, держали в каком-то скрытом месте и истязали. Вся история пахла гангстерством самого отвратительного толка! Никто не может против своего желания находиться целые сутки в недоступном месте, если похитители заранее не обеспечили всех мер предосторожности, а также тайника, денег, еды и автомобиля для перевозки.
Бэньйон допросил всех, кто только бывал в баре «Трех ангелов»: девушек, бармена, повара, музыкантов и завсегдатаев, но никто не видел Люси с мужчиной, похожим на Бигги Бурроу. Он спрашивал живущих подле гостиницы. Только одна женщина, поджидавшая свою дочь, вспомнила, что видела машину. В моделях автомобилей она не разбирается; машина была длинная и блестящая, а верх «вроде паруса», как она выразилась. Скорее всего, большая спортивная машина, подумалось Бэньйону.
Это было уже кое-что. Может быть, тут ему поможет Парнелл. Вдруг кто-нибудь из его людей видел той ночью похожую машину. Сейчас Дэв исходил из того. Что убийство Люси — дело рук Бигги Бурроу. Он был готов отказаться от этой версии, как только появится что-нибудь более вероятное. Но до тех пор будет стоять на своем! Если Бигги увлек ее из бара и, как говорится, с пистолетом в руке заставил следовать за собой, то ее ночной звонок был последним, отчаянным криком о помощи, на который он, сержант Бэньйон, не откликнулся. От этой мысли у Дэва становилось тяжело на душе.
Три дня следствия не дали никаких результатов. На четвертое утро он пришел в офис с некоторым опозданием: пришлось побывать в одном баре, где обычно торчали гангстеры Стоуна. Он надеялся, что сможет узнать о Бурроу, но натолкнулся на стену ледяного молчания. Когда он вошел в комнату, Нейл показал ему на дверь Уилкса.
— Срочно, — сказал он, — очень срочно!
— Он что — волнуется?
Дэв направился в кабинет Уилкса, не снимая пальто. Лейтенант поднял глаза и опять уткнулся в какое-то донесение, лежащее перед ним на столе.
— Садись, Дэв, — сказал он, продолжая читать. Наконец, отодвинул от себя листки и обратился к Бэньйону:
— Над чем ты сейчас работаешь, Дэв?
— Я хочу найти убийцу Люси Карровэй.
— А разве рэднорская полиция этим не занимается?
— Занимается.
— Тогда брось ее дело и займись другим, из наших, — сказал Уилкс. Непреклонности в его голосе нельзя было не заметить.
— Тебе платят деньги не за то, чтобы ты облегчал работу полиции других городов. Надеюсь, Бэньйон, мое решение тебя не удивляет.
Дэв старался подавить в себе подымавшуюся волну злости.
— Люси похитили и, как я предполагаю, истязали именно в Филадельфии. Убили ее вне пределов города, но преступник начал действовать здесь, и я вынужден вести следствие.
— И это опять-таки не относится к твоим обязанностям, не за это ты получаешь деньги, — Уилкс ударил ладонью по столу. — Тебе доверили смену, которой ты должен руководить и за порядок в которой отвечаешь. Ты должен составлять отчеты, а на улице будут работать другие. Любой из твоей смены может заняться делом Люси Карровэй. Думаешь, мы повысили тебя, чтобы ты снимал показания с девчонок из бара и портье?
Дэв Бэньйон стиснул зубы. Тот факт, что Уилкс был в курсе всех его действий, поразил его даже больше, чем все остальное. Он пожал плечами:
— Хорошо, я передам дело одному из моих парней. Но непонятно, почему из-за этого дела столько шума? Какое преступление я совершил? Я несколько часов отсутствовал в офисе, когда не было срочной работы, и допросил несколько человек, которые, на мой взгляд, имеют отношение к убийству. Мне даже удалось кое-чего добиться.
Уилкс перебил его:
— Это меня не удивляет, Дэв. Когда ты работаешь, ты работаешь основательно, и я от тебя ничего другого и не ждал. И дело в том, что именно из-за твоих деловых качеств я требую, чтобы ты занимался исключительно важной работой, а мелочь оставлял другим. Ты должен следить за своими парнями, чувствовать ответственность за них, понимаешь?
— Еще бы, — сказал Дэв Бэньйон. — Но вы вспомните, кто такая эта Люси Карровэй. Она была свидетельницей, знавшей Тома Дири. Она утверждала, что миссис Дири лжет, говоря о плохом здоровье Тома.
— Я знаю. Конечно, я помню. — Уилкс поглядел на Бэньйона и опять отвел взгляд. — Во всяком случае, я не вижу никакой связи между самоубийством Тома Дири и смертью девушки. Ведь явно, что она явилась жертвой низкого сексуального маньяка.
— По крайней мере, так предполагает Парнелл.
— И дело ведет он, не забывай этого. Мы не должны вмешиваться.
— Так кому я должен передать дело Карровэй, — спросил Дэв. — Бурке?
Уилкс поколебался несколько секунд, а потом произнес подчеркнуто безразлично:
— Напиши подробный отчет и отдай его мне. Я полагаю, мы передадим дело кому-нибудь из смены Джонсона. У твоих ребят дел хватает.
Какую-то долю секунды Дэв глядел на своего начальника, зло прищурясь. Только потом промолвил: «Хорошо!» и вышел из кабинета.
5
Целый час просидел сержант Бэньйон за столом, составляя отчет о деле Карровэй. Он надеялся, что за привычной работой понемногу придет в себя, но это ему не удавалось. Уже не в первый раз случалось так, что у него отнимали дело, но никогда еще это не обставлялось столь неумело. Убийство Люси вызвало какое-то возбуждение в управлении, и Бэньйон был убежден, что сунул свой нос туда, куда не следовало. Там как бы стояла табличка «Вход воспрещен», а он не обратил на нее внимания.
Почему следствие приостановлено? Кто за этим скрывается? Стоун или, может быть, сам Лагана? Оба были крупнейшими гангстерами, в руках которых сходились все нити. Но почему, почему? Почему их кулак с треском опустился на стол из-за столь ничтожного, дешевого гангстера, как Бигги Бурроу?
Бэньйон окончил донесение, осталось передать его Уилксу. Время пропало зря, подумалось Дэву. Донесение будет утеряно, да так, что его не найдешь и с лучшей ищейкой! Он сказал Нейлу, что Поднимется наверх, к инспектору Крэнстону.
Лифт доставил его на пятый этаж. Дэв шел вдоль длинного, широкого коридора, мимо пресс-центра, мимо зала судебных заседаний, пока, наконец, не остановился перед кабинетом Крэн-стона. Инспектор Крэнстон был «поставлен на холостые обороты». Сейчас он был «ответственным» за всякие внутриуправлен-ческие дела: за входящую и исходящую документацию, картотеку и регистратуру, короче говоря — за все и ничто. Это была должность для хозяйственника или канцеляриста. Но Крэнстон не был хозяйственником, он был стопроцентным криминалистом, в лучшем смысле этого слова. Он был прямым, настойчивым человеком, этот инспектор с обветренным лицом, густыми светлыми волосами и честными глазами.