– А Серёга как попал? – Сане хотелось подробностей.
– Ну, с ним вообще круто получилось! – Ванька откусил от рожка и надолго замолчал. То ли держал, как сказала бы мама, сценическую паузу, то ли просто млел от мороженого. – Короче, он тогда реально попал. Ты помнишь, он в астрофизической секции занимается? Ну вот, туда он пришёл в пятом классе, когда зафанател от астрономии. А в шестом, в сентябре, они всей секцией на несколько дней в Питер поехали, в Пулковскую обсерваторию. Знаешь, есть такая? Знаменитая! Там сам Борис Стругацкий работал, вот! Ты знаешь, кто это? Самый крутой фантаст! Ну, у них там типа и экскурсия, и учёба, наблюдения всякие делать, в телескопы смотреть. Но они не только на звёзды смотрели, а ещё и на город. В смысле, не в телескоп на город, а гуляли, музеи и всё такое.
– И что? – Сане не терпелось перейти к главному, но Ванька наслаждался ролью рассказчика и не торопился.
– А то, что Серёга потерялся. Отстал где-то на улице от своих, задумался про что-то, ну и их уже нет. Он телефон достал, а телефон накрылся. Включает, а там только заставка высвечивается, и всё, завис. Причём он и батарею вытаскивал-вставлял, не помогло. Ну и что делать? Он ещё и забыл адрес, где они остановились. Там какая-то школа, но не обычная, а типа частная. Что домик сине-зелёный, помнил, а какая улица, какое метро – нет. Всегда ж толпой ходили, пятнадцать человек и Семён Ильич.
– И что Серёга делал? Ревел? – предположил Саня. – И к нему подошли питерские волнорезовцы и спасли?
– Вот ещё, станет Серёга реветь! – возмутился Ванька. – Он не из таких! Он подошёл к первому попавшемуся менту и всё сказал: что из Москвы, что отстал от своей группы, что телефон сломался. Ну, мент его в отделение отвёл и передал дежурному. Типа разбирайтесь тут, а у меня патрулирование. А в отделении такая фигня получилась…
– Что за фигня? – с замиранием спросил Саня. Он чувствовал, что хорошее фигнёй не назовут.
– Короче, там дежурный оказался какой-то полный урод. Он начал к Серёге прикапываться – типа а чем докажешь, что москвич? А может, ты воришка и телефон этот у кого-то спёр? А ну-ка, давай пальчики откатаем, может, ты во всероссийском розыске? Серёга ему говорит: дядя, вы вообще соображаете? Какой розыск, мне ещё одиннадцать! А тот полез в какие-то папки и как заорёт: вот, попался!
– Кто попался? Почему? – стаканчик сейчас показался Сане не таким уж вкусным.
– Ну типа Серёга попался. Потому что типа он на самом деле никакой не Серёга Звягин, а Тёмка Заряницын, который два месяца назад из интерната сбежал, ну и милиция его ловит, по всем отделениям фотки прислали и данные на него. Этот козёл дежурный Серёге даже фотку показал. Серёга потом говорил, действительно, сходство есть. Ну бывают же похожие люди, да? Серёга ему – это ошибка, позвоните в Пулковскую обсерваторию, попросите Владислава Антоновича, это сотрудник, который с ними там занимался. А мент ему: да ты мне баки не заливай, типа знаю я таких! Сейчас в лучшем виде в свой интернат поедешь, там уж с тобой разберутся как следует! А станешь борзеть, наручники надену и напишу рапорт, что на меня кидался и хотел убить!
– И что дальше? – Саня представил себя на месте Серёги, и по спине пробежал холодок. Чужой город, телефон сдох, и ты во власти этого козла, и если потом жаловаться, поверят ему, а не тебе. Потому что он взрослый и при исполнении, а ты – сопливый пацан.
– А дальше дежурный засунул Серёгу в обезьянник, это типа клетки такой, где задержанные сидят, – объяснил Ванька. – И позвонил в тот интернат, чтобы приезжали за своим беглым Заряницыным. Ну и через два часа приехали. Серёга надеялся, что тут всё и разъяснится, что скажут – ошибка вышла, это не наш. Но получилось прямо по закону подлости – за ним прислали какого-то дядьку, который в интернате работает недавно и Тёмку этого не знал. Короче, дядька и слушать Серёгу не стал, руку заломил и в машину. И привезли в интернат… а там сразу его заперли в изолятор. Никто даже не вышел к нему, ни директор, ни воспитатели. Этот мужик новый оказался зам. директора по режиму, или как там это называется у них, я не помню. Причём Серёгу ещё и догола раздели, этот гад сказал – ты два месяца где-то бегал, всякой заразы нахватал, все эти шмотки сжечь надо, а тебе санобработку устроить. И вообще за то, что сдёрнул, получишь по полной. Сам типа знаешь как.
– И как? – Саня не заметил даже, как до хруста сжал кулаки. Хотелось немедленно бежать и спасать, хотя как побежишь в прошлое? Такой волшебки ещё не придумали.
– Вечером к нему, в изолятор, старшаки пришли! – охотно объяснил Ванька. – Ну, старшие ребята в смысле. Десятый, одиннадцатый класс. Там если кого-то наказать надо, то взрослые сами и пальцем не тронут, а натравливают старших. Чтобы, если какая-то проверка, мы не при делах, это они сами, а мы только не уследили… ну выговор дадут, премию снимут… Это нам с Серёгой потом уже папа объяснил. Типа что это не только там так делается, а повсюду. Короче, старшие пришли. Может, и въехали, что не тот пацан, а может, и нет. Я ж говорю – Серёга реально на того Тёмку Заряницына похож. Но по-любому им по фиг. Велели разобраться, ну и надо разобраться. В общем, стали издеваться по-всякому, потом бить уже начали… знаешь, как там бьют? Представляешь антенну от радио? Ну вот прикинь, когда ею по рёбрам. И тут…
Ванька вновь выдержал долгую сценическую паузу. Хотя, может, у него просто начал подтаивать рожок, и пришлось срочно жевать-глотать.
– Что «и тут»? – выдохнул Саня.
– Помнишь, я говорил, что там у них в секции астрофизики больше половины ребят – волнорезовские? – справившись с мороженым, сказал Ванька. – Короче, когда всполошились, что Серёга Звягин пропал, начали действовать. Жаль, они не сразу заметили, а то бы прямо из милиции взяли. В общем, Семёну Ильичу ничего говорить не стали, зачем расстраивать? Тем более, он пожилой уже, шестьдесят семь лет, и сердце больное. Решили сами всё сделать… Их в той поездке восемь человек было, волнорезовских, причём все из разных отрядов. Академия «Волна», короче. Ну, они по Серёгиному рюкзаку взяли пеленг, поняли, что далеко, сорвались, поехали.
– На чём поехали? – уточнил Саня.
– Машины ловили! – объяснил Ванька. – Их восемь, значит, три машины взяли. Тут просто всё – погладил водителю мозги, и он проникся, и бесплатно отвезёт куда тебе надо. Большинство же людей нормальные… такие уроды, как Денискин папа, редко встречаются. В общем, приехали к интернату, попросили водителей подождать. Я уж не знаю, что за лапшу им навешали, да и какая разница?
– А дальше? – замер Саня.
– А дальше они применили длинный слух и длинный глаз, поняли, что происходит. Тогда открыли все запоры, охранника волшебством усыпили и вошли в изолятор. Как раз когда Серёгу антенной лупили. Ну и, сам понимаешь, малость озверели. Короче, забыли даже про осторожность, про конспирацию, и старшакам таких волшебных люлей наваляли, что на всю жизнь запомнят. Еле-еле удержались, чтобы правило номер раз не нарушить… то есть калечить не стали, но вломили по полной. Там ещё на шум этот зам по режиму высунулся, ему тоже… прикинь, подняли на воздух, перевернули и головой в унитаз… там в комнате этой, где Серёгу держали, и раковина, и толчок… прямо как в тюрьме.
У Сани отлегло от сердца. Ну хоть что-то! Унитаза, конечно, мало… классно было бы в таракана превратить, или хотя бы отрастить ему ослиные уши, как в сказке про Маленького Мука (совсем недавно читал мелкому). Жаль, волшебство не позволяет.
– Что было потом? – деловито осведомился он.
– Потом всё просто, – улыбнулся Ванька. – Вывели оттуда Серёгу, посадили в машину и вернулись в школу, в Питер.
– Что, голого вывели? – недоверчиво спросил Саня.
– Зачем голого? – удивился Ванька. – Нашли его одежду. Что, правда поверил, будто сожгут её? Она ж хорошая! Её бы или кому-то своим отдали, или на вещевой рынок.
– А самое главное-то как? – напомнил Саня. – Как Серёгу в «Волнорез» взяли?
– Да он ребят совсем запытал, типа что это было? Почему люди по воздуху летали, почему запертые двери сами открывались, почему водители у интернатских ворот послушно ждали и денег не просили? Короче, он от них не отставал, ну и они решили, что парень вроде надёжный… в Москве уже посоветовались в своих отрядах, устроили проверочку… ну и открыли тайну. И стали потом думать, в какой бы ему отряд… а так получилось, что все они далеко живут, ну и решили подобрать тот, который поближе, чтобы не ездить через полгорода. А ближе всего наша «Ладонь». Ну, связались с Игреком, объяснили ситуацию. Тот даже обрадовался – молодёжи мало, одни старики, большинству около пятнадцати, мы уйдём – и кто останется? Так что дали ему силу, и стал он волнорезовцем. Ну и через полгода уже меня…
– А что же, этот их Семён Ильич не заметил, что половина народа куда-то сорвалось? – сообразил вдруг Саня.
– Они ж не идиоты! – наставительно сказал Ванька. – Они учёные. Ленку Птицину с учителем оставили, она его волшебством успокаивала, типа всё нормально, ребята просто гуляют, позвонили типа, сказали, что к десяти вернутся, а вам, Семён Ильич, баиньки бы надо, день тяжёлый был… и таблеточку от давления не забудьте принять…
– А родителям Серёга рассказал, что в Питере было? – Сане хотелось расставить все точки над «i». – Или тоже решили не волновать?
– Ну, в общих чертах! – ответил Ванька. – У нас ведь папа такой, что сразу всё чует. Короче, про волшебство Серёга не говорил, а сказал, будто мобильник у него не отобрали, и уже там, в изоляторе, он вдруг заработал, и Серёга смог дозвониться до Антона, это самый старший тогда у них был, в секции. Ну и типа ребята поймали тачку, поехали в этот самый интернат и сумели убедить директора, что ошибка вышла. Про старшаков и как им вломили, конечно, он говорить не стал.
– И что папа сделал? – задал Саня естественный вопрос. – Сильно ругался?
– Сильно! – закатил глаза Ванька. – Я от него таких слов раньше вообще не слышал. Короче, он напряг свои связи, коллег тоже дёрнул, и московских, и питерских. В общем, менту дежурному строгий выговор с занесением, а в интернате зама по режиму вообще вышибли. Папа сказал – пинком под зад.