Старый Эдем банально задыхался от переизбытка населения. Чтобы купить кусок земли, его надо было покрыть слоем золотых монет, а чтобы арендовать – хотя бы серебряных. И люди бурлящим потоком хлынули за океан. Они уходили целыми селениями туда, где землю даже не нужно было покупать.
Когда в 1835 году появились первые пароходы – исход населения вообще стал лавинообразным. Пароходы ходили медленно, но надёжно. Пока был уголь, чтобы крутить колеса, не страшны им были боковые экваториальные ветра и северные абштейги. Ход они сохраняли, даже идучи против ветра. А угля на Старом Эдеме было в избытке. С тех пор добраться до Марчелики можно было всего за четыре месяца. А потом и вовсе за три.
И теперь, совсем как в легендарном Вавилоне, здесь, в плавильном котле Фор-Носта, смешивались выходцы со всех концов Старого Эдема.
И пусть номинально города Марчелики подчинялись или Народной Аристократии, или Горским княжествам, или Загорскому союзу, или островитянам – но здесь давно царили свои порядки и правила… И даже своя мода. Поэтому раз уж тебя занесло на Марчелику – будь добр, вовсю глазей по сторонам. Чтобы было, что потом рассказывать детям и внукам.
Сан-Валентино, может, и не был самым красивым и большим городом побережья, но он был очень даже характерным. Дома в Марчелике строили из ракушечника – или из тонких досок, укладываемых внахлёст сверху вниз.
Но именно в Сан-Валентино куда больше предпочитали ракушечник. Лесов поблизости не было, и доставлять древесину приходилось баржами с севера. А вот ракушечник можно было рубить вдоль всего побережья. Мягкий, пористый, он был отличным материалом и придавал городу неповторимый шарм.
Пелла крутила головой так, что, казалось, её холёная тонкая шея сейчас сломается, а голова, ничем более не поддерживаемая, скатится прямо ей под ноги. Но то ли аристократические шеи более выносливы, чем у обычных людей, то ли её спасала природная гибкость… Так или иначе, девушка не потеряла голову, зато успела рассмотреть всё, что её окружало.
Жизнь в Марчелике значительно отличалась от жизни на Старом Эдеме. Даже в самую жаркую погоду консервативные эдемцы старались носить закрытые одежды. Представить себе женщину в юбке выше колен на Старом Эдеме было бы решительно невозможно.
Однако же здесь, в Сан-Валентино, Пелла заметила уже двух женщин в подобных нарядах. И никто не возмущался ими – включая старенького священника, прошедшего мимо. Он даже не покосился на столь вопиющее нарушение устоев!..
Но особо выделялись в Сан-Валентино касадоры всех мастей. Легенда Марчелики, можно сказать – и вообще её визитная карточка. В Старом Эдеме купить себе оружие могли многие, но это вовсе не приветствовалось. Считалось, что жизнь и имущество должны охраняться законом, вахтервафами и политиями, а не самосудом граждан. Но разве можно выстроить такие же государственные службы в огромной и малозаселённой Марчелике?
Именно здесь возникла своеобразная прослойка мужчин, занимавшихся исследованием нового материка, а ещё поиском специй и ресурсов. В большинстве своём, как считалось, стремились на Марчелику люди не самого большого достатка – да, к слову сказать, и не самых строгих моральных принципов.
А потому в первые же годы разгул бандитизма привёл к появлению касадоров. Тех, кто смело взял в руки оружие, тех, кто помогал мирным и беззащитным поселенцам, тех, кто воевал с кровожадными бандитами… А часто и сам являлся бандитом в то же самое время…
В Сан-Валентино охрану правопорядка несли ривы и жендармы. Ривов присылали из Старого Эдема центральные власти, а жендармы назначались из числа проверенных касадоров города. И защищали они горожан не только от бандитов, избежавших смерти от рук касадоров. Марчелика была землёй дикой и агрессивной – нередко города оказывались на острие атаки местной богатейшей фауны, столь отличной от животных Старого Эдема.
Настоящим бичом поселений были хаблы – отвратительные твари, про которых вообще рассказывали немало страшного. Многие натуралисты обращали внимание на то, что хаблы, по всей видимости, обладают толикой подаренного Господом разума, но его хватает лишь на то, чтобы использовать заточенную и обожжённую палку в качестве оружия, а ещё развести костёр или построить простой шалаш.
Общаются они жестами и междометиями, в которых лишь очень изощрённый в фантазиях ум мог различить некое подобие речи. Зато хаблы столь многочисленны, что любой их набег на города людей всегда приводит к страшным разрушениям и подлинным трагедиям.
Есть ещё и ужасные григио – не люди и не звери. Исчадия ада, дети демонов – как их только здесь ни называют. В то же время многие учёные Старого Эдема говорят, что, вероятно, хаблы и григио родственны друг другу. И кто знает – возможно, это просто другая раса, что была до поры до времени скрыта от глаз людей?
Ещё одна особенность Марчелики заключалась в том, что здесь многие растения были как легендарные солевики и купросники Старого Эдема. Солевиком называли овощ, который по мере роста накапливал в своей кожуре соль. Купросники были деревом, которое откладывало в шишках на стволе медь. Попадались в отдалённых уголках Эдема и другие, куда менее известные растения с необычными свойствами.
И всё-таки на Старом Эдеме подобное было редкостью и исключением из правил ботаники. А вот в Марчелике таких растений оказалась чуть ли не половина. На горячих красных равнинах, под жарким ветром, даже роллфельды могли содержать толику металлов, невероятных специй и органических соединений.
Среди касадоров считалось за счастье найти золотые роллфельды, в которых попадались маленькие шарики золота. Одно такое перекати-поле могло содержать до ста граммов драгоценного металла.
– Вот бы посмотреть на местные растения… – вздохнула Пелла, не выдержав затянувшегося молчания, – Крист, а ты видел роллфельды?
– Нет, тут слишком далеко от равнин… – ответил молодой человек. – Да и что у тебя за фантазии? Вон, вдоль дороги растут местные лимонные кактусы. Запасают внутри воду с привкусом лимона. Сок, кстати, очень освежает.
– И что, можно прямо на улице подойти и выдавить стаканчик? – удивилась Пелла.
– Нет. За такое сразу к местному риву потащат! – засмеялся Крист. – Это всё-таки общественная собственность.
– Жаль…
– В гостинице попросишь сок лимонного кактуса, и тебе сразу принесут, – успокоил её парень. – Или, вон, видишь мальчишку с лотком на животе?
Пелла посмотрела на мальчишку в поношенных холщовых штанах, который скучал в тени одного из кактусов, в изобилии росших вдоль дороги. На кожаном ремне, накинутом на шею, у него висел лоток, а на лотке стояли кружки – и лежал длинный, странной формы, нож.
– Вижу, – кивнула Пелла.
– Просто кинь ему медяк! И он с удовольствием нальёт тебе прямо из кактуса.
Крист очень быстро пожалел о своём совете. А всё потому что он никак не мог предположить, что взбалмошная подруга немедленно кинется ему следовать. Пришлось ждать, пока она найдёт мелочь, пока парнишка воткнёт свой кинжал в кактус, подставляя под рукоять тяжёлую кружку… Через пустоту внутри рукояти кинжала сразу потекла тонкая струйка воды, накопленной кактусом.
– Вкусно! – оценила Пелла, отдавая кружку мальчишке. – Спасибо, маленький хето!
– Всегда рад, мешо! – не остался мальчишка в долгу.
– Ну что, напилась местной экзотики? – хмуро спросил Крист.
Девушка покачала головой, но не стала ему ничего высказывать. Крист, сколько она его помнила, всегда страдал подобными перепадами настроения. Это был очень богатый парень, по меркам Старого Эдема. И он любил, чтобы всё было так, как ему самому хочется. Когда кто-то поступал несообразно его желаниям, Крист всегда мрачнел и сразу начинал злиться. И в таком случае его просто надо было оставить в покое.
До гостиницы они дошли спустя двадцать минут. «Жёлтое небо» оказалось довольно большим зданием, в котором легко могли бы уместиться все пассажиры с «Ренны». Однако общий зал был почти пуст. Да и в целом, судя по ключам, комнат было сдано немного. Пелла подошла к стойке и попросила два номера у улыбчивого черноволосого парня.
– Подешевле… – заметила девушка, смущаясь стоящего рядом Криста.
Одно дело – строить из себя столичную мешо, но совсем другое – тратить и без того невеликие деньги. Однако Крист этот её шаг, видимо, оценил. И даже посмотрел одобрительно.
– С вас двести пятьдесят вото, – парень снова улыбнулся.
Улыбался он часто, и поблекла его улыбка лишь, когда Пелла нахмурилась. Однако работник гостиницы неверно оценил растерянность девушки.
– Пелла, это две паннинги серебром, – пояснил Крист и обратился к служащему. – Простите, моя подруга только сегодня прибыла со Старого Эдема.
Парень вернул на лицо свою самую жизнерадостную улыбку и понимающе развёл руками.
– Понимаю. Да, мешо, это просто две серебряных паннинги.
– Спасибо, хето! Вот!..
Девушка так смутилась, что совершенно невежливо вытряхнула половину кошелька на стол. Крист, к счастью, успел её остановить до того, как она высыпала всё до последней паннинги. Он сам отсчитал нужные монеты, а остальные помог почти незаметно сгрести назад. Сделав подруге страшные глаза, Крист принял два ключа от служащего.
– Мы бы перекусили у вас здесь внизу, – сказал он. – За отдельный счёт.
– Я распоряжусь принести вам меню! – тут же обрадовался служащий и скрылся за неприметной дверью.
– Никогда так больше не делай!.. – прошипел Крист на ухо подруге. – Если хочешь прожить здесь хотя бы три дня, никому не показывай, сколько у тебя денег!
– Я, конечно, не слишком вежливо поступила, – ответила Пелла. – Но…
– Пел, послушай!.. – Крист очень редко называл её сокращенным именем, и Пелла сразу оценила всю серьёзность положения. – Большинство жителей Сан-Валентино зарабатывают не больше золотой паннинги в месяц, понимаешь? Одна… в месяц… всего… И это не Старый Эдем! Здесь тебя за твой кошелёк пристрелят за ближайшим домом, и там же и закопают. Пожалуйста, послушай моего совета и не свети деньгами!