«Бочонок» отрезала большой кусок и протянула Полине. Та подмигнула дизайнеру-пекарю, попробовала. Пропела в нос: «М-м-м, чудо! Дайте еще!», и беседа вернулась к книге.
Преступник
Шестнадцать сорок пять. Захожу. По залу плывут запах мяты и болтовня. Пищучка тянет в рот ломтище и ловит мой взгляд. Улыбаюсь до хруста челюсти. Она замирает: узнала. Потом жует, я говорю: «здрасьте» — и иду к чайнику. Стою к ним спиной, одергиваю вчерашнее платье. Сердце барабанит рок.
«Полиночка, это Нелличка Борисовна, наш новый директор», — кудахчет толстуха Марья Петровна. И тут… Хрип, грохот, всеобщий вопль.
Поворачиваюсь. «Полиночка» на полу, подчиненные застыли. Кидаюсь к ней. Щупаю пульс — тишина. Внутренне ликую, но изображаю волнение. «Скорую и полицию!» — бросаю команду. Девчонки звонят.
Скоро понимаем: Пищук не спасти. Все орут, ревут — какофония. Рявкаю, велю успокоиться.
Приехавший врач осматривает Полину и сообщает, что смерть наступила от удушья. У него самого замученный видок — того гляди свалится. Как люди работают в медицине? Никогда не понимала.
— Что она ела? — спрашивает «Айболит».
— Яблочный пирог, — твердят хором.
— У нее была аллергия?
— Да, — откликается Ася. — На лимоны, об этом знают все.
Она почему-то пристально на меня смотрит.
— Где Семен? — спрашиваю я.
— Куда-то вышел, — хнычет Марья Петровна.
Вот и он. Жалко даже. Такой хорошенький. Вдруг бросается к Пищучке: «Мама!».
Не может быть! В шоке каждая клуша, как и я. Гоголь бы нервно курил — немая сцена «Ревизора» не так сильна.
Семен
Ждали полицию. Семен еле отвечал на вопросы Аси. Да, он сын Пищук, урожденной Ляминой. Литагент писательницы сочинил легенду, что женщина свободна и в ожидании предложений рук, сердец. Да, аллергия у матери наследственная, от бабушки. Она обычно чувствует этот запах за версту, но сегодня ходила с насморком. Нет, он не убивал. Что за бред? У них отличные отношения. Были…
— Когда ты пек пироги?
— Вечехом.
Семен поднял голову и выпалил: «Лимон могла добавить Нелли Бохисовна. Я пховел с ней ночь».
Все ахнули.
Преступник
Ему не верят. Я хохочу, мол, в сорок восемь с детьми не сплю и вообще счастлива в браке. Была вчера у подруги, если кому интересно. Но влезает Ася.
— Я видела ваше фото у него в телефоне! — говорит и краснеет.
— Точно! — щелкает пальцами Семен (ах, какие они у него умелые!) и достает айфон. — Еще на кухне есть камеха…
Трындец. Расслабилась я в берлоге младенца, спала как убитая. Пусть и неуместен сейчас каламбур. А это все свекровь! Призналась после апероля, что муж (тогда еще нищий биолог) изменял мне в молодости со студенткой. У них снова роман, и Полина хочет замуж. Самое противное — каждый божий день фотография этой стервы была в нашем доме. Перед сном муж читал и перечитывал ее романы! Я детективы не воспринимаю совсем. В общем, идея мести родилась спонтанно. Ненависть привела меня на новое место работы. Исполнитель нашелся быстро. Про эту аллергию на лимон свекровь тоже поведала. Но я не представляла себе никакого ребенка. Стоп, я ночевала с пасынком? Ха-ха-ха.
Фигушки. Никому не отдам Марка! Я вырастила из него депутата. Терпела безденежье и по пять лет одну и ту же куртку носила. Рожала детей. Улыбалась Розе Павловне, черт ее побери, и подливала апероль.
Теперь меня посадят? Не-е-ет.
— Всем пока, — выбегаю из кабинета, а Семен кричит вслед: «Отец уже в кухсе!».
До машины пять метров. Спотыкаюсь. Проклятые шпильки! Почему не ношу кеды?!
— Я прокачу, — говорит муж и машет дулом пистолета. Ясно: надежды нет. А жаль. Я только начала жить…
Марина СливкоНейросети в библиотеке
Ничего не предвещало неприятностей.
Луиса наслаждалась утренней прогулкой. В лучах октябрьского рассвета ее любимый город Пальма-де-Майорка сиял всей своей неповторимой красотой, звонко откликаясь на каждое прикосновение к мостовой тонкого каблучка юной библиотекарши.
Родители Луисы очень гордились тем, что их дочь взяли на работу в самую известную библиотеку Майорки. А какой восторг испытывала сама девушка! Каждый день работы в библиотеке превращался для нее в маленький праздник.
Библиотека Хуана, названая в честь Хуана Марча Ординаса, известного испанского банкира и коллекционера, расположилась в самом сердце города, недалеко от великолепного Кафедрального собора Санта-Мария, одного из самых знаменитых архитектурных символов города.
Луиса очень любила заглянуть в собор по дороге на работу. Короткая молитва в прохладных стенах храма вносила в ее душу особую гармонию, а радужные солнечные зайчики, пробивающиеся сквозь цветные стекла многочисленных окон и розеток, поднимали ей настроение на весь день. Девушка покинула храм и продолжила свой путь, привычно помахав своему любимцу — видневшемуся вдалеке круглому Замку Беллвер, который располагался на холме и казался парящим над городом.
В прекрасном настроении Луиса впорхнула в библиотеку и тут же была пригвождена к месту едким окриком:
— А вот и виновница сегодняшнего торжества! Луиса Эспиноза? Я правильно понимаю? Вас-то мы и ждем!
Перед девушкой возвышался молодой мужчина с телом Аполлона и шевелюрой Тарзана. Директор библиотеки, показавшийся из-за его спины, выглядел пигмеем.
— Луиса, детектив Хуан Мартинес хочет побеседовать с тобой. У нас тут ночью произошло чрезвычайное происшествие…
Детектив резким взмахом руки прервал его и жестом предложил девушке проследовать в кабинет директора. Луиса в недоумении подчинилась. Директор засеменил рядом. Охранник, всегда встречавший юную испанку приветливой улыбкой, сегодня почему-то едва бросил на нее холодный и неодобрительный взгляд.
Посетителей в библиотеке еще не было. До самого кабинета они шли молча по гулкому коридору. Луиса терялась в догадках, но не посмела проронить ни слова.
— Сеньор директор! Не могли бы вы оставить нас с сеньоритой Эспиноза наедине?
— Да-да! Разумеется!
Луиса просто не узнавала директора. За два года работы она привыкла к тому, что это был спокойный и уравновешенный пожилой человек, настоящий «маньяна». Выражение «тапапа» в испанском языке означает «завтра» или «потом». Его часто используют туристы для описания отношения к жизни на Балеарских островах, включая Майорку, где жители никогда никуда не спешат и редко решают проблему сразу, стараясь отложить ее на завтра.
Сегодня директора словно подменили. Он был явно не в своей тарелке и суетливо ретировался, оставив Луису наедине с детективом.
— Итак, сеньорита Луиса, расскажите, чем вы занимались на работе в последнее время?
— Я не очень понимаю, к чему этот вопрос? Недавно я закончила работу со старинной книгой. Много лет назад она поступила в нашу библиотеку в плачевном состоянии. С ней сразу же поработали специалисты и остановили разрушительные процессы. То, что оказалось доступным для прочтения, внесло достойный вклад в историю нашей страны. К сожалению, большая часть текстов была безнадежно повреждена временем и неправильными условиями хранения. Сейчас же у нас появилась возможность узнать, что было в утерянных текстах. Но объясните мне, пожалуйста, что случилось?
Детектив оторвал взгляд от протокола и продолжил разговор все в том же строгом тоне:
— Каким образом вам удалось осуществить эту работу? У вас были помощники?
— Я использовала одну из нейросетей, специально созданную для прочтения обветшавших документов. Она просканировала поврежденный фолиант и, используя свои алгоритмы, восстановила утраченную информацию.
— Понятно. Продолжайте.
— Последние несколько дней я занималась составлением списка людей, которым эта информация может быть интересна.
— Вам для этого необходима была сама книга?
— Нет! Нейросеть, способная восстанавливать информацию, сразу может и анализировать документ, выявляя связи с определенными людьми или группами. Так что вчера я провела весь день у компьютера, обрабатывая ее выводы. Книга находилась в одном из залов библиотеки на своем обычном месте, в специальном шкафу.
— Какая многогранная программа! Содержание книги, восстановленное ею, вызвало у кого-то интерес? Может, кто-то из работников или посетителей библиотеки пытался узнать о результатах вашей работы?
— Нет. Всем сотрудникам было известно, что это историческая летопись четырнадцатого века о жизни испанских королей. Но кроме нашего безобидного уборщика, старого каталонца дядюшки Романа, никто не интересовался тем, что смогла расшифровать нейросеть.
Мартинес задумался. В его слегка потеплевшем голосе появились нотки сомнения и даже смятения.
— Синьорина! Возвращайтесь пока что на свое рабочее место и подготовьте, пожалуйста, для меня информацию: какие сведения открылись в результате восстановления текстов и кого могла заинтересовать книга.
Луиса с облегчением выскочила за дверь. В приемной секретарша Мария отпаивала синьора директора успокаивающим чаем. Бедолага подскочил со стула сразу, как появилась библиотекарша, и поспешил в свой кабинет. Мария засыпала девушку информацией и наконец прояснила ситуацию.
— Ой! Луиса! Что тут было! Что тут было! Охранник при ночном обходе обнаружил за картиной в коридоре тайник и в нем книгу, с которой ты работала. Ее явно планировали сегодня вынести из библиотеки. Тут же вызвали полицию, директора, а директор меня. Потом приехал этот милашка — детектив. И знаешь, о чем они говорили? Ты только одна понимала всю ценность этой книги, поэтому все решили, что именно ты ее хотела похитить и продать.
— Ничего себе «милашка»! Да он же настоящий монстр, Голиаф!
— Луиса! О чем ты думаешь? Ты слышишь меня? Тебя считают преступницей!
— Не говори глупости, Мария! Какая из меня преступница? Мне это зачем?
Черноглазая Мария фыркнула и возмущенно застучала по клавиатуре. А Луиса поспешила выполнять просьбу детектива. Сама не понимая еще почему, она очень хотела помочь этому строгому молодому мужчине.