– А? – Бомж с трудом оторвался от еды, непонимающе посмотрел на него.
– Барьер на Полигоне, – терпеливо повторил наш ведущий. – Возле бани в воинской части. Видал? Что там варится?
– Там поле, – нехотя пробормотал гость, скребя грязными ногтями в котелке. – Поле аномалий… Все просто. «Трамплин» через две «мухобойки», влево семь – «топка», и ждем…
Калбас-оглы встрепенулся и навострил уши. Я тоже напрягся.
Хотя чепуха, конечно: сами, без сопровождения взрослых, мы до Полигона во второй раз не доберемся. Слишком сложный уровень. Если Тайга не возьмет нас с собой в следующий раз, когда аномальное поле окончательно созреет и разродится редкими артефактами, а невидимый барьер сдвинется в сторону, одни мы не сумеем снять с этого дела пенки.
Зато мы вполне можем продать драгоценную информацию другому ветерану и оставить Тайгу с носом, так что он почти наверняка захватит нас с собой, чтобы не создавать ненужной конкуренции. Или же прикопает завтра на Мусорке, чтобы ни с кем не делиться…
Хотя с чего я вообще взял, что этот бомж говорит правду?
Впрочем, напряженное внимание, с которым слушал его Иван, свидетельствовало, что этому сморчку можно доверять. Почему – пес его знает, но Тайга не станет так сосредоточенно внимать сбивчивому бреду первого встречного незнакомца.
Речь гостя, все более терявшая связность и ставшая просто тупым перечислением в разном порядке всех известных мне аномалий Зоны и цифр от одного до двенадцати, а также слов «право», «лево» и «ждем», звучала для меня бессмысленным рокотом прибоя, однако Тайга явно обнаруживал в ней нешуточный смысл.
Мало того, по его прищуренным глазам, стиснутым зубам и напряженной позе было отчетливо видно, что он не просто принимает информацию к сведению, но и самым тщательным образом запоминает ее, после каждой фразы бомжа прибавляя в уме к своему и без того уже значительному состоянию штуку-другую евро. Паленый тоже напоминал гончую, внезапно учуявшую кролика.
Понемногу бормотание бомжа окончательно превратилось в невнятицу, и он умолк. Дальнейшие старания Тайги и белоруса разговорить его успеха не имели – дедок только хмурился, недовольно вздыхал и пыхтел, как закипающий чайник.
– Уже уходишь? – поинтересовался Тайга, осознав тщетность своих усилий и гипнотизируя собеседника пристальным взглядом.
– Ухожу, – согласился незваный гость. – Дайте еще тушенки… Нет, чего это? – вдруг спохватился он. – С вами переночую!
Паленый чуть слышно вздохнул – как мне показалось, разочарованно. Сибиряк вопросительно перевел взгляд на него. Белорус дернул краем рта: сам рули, старшой.
– Ладно, как скажешь, – мягко согласился Тайга. – Располагайся. Водку будешь?
Дедок энергично закивал.
Тайга снял с пояса флягу, и я с ужасом решил, что сейчас он сунет ее бомжу. Я еще успел подумать, что больше ни за что не стану прикладываться к ней, когда щедрый ведущий в очередной раз предложит нам глоток «лучшего лекарства от проникающей радиации». Однако предусмотрительный Паленый не дал свершиться кощунству и протянул Тайге стаканчик.
Раскладную металлическую посудинку он таскал с собой повсюду скорее из пижонства, чем из гигиенических соображений, поскольку запросто позволял членам команды из нее отхлебывать. А может, причиной было тюремное прошлое белоруса, а там всяких дурацких правил, суеверий и негласных запретов не меньше, чем в сталкерской среде. Может быть, привык человек, что западло обхватывать губами горлышко фляги или бутылки – типа возникают неприличные ассоциации, пятое-десятое. Не знаю, короче, сидеть мне пока не приходилось, а то бы я эти обычаи знал в деталях, потому что всегда стараюсь держать глаза и уши открытыми.
В общем, Паленый вечно таскал с собой этот дурацкий стаканчик, и я только плечами пожимал, однако сейчас эта причуда сталкера-ветерана пришлась нам весьма кстати.
Тайга наполнил посудинку из фляги и вручил гостю:
– Твое здоровье, бродяга.
Бомж жадно осушил стаканчик и, урча, принялся пожирать вторую порцию тушенки. Я искренне надеялся, что Паленый не станет мыть после него свою посудинку, а выкинет ее к чертовой бабушке и купит другую.
От водки бомжа быстро повело, он снова начал хрипло бормотать какую-то чушь, и мне вдруг показалось, что один глаз у него заметно больше другого. Странно, сначала я не обратил на это внимания. Или вначале они действительно были одинаковыми?..
Тайга с Паленым поддерживали беседу с гостем, изредка вставляя преувеличенно заинтересованные реплики в его словесный понос и щедро подливая ему водки. Мы с Калбасоидом сидели неподвижно, затаив дыхание, боясь слово сказать, абсолютно не врубаясь в происходящее.
Если бы главным здесь был я, странный бомж уже давно искал бы себе другое убежище, поскольку он выложил все важное, что мог, и теперь только отнимал у нас драгоценные время и нервы. Но ветераны явно разыгрывали какую-то загадочную комбинацию, и я закономерно полагал, что им виднее.
– Дядь, а с рукой-то что у тебя? – вдруг спросил Тайга, добродушно, но пристально глядя на гостя.
– А твое какое д-дело, гнопо?.. – вскинулся тот.
– Покажи, может, поможем чем. – Тайга был само дружелюбие. – Перевяжем.
– А, чесотка д-дурная. – Голос у бомжа уже полминуты звучал с порыкиванием, в глазах разного размера метались красные точки, словно лазерные прицелы. Он попытался сфокусировать взгляд на Тайге, но безуспешно. – Воши, гнопо. Им д-дун увакрус у них нет, в масло макнул… – Он задумался. – Отпилило лопастью, – родил наконец. – Д-дайте еще тушне… гнопо… тушненки…
– Ты покажи, покажи давай, – на сей раз голос у нашего ведущего был ледяной. – А то мы тут с тобой как с человеком разговариваем, а ты, может, вовсе даже излом…
Я был настороже, однако молниеносный бросок бомжа все-таки пропустил. Может быть, меня немного расслабил длительный и бестолковый разговор наших ведущих с гостем. Да и не ожидал я от беспомощного на вид, к тому же пьяного в хламину старика такой прыти. Поэтому когда незнакомец резко, с места бросился на Тайгу прямо через костер, опрокинув общий котелок с тушенкой, я успел только отшатнуться, уходя от хлесткого замаха длинной уродливой лапы, которую липовый бомж выдернул из-за отворота пальто.
А вот Тайга с Паленым явно были готовы к такому повороту событий, поскольку когда чудовищный противник взмахнул своей ручищей-секирой, едва не снеся им головы, встретили его слаженным залпом в упор из двух стволов.
Глава 3Свинцовый дождь
Странную фигуру в драном пальто, стремительно терявшую всякое сходство с человеком, развернуло вокруг собственной оси, швырнуло назад, и демонический гость, не удержавшись на ногах, с пронзительным визгом опрокинулся навзничь.
Безобразное тело рухнуло в костер, и тот сразу оглушительно затрещал, заперхал, распространяя удушливую вонь жженой падали. Багровые угли брызнули по комнате, как раскаленная шрапнель. Ветераны продолжали рвать пальто незнакомца крупнокалиберными очередями, пришпиливая монстра к полу, не давая ему подняться, и справившийся с оторопью Калбасберг присоединился к ним со своим «Винторезом».
Честно говоря, обычному человеку вполне хватило бы первых двух очередей, чтобы отправиться на небеса, но то, что мы имеем дело не с обычным человеком, я уже давно понял. Я тоже ухватил свое оружие, однако в помещении сейчас и без меня достаточно было невыносимого грохота, едкого порохового дыма и свинцового ливня, поэтому я просто отступил в сторону и замер с автоматом на изготовку, поймав в прицел извивающегося в костре бомжа, готовый в любой момент поддержать ребят огнем, если у кого-то из них закончится магазин и потребуется время на перезарядку.
Невероятное существо, ранее маскировавшееся под бомжеватого дедка, видоизменялось прямо на глазах, и на его новом угловатом, бугристом теле понемногу лопалась не приспособленная к таким нагрузкам одежда. Единственным, что оставалось неизменным в этой кошмарной фигуре, была огромная трехпалая лапа с длинными когтями, которую существо раньше прятало за отворотом пальто и которая отдаленно напоминала зазубренную переднюю конечность свиномрази – только если у свиномрази она похожа на костяную саблю, то у этой твари лапа больше смахивала на трезубец.
Как бомж ухитрялся прятать под одеждой такую массивную штуковину – не могу представить, хоть убей. Нет вариантов.
Отчаянный визг тлеющего красноглазого чудовища начал переходить в ультразвук. Неправильный бомж вдруг стремительно перекатился по полу, окончательно разбросав наш костер. Паленый тут же потерял линию огня, которую ему перекрыл Калбас, а Тайга, неловко дернув стволом следом за уходящим противником, криво полоснул по противоположной стене и вышиб из нее несколько фонтанчиков кирпичной пыли.
Почуяв, что смертоносный поток свинца ослаб, монстр немедленно вскочил на четвереньки и, шустро перебирая конечностями, кинулся прямо на меня, фыркая и раскачивая угловатой потемневшей башкой, точно бык, атакующий тореадора.
Я успел дать по неведомому зверю две короткие очереди в упор («Двадцать два, двадцать два», – машинально мелькнуло в сознании), одна из которых попала ему в левую глазницу, разворотив выпученный хамелеоний глаз, а вторая, похоже, раздробила позвоночник, потому что монстр рухнул на пол, после чего сумел приподняться только на руках, а ноги его безвольно колыхнулись из стороны в сторону, не в состоянии оттолкнуться от пола.
Яростно заревев, гость-чудовище внезапно выбросил вперед левую, нормальную руку и цепко ухватил меня за подъем ботинка. Хватка у него была словно у стальных тисков, и я взвыл от боли.
Ветераны и Калбас поддержали меня, паля вслед чудовищному бомжу. Одна из пуль яростно свистнула рядом с моим коленом – теперь мы с монстром находились на одной линии огня. Нет, ну ее к монахам, ребята, такую огневую поддержку, так и меня самого положить недолго.
Бывший старикашка яростно тряс мой попавший в плен ботинок, меня мотало из стороны в сторону, поэтому я никак не мог толком прицелиться в него без опасения засадить пулю себе в ногу. Силища у этого урода была неимоверная, и если бы он схватил меня из более удобного положения, то наверняка давно бы уже повалил. Мое счастье, что сам он не мог сейчас подняться во весь рост.