А он услышал: «Возьми меня».
Действительно вкусно!
— Твоя очередь.
— На сегодня достаточно. — Она отложила вилку и положила руки на колени. — Правда. Пожалуйста, доешь его.
Он не торопился и наслаждался не только яблочным пирогом, но и самим вечером. Со времен Лиссы это была его первая встреча с женщиной. Просто встреча, ничего общего со свиданием… Это было своего рода возвращение к нормальной жизни, которую он оставил три года назад. Благодаря такой чудесной девушке, как Анни, невозмутимой, уравновешенной и обаятельной, сделать шаг назад оказалось намного легче.
Деметриос отправил в рот последний кусочек пирога и запил его небольшим глотком кофе. Анни с грустью заметила:
— Тебе не понравился пирог.
Он вытер салфеткой рот и бросил ее на стол.
— Я подумал, что заставляю тебя ждать. Уже почти полночь. — Он с удивлением заметил, как быстро пролетело время.
— Может быть, сейчас мой наряд превратится в лохмотья, — сказала она без тени улыбки на лице.
— Могу я посмотреть на это?
— Разве ты не помнишь, что прекрасного принца нет рядом, когда это происходит?
— Ты готова?
Девушка задумчиво кивнула в знак согласия. Она выглядела немного отчужденной.
Он оплатил счет, поблагодарил официанта за великолепный ужин и весьма удивился, когда официант, едва посмотрев на него, радостно улыбнулся Анни и сказал ей:
— Мы так счастливы, что вы зашли к нам, ваше… Мы всегда рады вам.
На улице она остановилась и протянула Деметриосу руку:
— Спасибо. За ужин. За то, что поехал со мной в клинику. За все. Это был незабываемый вечер.
Он взял ее за руку, но, покачав головой, ответил:
— Я не собираюсь оставлять тебя здесь, на улице.
— Моя квартира недалеко отсюда. Тебе не нужно…
— Я провожу тебя. До двери. — И на всякий случай, чтобы она не передумала, добавил: — Показывай дорогу.
Они шли по узеньким улочкам спящего города. Издалека с набережной Круазетт доносился шум машин, музыка ночных баров, случалось, с ревом проносился мотоциклист. Анни задумчиво шла рядом с ним. Ее теплые пальчики покоились в его ладони. Она шла молча, и это само по себе было приятной неожиданностью. Все девушки, с которыми он встречался, начиная с Дженни Соренсен в девятом классе и заканчивая Лиссой, по дороге домой болтали не умолкая.
Анни не проронила ни слова, пока они не остановились у старого оштукатуренного четырехэтажного дома, высокие французские двери которого были зарешечены ставнями и выходили к узким кованым перилам балконов.
— Вот мы и пришли. — Она достала ключ и открыла большущую дверь.
Он думал, что Анни попрощается с ним здесь, но она, должно быть, имела в виду двери собственной квартиры, потому что вела его дальше к крутым ступенькам. Она зажгла свет и, не глядя в его сторону, стала подниматься наверх.
Деметриос держался за ней на шаг позади, пока они не добрались до ее квартиры. Она открыла дверь, а потом повернулась к нему, чтобы попрощаться.
— Пришли, — улыбаясь, сказала Анни. — Спасибо. Все было просто отлично.
— Согласен. Мне повезло, что я «похитил» тебя из гостиницы.
— Мне тоже. — Ее глаза блестели.
Они посмотрели друг другу в глаза. Время остановилось.
Деметриос хорошо понимал, что нужно делать: вежливо пожать ей руку, отпустить ее и попрощаться. А может быть, поцеловать… В конце концов, он ведь приветствовал ее поцелуем еще до того, как они познакомились.
Но сейчас он знает Анни чуть ближе. Она — очаровательная, добрая, нежная девушка, у которой есть жених и которая абсолютно не подходит для того, чтобы приударить за ней. И все-таки он наклонился и прикоснулся своими губами к ее губам.
Просто поцелуй. Что плохого в этом? Он не хотел противиться своему желанию.
Просто… поцелуй.
Но в этот раз все будет по-другому, не так, как в первый раз, когда он целовал ее напоказ. Или когда во второй раз он дерзко поцеловал ее на улице и ушел прочь.
В этот раз Деметриос хотел получить удовольствие от поцелуя. Насладиться ею. Запомнить ее. Поэтому он медленно, не торопясь прижался к ней губами.
Губы Анни хранили вкус вина и яблок, и они были сладкими сами по себе. Деметриос наслаждался этим поцелуем и не мог остановиться, как иссушенный жаждой путник, который провел в пустыне много лет и которому дали самую чистую и самую живительную воду.
Он оторвался бы от ее губ, если бы она сама этого хотела, если бы оттолкнула его. Но она прижалась к его груди, ухватившись за рубашку, как будто не собиралась никуда отпускать.
Он не знал, кто из них больше изумился происходящему. Или кто первым пришел в себя. Его гормоны просто сошли с ума!
Деметриос пытался не обращать на них внимания. Его сердце бешено колотилось. Срывающимся голосом он сказал:
— Доброй ночи, Анни Чемион.
Мгновение она выглядела потрясенной, едва смогла выдавить из себя улыбку и ответила:
— Доброй ночи.
Еще одна пауза. Затем он взял ее за подбородок и запечатлел на ее губах целомудренный поцелуй. Таким прощальным поцелуем нужно было поцеловать ее с самого начала.
— Я — твой должник.
— Что? — удивленно спросила она.
— Ты меня спасла, помнишь?
Она покачала головой:
— А ты накормил меня ужином. И поехал со мной к Фрэнку.
— Я — твой должник, Анни Чемион. Если я смогу когда-либо сделать что-нибудь для тебя, просто позвони. — Он достал из кармана визитку, быстро написал свой номер и протянул девушке: — Все, что угодно. В любое время. Только позвони. Хорошо?
Анни кивнула. Она даже не подозревала, насколько притягателен взгляд ее широко распахнутых глаз.
— Спокойной ночи, — решительно сказал Деметриос, больше обращаясь к своим гормонам, чем прощаясь с Анни.
Он подождал, пока она войдет в квартиру и закроет за собой дверь. И только после этого развернулся и направился к лестнице.
Дверь за ним быстро распахнулась.
— Деметриос? — тихо позвала Анни.
— Что?
Она приблизилась к нему и остановилась совсем близко, так что он опять почувствовал запах яблочного пирога и едва слышный аромат цитрусового шампуня.
— Все, что угодно? Ты сказал, ты сделаешь все, что угодно?
Он кивнул в знак согласия.
— Что бы я ни попросила?
— Да, — решительно ответил он.
— Займись со мной любовью.
Глава 3
Анни не могла поверить, что сказала это вслух.
Она думала об этом. И несомненно, ей хотелось, чтобы это случилось. Но просить мужчину, чтобы он занялся с ней любовью?!
Нет! Она не могла сказать такое!
Но одного взгляда на Деметриоса было достаточно, чтобы понять: она действительно произнесла эти слова вслух.
Ее щеки запылали. Ее разум отказывался принять произошедшее. И что только на нее нашло? Какой-то злой дух. И явно не дух поколений королевской семьи Мончемион. Они сейчас дважды перевернулись в своих гробах.
— Прости. Я не хотела… — Анни развернулась, чтобы уйти.
Но Деметриос схватил ее за руку:
— Ты не хотела?..
Она попыталась вырваться. Он отпустил ее руку, но держал ее своим взглядом.
— Я… мне не следовало говорить такие вещи.
— Ты собралась замуж, — тихо сказал он. Она сглотнула и резко кивнула. — И тебе хочется просто ради развлечения заняться со мной сексом?
— Не ради развлечения. Только не для меня…
— Отчего же? Потому что у тебя висел мой постер на стене? Потому что я какая-то там чертова кинозвезда, и ты думаешь, что я был бы чудесной зарубкой на столбике твоей кровати? — В нем все кипело от злости.
— Нет! Дело… дело не в тебе. — Она подбирала слова, чтобы выразить то чувство, которое росло в ней на протяжении этого вечера. — На самом деле.
— Нет? — Он посмотрел на нее скептически. — Хорошо. Тогда в чем же, скажи мне?
Она перевела дыхание:
— В том, что я все помню — благодаря тебе.
— И что же это? — Деметриос прислонился к стене.
— Все очень… сложно. И я… я не могу стоять здесь в коридоре и объясняться. Мои соседи вряд ли будут довольны.
— Тогда разреши мне войти.
Анни пожала плечами, затем повернулась и повела его в апартаменты тетушки Изабеллы. Кивком указала на мягкий диван:
— Садись. Сделать тебе кофе?
— Анни, думаю, никто из нас не хочет кофе, — угрюмо сказал он.
— Согласна.
Это была истинная правда. Она хотела не кофе, а его. Даже теперь. Еще сильнее. Когда она смотрела, как он беспокойно ходит по квартире взад и вперед, как дикий хищный зверь, ее желание только увеличивалось. Анни вздохнула от облегчения, когда он наконец перестал мерить комнату шагами и уселся на диван.
Она не осмелилась сесть рядом с ним, а заняла кожаное кресло, которое стояло возле самого балкона. На минуту она опустила голову. Вряд ли она молилась о божественном провидении, хотя чуточку его сейчас явно не помешало бы.
— Я выхожу замуж не по любви, — заявила она прямо.
Она думала, что шокирует Деметриоса своим признанием, но сама была потрясена его ответом.
— Любви придают слишком много значения, — резко, с оттенком горечи сказал он.
Она посмотрела на него в изумлении. Услышать такое от мужчины, чья свадьба была разрекламирована как любовный союз года?
— Но ты…
Он резко оборвал ее:
— Речь не обо мне, не так ли?
— Ты прав. Ведь это я предложила… попросила, — поправила она себя. — Я просто думала о той девочке, которой я была раньше. — Она задержала взгляд на своих руках, затем продолжила: — Я вспоминала время, когда училась в колледже, и свои надежды, мечты, идеалистические взгляды на жизнь. — Она подалась вперед. — Сегодня, когда я увидела тебя, я вспомнила ту девочку. И этим вечером я чувствовала, как будто она опять здесь. Как будто я — это она. Благодаря тебе я вернулась в то время.
Анни чувствовала себя полной идиоткой и ждала, что он рассмеется ей в лицо. Но он не рассмеялся. Сидел молча. Она не могла понять, о чем он думает и что чувствует.