печивает продолжительность суток 27,3 земного часа, угол наклона оси вращения относительно перпендикуляра к плоскости орбиты 18,37 градуса, период обращения вокруг своей звезды 300 местных суток.
В общем, живи не хочу, вот куда надо было прилетать пришельцам, хотя ...
- Ваня, составь карту поверхности, обрати специальное внимание на следы разумной деятельности, маневры проводи так, чтобы не задеть факелом двигателей саму планету или любой из её спутников.
Для изучения подробностей Ваня переместил корабль с разрешения Белова на низкую орбиту. Хватило двенадцати часов, чтобы понять, цивилизация на планете есть! Пусть и низкоразвитая, без радио и самолётов, автомобилей и паровозов, но с деревнями и городами, неплохими дорогами, и самое главное, с людьми, внешне никак не отличающимися от землян или агрессивных пришельцев. Может быть, в этом секторе галактики из разумных имеются только люди?
Вопрос садиться или пролетать мимо, разумеется, не стоял, хотя ничего особенно интересного от находящейся на уровне земного средневековья цивилизации Витя не ждал. Но сам факт работы в комфортных условиях при неограниченных запасах вещества дорогого стоил. Поскольку вопрос экономии массы теперь не стоял, Белов повесил на стационарной орбите два десятка спутников с учётом будущего места "приземления". Для посадки выбрал умеренную зону самого большого материка, а в качестве посадочного двигателя антиграв. Собрав его вместо фотонного маршевика с точным соблюдением размеров двигателя бота, нанёс на весь корпус маскировку и за три часа до конца местной ночи приземлился (припланетился) на опушке по краю большого леса. Место было выбрано не случайно, не слишком посещаемое, но вместе с тем, в семи километрах проходила хорошая по местным меркам дорога.
Бросаться ниц и от радости целовать землю побуждения не было, не слишком сильно затянулось его космическое одиночество. С удовольствием вдохнул свежий ночной воздух, палитра ароматов несколько отличалась от средней полосы русского леса, но никакой чуждости не почувствовал. Задержаться на этой планете придётся явно надолго, даже если не удастся добиться большего, то, как минимум, досветовой корабль массой в тысячи или десятки тысяч тонн он себе сделает. Значит, и к маскировке машины перехода нужно отнестись со всей серьёзностью, а не ограничиваться покровом невидимости. Путешественник представил себе удивление какого-нибудь пришедшего за дровами местного крестьянина, когда он налетит на твёрдую пустоту.
Перемещение!
Перемещение!
Витя снял и перенёс дёрн с двух расположенных на разных опушках площадок, одна - место подземного хранилища для машины перехода, вторая для небольшого рукотворного холма. Зная размеры этой машины вместе с прилагающимся антигравом, "землекоп" приступил к работе.
Перемещение!
Перемещение!
. . .
В общей сложности пришлось выбрать более двухсот пятидесяти тонн грунта, а это, между прочим, около двух часов непрерывных "перемещений", затем взлёт и аккуратная парковка на антигравах, обратная засыпка части выбранной земли, возврат на место дёрна, правка и маскировка небольшого холма.
Закончил он затемно, но до рассвета оставались считанные минуты. Позавтракал на дорожку, потрогал руками стволы неизвестных лиственных деревьев, закинул на плечи собранный рюкзак и двинулся к дороге. Бежать не стал, и семь километров прошагал за неполный час. Дорога оказалась вполне достойной, неширокая, чуть меньше четырёх метров, с покрытием из плотно уложенных гранитных плит толщиной около тридцати сантиметров, по обеим сторонам канавы водоотвода, основа галька с песком. Для средневековья более чем прилично, да и не только для средневековья. Если подобный тракт является для местных редкостью, связывающей какие-то большие города, то утреннее движение по нему должно быть вполне оживлённым. Однако в пределах видимости ни одной повозки или путника не было. Притопнув пару раз по камню дороги, Витя двинулся направо.
Первых местных жителей, равно как и их транспортные средства, гость планеты увидел ещё через час, причём не на главной дороге, а на отходящем от неё просёлке. На горизонте показались три всадника на идущих спокойным шагом конях, а более сосредоточенный взгляд показал, что два всадника и всадница в мужской посадке. Космический скиталец решил, что это удобный случай познакомиться с коренными жителями планеты и начать осваивать местный язык, и свернул на нужный просёлок.
Глава 4.
Из-за своего скверного настроения Крас умудрился испортить чудесно начинающийся день. Ива прекрасно видела, что скверным оно у него стало не потому, что дед приказал ему сопровождать двоюродную сестру и её младшего брата к храму для прохождения инициации, а как раз после неё. Нельзя сказать, что само посещение храма вызывало у Краса раздражение, три года назад он провожал туда саму Иву, тогда ещё милого, немножко неуклюжего подростка, и вёл себя покровительственно и вполне добродушно. Может быть, причина в том, что, превратившаяся за эти три года в первую красавицу рода, Ива не обращала внимания на оказываемые ей Красом знаки внимания?
Тем не менее, после ночи в стенах храма, проведённая ранним утром инициация четырнадцатилетнего Дара прошла более чем успешно, старший жрец оценил начальный ранг его источника силы, как полноценный шестой, а не слабый седьмой, как это обычно бывает. Более того, он предрёк, что при правильном развитии через десяток лет тот достигнет третьего, или даже второго ранга.
Сначала Крас попытался дать выход своему дурному настроению в скачках наперегонки с Даром, но Ива решительно пресекла эту затею, напомнив, что подобное опасно и даже недопустимо в день инициации. Тогда её двоюродный брат отыгрался на попавшемся им навстречу крестьянине, который вместе с сыном вёз возок с продуктами в храм.
На свою беду, сдёрнув с головы шапку и совершая глубокий поклон, крестьянин уронил её в дорожную пыль. Незначительное нарушение простолюдином этикета окончательно вывело Краса из себя, он протянул его плетью поперёк заросшего бородой лица. Наказанный машинально прикрыл рассечённое лицо руками, чем ещё больше разозлил аристократа. После очередного хлёсткого удара Ива не выдержала: Крас, немедленно прекрати, ты засечёшь его до смерти!
- По-твоему, я должен стерпеть оскорбление от холопа?
- Он тебя не оскорблял, шапку уронил нечаянно, от страха перед тобой. И это холоп нашего рода, а не лично твой, не думаю, что деду понравится его убийство.
- Ладно, любительница простолюдинов, пусть живёт.
- Что ты сказал!? - прошипела девушка.
- Извини, - буркнул Крас, чувствуя, что перегнул палку, - я оговорился, хотел сказать, защитница простолюдинов.
Дальнейший путь маленькая кавалькада продолжила в мрачном молчании, которое нарушил не вмешивавшийся до этого в разговор Дар: Нам навстречу идёт какой-то человек, и он вообще без шапки, может, боярин?
- Где ты видишь у него меч? - старший снисходительно посмотрел на подростка, - скорее ещё один наглый холоп.
- Или жертва татей, которые отняли у него даже шапку, - внесла свою лепту Ива.
- Ну, да, шапку отняли, а мешок за спиной оставили, - Крас оживился, предчувствуя развлечение, - сейчас узнаем, бежать он не собирается, понимает, что от всадника в чистом поле не убежишь.
Путник, оказавшийся крупным молодым парнем неопределяемого по лицу народа, остановился в десятке шагов, и обратился к группе бояр, произнеся несколько слов на непонятном языке.
Крас тоже остановил коня, что сделали и остальные, и повернул лицо к Иве: За этого простолюдина ты тоже будешь заступаться? Он не упал на колени, склонив голову, как должно поступать холопу без шапки, и посмел обратиться к боярам первым.
- Ты уверен, что это простолюдин? Одежда у него простая, но чистая, обувь непонятная, похожа на обрезанные сапоги, но хорошей работы, смотрит на нас без страха, - вопросом на вопрос ответила девушка.
- Вглядись, ты видишь у него источник?
- Нет, не вижу, может быть, это слуга какого-то рода?
- Ива, я тебя не узнаю, где ты видишь на нём герб рода?
- Он говорит на непонятном языке, может инородец?
- По уложению инородец простого происхождения должен носить на шее бляху и иметь подорожную бумагу. У тебя есть подорожная? - не обращая пока внимания на его недопустимо вызывающее поведение, Крас задал вопрос хаму.
Видимо сообразив, что обращаются к нему, тот разразился многими словами, но опять же, совершенно непонятными. Ива, неплохо говорившая на двух языках кроме родного, и способная распознать ещё с полдюжины, не услышала ничего, даже отдалённо похожего.
- Крас, может, он юродивый?
- Для юродивого он слишком сытый и чистый, я думаю, что это беглый, а в заплечном мешке то, что успел украсть перед бегством. Помнишь, что нужно делать с такими?
- Подожди, Крас, я попробую расспросить его на других языках.
Однако в этот момент простолюдин сам решил свою судьбу, видимо, каким-то образом поняв, что девушка за него заступается, он, глядя ей прямо в лицо, что-то сказал и даже подмигнул обоими глазами.
Обсуждать было больше нечего, единственное, что сказал Крас, спрыгивая с коня: Спорим, что я срублю ему голову с одного удара, - и одним слитным движением выхватил из ножен меч и нанёс высокий горизонтальный удар.
Но ещё быстрее, атакующей змеёй навстречу мечу метнулась рука казнимого и остановила его прямо за лезвие. Голая рука, примерно в трети от острия клинка. Ива едва успела осознать произошедшее, как лишь на короткое мгновение растерявшийся Крас резко и сильно дёрнул меч на себя. Но вместо осыпавшихся на землю пальцев простолюдина девушка увидела оставшийся у него в руке клинок, и обескураженного двоюродного брата, который не смог удержать в руке меч, несмотря на шарик навершия.
Однако и здесь он показал, что не зря носит звание воина, ни секунды замешательства перед выдачей техники: