– Что? Все?
– Ну конечно!
Единственное, чего я добилась, – теперь он довольно громко спрашивает про каждого, кто поцелует меня при встрече или на прощание: «И у этого жена, ребенок?» То есть я еще целуюсь, а он уже спрашивает. Тогда я начинаю рычать.
Это просто удивительно, как дети шести и уже десяти лет сохранили в себе готовность принять и полюбить любого, ну или почти любого, хорошего на вид человека. Умилительно и понятно, когда малыши в слюнявчиках притаскивают к ногам понравившегося дяди все свои игрушки. Но когда взрослый мальчик за ужином говорит гостю: «Чего там! Оставайтесь у нас!» – тут уже не до умиления. Или это новый тренд – дети сами подбирают себе отцов? Активная жизненная позиция, отброс стереотипов и комплексов, нацеленность на результат, а?
Теперь начались ролики. В смысле, мы катаемся в парке. И все время что-то случается. Например, падения. Стоит проезжающему мимо роллеру остановиться и протянуть мне руку, как Гасик уже оценивающе смотрит на него с хитрым прищуром. Я быстро отряхиваюсь и еду дальше, отчитывая сына на ходу. На него это не производит впечатления. Он думает, что я стесняюсь. И завязывает знакомства.
Однажды мы поехали кататься втроем с моим другом.
– Он что, тебе нравится? – конечно, спросил сын, как только мы с ним отъехали на безопасное расстояние. Хорошо еще, что подождал.
– Не все, кто катается вместе, – парень и девушка. Иди лучше поворот разучи.
– Ок. А вон тот, глянь, на соседней скамейке, прикольный. Он меня кока-колой угощал. Познакомить?
– Ты че! Он с подругой сидит!
– Мама! Не все, кто катается вместе, парень и девушка…
Недавно наступило отрезвление. Причем неожиданно. Смотрим видео, типа, юмористическое. Мизансцена: девушка приводит парня в дом знакомиться с родителями. Девушкина мама говорит ему: «Чувствуйте себя как дома!» Тогда он отбрасывает пиджак в одну сторону, снимает штаны и кидает за кресло, остается в трусах, включает телик и плюхается на диван (почесывая яйца).
Ася сказала:
– Ужас! А я еще папу хотела.
Гасик посмотрел на нее серьезно, ничего не сказал, но было видно, что он готов отказаться от планов на обзаведение папой.
Откуда такая аналогия? При чем тут образ папы? С чего она взяла, что все себя так ведут? Наши, всех троих, общие воспоминания об отцах можно обозначить образным выражением «кот наплакал». Ни я, ни дети не помним, как папы ведут себя дома. Откуда ж нам знать, где их брать?
Как там кричат акушерки на рожениц? «Надо было думать, когда трахалась!», «Тогда не больно было?» Ну, что делать, действительно, не думала. И я ж не одна была в этот момент. Но что уж теперь говорить…
Одна многодетная знакомая как-то жаловалась на мужа. Что жадный, что ворчит, что с детьми не занимается. Вздохнула и говорит: «Нет, надо нового находить!» Я аж подпрыгнула! И от того, как кардинально она решает проблемы, и от постановки задачи. Она не сказала «искать», она употребила законченную форму глагола – «находить!» И, кстати, нашла. И не раз.
Так вот, находить хочется, а искать нет. Причем искать кого-то «для детей», «чтоб был», «им нужен отец», «им нужен отец», «им нужен отец». А счастливая мать им не нужна?
Светлана Комиссарук
Одинокой маме совсем не обязательно выходить замуж, тем более абы за кого, только потому, что «ребенку нужен отец». Не любой отец ему нужен! И не обязательно отец.
Чтобы получить представление о мужской функции в семье – функции защиты, мальчику вполне достаточно иметь в своем окружении мужскую фигуру. Это может быть авторитетный дядя, дедушка, двоюродный старший брат, сосед, с которым он рыбачит, тренер… Главное, чтобы на него можно было «опереться». Мужчина может оставаться образцом или прямо участвовать в жизни семьи – главное, чтобы перед глазами у мальчика была, как говорят психологи, «ролевая модель».
Когда общественное мнение транслирует стереотипный посыл: «Детям нужен отец!» – дети начинают искать мужа маме. А я на это скажу: «Счастливая мать гораздо важнее».
Социальный психолог Эрик Фромм написал потрясающую книгу «Искусство любить», где приводит примеры самых разных отношений, в том числе любви матери и ребенка. Так вот, Фромм утверждает, что детям не так важно, есть ли рядом отец и какой достаток в семье. Для них важней всего – эмоциональный настрой матери! Ребенок смотрит на мир ее глазами, особенно первые годы, когда у него нет других каналов поступления информации, в том числе эмоциональной.
Мама – самая первая и главная привязанность в жизни человека. Для формирования здоровой психики, особенно в первые месяцы, очень важно, чтобы эмоциональная связь с мамой была надежной, ровной, наполненной теплом. Если же мама тревожная, если постоянно расстроена, подавлена или чего-то боится, для малыша это и есть сигналы, получаемые от мира. Тревожные. Пока он вырастет и поймет, что существуют другие обстоятельства, другие способы воспринимать и реагировать на события, пройдет много времени. А у ребенка уже сформировалась тревожность и недоверие к жизни.
Если обстановка в семье нервозная, если маме с папой плохо, он ведет себя агрессивно или врет, исчезает, отстраняется – это намного хуже, чем когда мама одна, но при этом спокойная, а в доме светлый, максимально добрый фон.
В семье должны быть свои маленькие ритуалы, шутки, праздники, моменты отдыха, веселья. Полезно практиковать здоровый пофигизм – иногда заказать пиццу вместо полезного супа, а вместо уборки покидаться подушками.
Еще раз: самое главное для малыша – чтобы рядом была мама, по настроению, словам и тону которой совершенно ясно: в этом мире все нормально!
Когда отношения мамы с папой в полной семье создают напряжение, если мама часто раздражена, чувствует себя нелюбимой, заброшенной, одна «тянет на себе» всю семью, не факт, что такую семью нужно сохранять. Прошли времена, когда верили, что «нужно жить для детей». Не нужно и даже нельзя.
Исключать отца из жизни детей нельзя тоже, но и «сохранять брак ради детей» – вредоносная идея.
Папа может приходить, забирать к себе, общаться – это уже организационные моменты. Маме необходимо способствовать общению отца и ребенка, но не жить вместе только для этого. Отдельная больная тема: русскоязычные папы после расставания с мамой частенько вовсе исчезают из жизни детей.
Другая важная задача мамы – постараться не переносить на детей негатив, возникший в процессе отношений с их отцом. И не создавать образ отца-подлеца. Для психологического благополучия ребенка необходимо, чтобы он знал, что его отец нормальный человек, не урод, не идиот (сравнения «ты весь в отца» не должны звучать оскорблением!). А если папы не видно на горизонте, все равно стоит поддерживать неплохое, хотя бы нейтральное мнение о нем. Как бы ни было сложно. Не придумывать папу-летчика, а объяснять, что ну вот так получилось… Лучше совсем мало говорить об отсутствующем отце, чем рассказывать много неправды. Говорить, что папа уехал далеко, но он тебя любит – вот что важно.
Анна Быкова
Папа – это не обязательно мамин муж. Но если за пределами брака его тоже нет, т. е. биологический отец никак не участвует в жизни детей, то тогда возникает вопрос: что скрывается за формулировкой «детям нужен отец»? В чем именно потребность у конкретных детей? В некой модели идентичности? В общении с мужчиной, у которого можно чему-то учиться, на которого можно равняться? Эта потребность может быть удовлетворена через общение с другим представителем противоположного пола: мамин друг, дедушка, дядя, тренер, учитель.
Или отец нужен не как функция, а как формальность, для устойчивой позитивной самооценки? «Со мной все в порядке, у меня, как у всех, есть и мама, и папа». Тогда важно работать над формированием нового убеждения: «Со мной все в порядке, наличие или отсутствие отца не делает меня лучше или хуже».
Или с фигурой отца связаны какие-то ожидания? «Вот если бы у меня был отец, тогда бы мы с ним…» Реальный человек не всегда оправдывает ожидания. А желаемое мы можем получить не только предполагаемым образом. Фантазия «мы бы с папой ходили в поход» легко разбивается примерами знакомых, у которых отцы в походы не ходят. Но если очень хочется в поход, можно сходить в поход с туристическим кружком.
«Полнота» семьи еще не является гарантией обеспечения полноценного развития и психического здоровья. Бывают «полные» семьи алкоголиков, бывают абьюзивные отношения. При соло-родительстве сложнее прежде всего самому родителю. Потому что ему приходится трудиться на этой ниве за двоих. Но такое, к сожалению, можно встретить и в браке, если второй родитель присутствует в нем только номинально и символически.
Тихий
Водила Асю в «ПирОГИ», там по воскресеньям детские «заседания», обычно многочисленные и шумные. А сегодня детей было пятеро и в кафе никого. С опозданием прибежала девушка-организатор – видно, на летнее время с трудом перешла. Еще позже пришел парень с кудрявым хвостиком, прозрачной кожей, белыми костяшками на руках и в вязаном свитере, будто сам связал – кривовато, но так мило. Принес кучу смешных вещей: домашнюю жестяную банку с пуговицами, спичечные коробки, пластилин, краски, пакетик со старыми брелоками, пряжками, деталями Lego, пружинками от часов, значками. Насыпал в чашки рис, гречку и стал из всего этого делать с детьми магниты на холодильник. Спокойно и внимательно помогал, ненатужно вовлекался в процесс. Ему и им было интересно, всем было хорошо. А я его голос с трех шагов уже не слышала. И получилось много четких магнитиков. Два у нас сейчас на холодильнике.
Только таких и можно к детям пускать. Кто не орет. Но таких больше нет.
Дорогой! Где ты шлялся?
Вчера мои играли в мужа-жену. В роли ребенка выступала кукла, которая умеет смеяться, рыдать, поворачивать голову и сосать воду из бутылки, а потом эту воду выливать слезами из глаз.
Ту, которая писает, я не купила. Из-под куклы я еще горшков не выносила.