Чародейка поежилась. Взмахнула посохом, очертив светящуюся дугу над головой. Оранжевая полоса света блеснула в воздухе. Прозрачный купол раскрылся над ней и исчез. Однако, снежинки перестали долетать, а вокруг Эстлин образовался покров из теплого воздуха.
— Так-то лучше, — произнесла она в темноту и, неспешно ступая по колено в снегу, двинулась прочь от домика.
Авершам шла, опираясь на посох, точно это была простая палка, а не ангельская реликвия. То и дело она останавливалась у отдельных деревьев и проверяла руны. Символы, объединенные в единую сеть, едва различимо мерцали на бугристой коре. Ничего примечательного. Демонов поблизости не было.
Чародейка закрыла глаза. Глубоко вдохнула. Купол вокруг нее заискрился, впитывая энергию бушующего ветра. Сильнее. Быстрее. Еще сильнее. Снег зазмеился вокруг, точно тысячи маленьких водоворотов. Авершам дала мощи накопиться на невидимом куполе. До тех пор, пока не ощутила покалывание во всем теле. А потом легко выбросила вверх левую руку и развела пальцы в стороны.
С мягким шипением воздушный кокон взорвался вокруг чародейки. Снежинки понеслись в стороны мелкими растаявшими каплями. Ветер утих на несколько минут, а небо над ее головой очистилось, явив в вышине клочок черноты с мелким бисером звезд. Она задрала голову. С наслаждением набрала полную грудь ледяного воздуха.
Эстлин любила зиму вопреки здравому смыслу. Там, где она выросла снега не было никогда. На островах царила жара. Она сменялась дождями, которые сменялись новой жарой. Самой теплой одеждой был непромокаемый плащ из тонкой кожи. Впервые девушка увидела падающие снежинки после войны с Владыкой Преисподней. Шел ноябрь. Герои продолжали свою триумфальную поездку по Срединному Миру. Четверка нефилимов гостила в Анверфеле. И вот однажды утром девушка вышла на балкон отведенных ей покоев и не могла поверить увиденному. Весь дворцовый сад серебрился под тонким белым покрывалом. А маленькие белые звездочки, кружась, опускались с небес. Юная героиня зажмурилась, подставляя им лицо. Они не походили на безудержный тропический ливень. Мягко ложились на кожу и таяли, будто целовали. Чуть дольше задерживались на трепещущих ресницах. Тогда она пообещала себе, что обязательно проведет зиму в самом снежном месте континента. Где будут только она и снег. И Вендал Винграйн, как выяснилось.
Авершам усмехнулась своим мыслям. Но наслаждаться природой было некогда. Нужно было торопиться, пока стихия вновь не разбушевалась.
Плоть была все еще переполнена силой метели. Энергия дрожала в венах, стремясь наружу безудержным потоком. Ее нужно было поскорее унять. Иначе телу придется несладко и наутро каждый его милиметр будет ломить и ныть.
Чародейка поставила посох перед собой, глубоко вонзив его в снег. И пустила бушующую мощь внутрь. Легкая, едва различимая вибрация понеслась по недрам во все стороны. Сквозь камни и землю. Чары, в которые Авершам обратила буран, были чарами поиска. И какое-то время девушка неподвижно стояла в ожидании отклика. А отклик пришел спустя пару минут. Он зазвенел сквозь посох, как звенит ночью над ухом комар. Навязчиво и отчетливо. Чуть отчетливее, чем вчера ночью.
Она довольно кивнула. Погладила посох.
— Они идут по его следу, — сказала она, обращаясь к предмету. — А значит, скоро мы с тобой сможем немного повеселиться, старый друг.
Мягкий отблеск пробежал по золотым вкраплениям.
— Знаю, — ответила она. — Я тоже очень жду этой встречи.
Метель обрушилась на нее с новой силой. Будто стремясь наказать за вынужденное молчание. Ветер сердито завыл. Эстлин натянула поглубже капюшон и побрела обратно к домику.
Отчего-то нестерпимо захотелось забраться под одеяло к Вендалу и прижаться всем телом, чтобы поскорее согреться. Все-таки он очень милый для избалованного наследника Ориса Винграйна. И на отца мало похож. По характеру особенно. Но ему хватило стойкости пережить несколько месяцев в лесах и сбежать от демонов. Крепкий малый, что и говорить. Да и к ней относится без страха. Возможно, ему просто любопытно, конечно. Как это, быть с нефилимом. Может, это и объясняет его страсть к ней. А может просто желание ласки и человеческого тепла после всех лишений и скитаний. Время покажет. Ей достаточно и того, что сейчас между ними. А потом он вернется в Кархолл к своим дворцовым игрушкам. И забудет про нее. Или будет хвастаться, что провел с ней несколько ночей. Но это вряд ли. Орис ему шею свернет за такое. Не пристало наследнику предаваться похоти с такой, как она. Авершам прямо-таки представила перекошенное в гневе лицо короля Кархолла. Нет, Вендал болтать не станет. Судя по всему, у него не самые доверительные отношения с родителем.
За этими размышлениями она добралась до домика и проскользнула внутрь, спешно закрыв за собой двери. Оглянулась на кровать.
Ее гость сладко спал на боку прямо поверх всех покрывал. Видимо, все же ждал ее возвращения.
Чародейка тихо разделась, отряхнула и развесила одежду. А потом забралась к нему и, накрыв их обоих большим пледом, осторожно обняла. Он глубоко вздохнул во сне, но не проснулся. Несмотря на то, что она была довольно холодной с мороза.
— Спи, принц, — прошептала она. — Пусть тебе снятся…
Она задумалась на миг. Детям принято было говорить: «Пусть тебе снятся ангелы на Небесах». Авершам была на Небесах. Дважды. И дважды общалась с ангелами при таких обстоятельствах, что и врагу не пожелаешь. Поэтому она никак не хотела, чтобы Вендалу снились ангелы.
— Пусть тебе снится твоя любимая матушка, — она поцеловала его в щеку.
Положила голову ему на плечо. Закрыла глаза в надежде, что ей ангелы тоже не приснятся, а память не нарисует картины ее визитов в небесные чертоги. Но вместо этого она забылась сном без сновидений.
— Война за Эдвермор –
Эстлин помнила все, что осталось за закрытыми дверями. Но людям поведали тогда лишь самую общую информацию. Ангелы призвали нефилимов на Небеса не просто для вдохновляющей беседы — их призвали, чтобы внушить благоговение и страх. Чтобы донести все то, что ждет Срединный Мир, если не остановить Владыку Преисподней.
Рыцарь Кердас пал на колени пред властителями Небес. Его честь требовала защищать слабых от несправедливости и служить свету. Он был готов отдать жизнь за благое дело, но сразить Владыку он жаждал еще более. Поэтому ангелы увидели в нем самого надежного союзника.
Целительница Малисса поддержала Кердаса и пообещала сделать все, что в ее силах. Она не была искусна в боевых заклятиях, но умела насылать любые иллюзии, а также врачевать самые коварные раны. Малисса скорбела по погибшему Эдвермору. Казалась, она оплакала каждую загубленную душу и мечтала об отмщении за их страдания.
Пират Далейн единственный, кто поначалу воспротивился. Он сказал, что это не его битва. Его с детства преследовали за происхождение. Он боялся каждый день. И был уверен, что его убьют если не ангелы, то простые люди. Никто не защищал его, когда он нуждался. Теперь и он не станет никого защищать. В ответ ангелы назвали его грешником, которого после смерти ждет Преисподняя за гнусные деяния. Но они простят его. Даруют искупление и возьмут его душу к себе на Небеса, где вечная благодать, если он все же пойдет против Владыки Преисподней. Лишь тогда Далейн согласился участвовать в походе.
А юная чародейка Авершам, которой едва минуло четырнадцать, с покорностью приняла выпавшую долю. Она ответила, что ее отдали в орден, чтобы вырастить величайшим орудием. А теперь орден отдал ее ангелам, чтобы она смогла свершить свое предназначение.
В сияющих чертогах Небес ее холодные слова разнеслись звонким эхом.
— Ты не орудие, дитя, — ответил один из ангелов, высокий ясноглазый Рафаил. — Но орудие понадобится тебе, равно как и остальным. И не держи зла на тех, кто передавал тебя, как вещь. Прими от меня взамен то, что со мной с начала времен. Путь это поможет на твоей стезе. И пусть скрасит те дни, когда ты чувствовала себя покинутой всеми.
И с этими словами Рафаил протянул ей свой посох — темно-зеленую жердь с золотыми вкраплениями, похожими на очертания перьев. Другие ангелы, переглянувшись, одарили и остальных нефилимов. Так Кердас получил огромный топор с искрящимся голубым лезвием. Далейн — белоснежный лук. Малисса — кинжал с фиолетовыми самоцветами в рукояти. У каждого оружия были свои уникальные свойства. Но лишь посох Рафаила уцелел в войне. По слухам Авершам хотела вернуть ангелу его вещь, но тот отказался принять предмет обратно. Сказал, что посох служил ей достойно и не должен более менять хозяев.
Так четверо нефилимов встали во главе величайшей армии, какую только видел Срединный Мир. Короли и ангелы подчинялись им. Все отчаянно верили в слова Пророка о том, что среди них есть спаситель. Сломленный боевой дух воспрял вновь. В войне за Эдвермор наступил переломный момент.
Поначалу ядром четверки все видели Кердаса — бесстрашного рыцаря в сверкающих доспехах. За ним с гордостью пошел бы любой. Однако, в скором времени всеобщую любовь снискала милая Малисса, чьи нежные руки умело лечили даже страшные хвори из самой Преисподней.
Даже Далейн, которого приняли за негодяя и мошенника, доказал, что не так уж и прост. С ним было легко и весело в часы отдыха, он находил общий язык буквально со всеми. А в моменты суровой битвы за его спиной было надежнее всего. Ведь он успевал заметить и сразить врага еще до того, как тот приблизится. И чем дальше в разоренный Эдвермор углублялась армия, тем ощутимее он менялся. Эгоист, готовый сбежать за моря подальше от битв, уступил место верному товарищу, который не боялся идти в бой. Чем больше разрушений он видел, тем сильнее кипела его ненависть к демонам. Он первым лишился своего ангельского оружия. Лук был сломан громадным ящером с двумя головами, когда в одном из сражений Далейн ринулся защищать Малиссу. Он чуть не погиб тогда. Но целительница вытащила его с того света.
— Ты нужен мне здесь. Не спеши к ангелам на Небеса. Они подождут, — обессиленно прошептала она, когда бывший пират, наконец, открыл глаза.