– Я ничего не понимаю! – говорил им Демид, ошарашенный от такой наглости.
– Не надо ничего понимать, надо элементарно освободить квартиру!
– Дежавю какое-то!
– Хоть «Юважед», а квартирку по постановлению суда освободить надо и у вас есть на это пять минут!
– Десять! – дерзко произнёс Демид и выкрикнул: – Симона, нужно срочно освободить квартиру! Хотя я уверен, что тут какая-то ошибка… Я ещё разберусь почему так, ну а сейчас собирайся поживее.
– Ты издеваешься!? Я едва закончила раскладывать вещи!
– Дорогая, вовсе нет… Как можно резвее упаковывай вещи в чемодан. Обещаю что-нибудь придумать. У знакомых поживём или номер в гостинице снимем. Дела наладятся, обязательно!
– И всё же я не понимаю…, говорил, что квартира твоя, что будем жить здесь. Что распишемся, что родятся дети!
– Симона, не трать время на разговоры, лучше собирайся, ты же не хочешь, чтобы тебя от сюда волоком вытолкали?
– Не хочу и не позволю никому со мной так обращаться! – возмущалась Симона, покидая кое как свои и Демида шмотки.
– Поговорим на улице, прошу тебя и, если ты готова, пройдем на выход, – держался Демид сохраняя спокойствие.
– Готова! – серчала Симона, освобождая квартиру. – Продолжим наш разговор на улице. Несомненно, нам есть что обсудить!
– Обсудим, обещаю! – Лифт с двумя негодующими влюблёнными отчалил на первый этаж. Злата спустилась с чердака, за ней Гриша.
– Пономарёва Злата Жаудатовна?
– Так и есть, это – я.
– Предъявите ваш паспорт!
– Пожалуйста, – показала она документ.
– Всё в порядке, всего вам доброго оставаться!
– Спасибо большое!
– Ура, Гришуня, квартира моя! – возгласила Злата, оставив всяческие колебания и подойдя к Грише, решительно чмокнула его в щёку.
Кисточкин откликнулся улыбкой, у него самого под окном стояли два новеньких джипа и завтра он уедет домой или может лучше сегодня?
Злата и Гриша подошли к окну. На противоположной стороне громко ругались и спорили Демид с Симоной, взаимно доказывая свою правоту, рьяно жестикулируя руками.
– Гришенька, ты пока располагайся, а я скоренько приму душ, а то я насквозь чердаком провоняла…, – протараторила удовлетворённая хозяюшка и скрылась за дверью ванной комнаты.
Гриша принюхался к себе. «Ему бы тоже не мешало бы помыться!» Но вернувшись мыслями к тачкам, в кармане брюк он обнаружил две связки автомобильных ключей. «Какие же из них головорезов?» Сравнив ключи, он вроде не нашёл отличий, хотя один зубчик отличался от зубчика на другом ключе.
«Что же делать? А что, если пикнуть сигнализацией? Не вычислят его?»
Он посмотрел на время, пятый час! «Ого летит время!» А он, вдобавок ещё ничего ни ел…
За мечтой о еде он и не заметил, как Злата успела ополоснуться. Посвежевшая подруга, замотанная сверху и донизу в полотенце, подошла к Грише: – ты что тут, около штор прячешься?
– С лё-г-ки-м па-ро-м! – вымолвил Гришка заикаясь, обалдев при виде прекрасной девицы, замотанной в махровое полотенце.
– Спасибо! Заморозился то, чего около штор?
– Представляешь…, я не знаю какие ключи от какой машины!?
– Дай мне сюда их! – заявила Злата.
Гриша непритязательно подчинился её просьбе. Злата же наоборот, пикнула уверенным нажатие на первый же попавшийся брелок. – Пик-пик, – просигналила машина, что стояла у дома левее. – Эта левее, а значит те ключи, от машины, что припаркована – правее, можешь любые сбросить!
– Подожди!
– Что ждать!?
– Надо сначала убедиться, что братки там прогуливаются, иначе кому я сброшу ключи?
– Не вижу ничего сложного…
– И потом, я сильно затупил, не надо было мне просить две одинаковые машины, – подосадовал Кисточкин.
– В следующий раз возьми себе это на заметку.
– В следующий раз? – спугнулся Гриша, – я полагаю уехать утром домой, без всякого продолжения.
– Значит я сболтнула глупость. Не обращай внимание и не тупи, теряя время. Проверь мордоворотов и скинь им ключи.
– Почему мордовороты?
– Так тетя Рая обозвала их, которая в подъезде полы моет.
– Тогда я смотрю и скидываю.
– Естественно! Держи ключи! Не перепутай, эти от левой, – вложила Злата ему в левую ладонь, – а эти от правой, – вложила в правую.
– Ага. Ясно. – Гришка аккуратно выглянул в окно. «Мордовороты на месте. Ходят, нервно покуривают».
– Кидай же! – призвала его Злата действовать, без промедлений.
Гришка правой рукой выкинул ключи и присел возле штор, – важно, шторы не дёргать…, – заключил он, затаившись.
– И самому не трястись под ними! – проговорила Злата, подтрунивая. – А теперь партизан, пойдём поедим, а то, так есть хочется! – мелодично произнесла она и направилась на кухню, но застыла около дивана, заметив стильное платье, забытое Симоной.
Приложив к себе нежный крепдешин, Златины глаза заиграли, а на щеках запылал румянец. «Несколько длинновато, но думаю подойдёт», – вынесла она вердикт.
– Сначала переоденусь в него, а потом поедим. Хорошо?
– Нет проблем, пойду пока на кухню, – не терпелось Гришке уже найти какую-нибудь еду и зажевать.
В холодильнике стояла бутылка Амаретто. Баночка чёрной икры, масло, сыр, ветчина и нашинкованный фирменный салат. В самый раз подкрепиться!
Пока Злата переодевалась, Кисточкин успел наделать бутерброды с икрой, с сыром, ветчиной и разлить Амаретто по стопкам. Запихивая себе бутерброд целиком, он не успел его прожевать, заворожившись девой прекрасной.
Перед ним стояла королева невиданной красоты. А то, что королева выросла на полголовы выше, чем он, да и платье на ней несколько болтается – однозначно второстепенные детали, для такой красотки.
– У – Т – Ы – О – П, – нечленораздельное выдал Гриша, пока не прожевал бутерброд до конца. – Ты выглядишь Супер-люкс! «Экстра-класс!» —сказал Гришка, проглотивший вместе с бутербродом и язык, позабыв в считанные мгновения весь свой словарный запас.
– Выпьем? Я тут налил нам по сто грамм.
– Не откажусь!
– За тебя! – произнёс Гриша
– За нас! – добавила от себя Злата, выпивая и закусывая.
Гриша уплетал, жевал, проглатывал и тут же хватался за новый кусок хлеба с сытной начинкой.
– Наливай ещё! – скомандовала Злата, высматривая через штору влюблённую парочку, которую уже было и не видать. «Испарились…и слава богу!»
– А салат откуда? – вернулась она к столу.
– Достал из холодильника.
– Ну салатику можно поесть, – разбавила она свой рацион, поставив перед собой тарелку.
И Гриша не растерялся, взяв себе тарелку.
– Ничего такой, с курицей, шампиньонами.
– Да. Вкусно приготовлено! Наверное, фирменное от Симоны, – взболтнул Гришка, что пришло в голову.
– Надеюсь, она не подсыпала туда яду! – съехидничала Злата над Гришкой, от того, что имя – Симона, вызвало у неё неоднозначную реакцию.
Гришка перестал есть и отставил тарелку в сторону: – воздержусь от него.
– Расслабься. Если умирать, так с музыкой. Пойду, включу радио.
– Всем привет, ближайший час проведу с вами я, Бимер и программа «релиз русских хитов»! На улице тихий летний вечер, без облачка на небе, и посему следует хорошенько зарядиться настроением и вместе со мной прослушать первую зажигательную десятку самых хитовых песен. Поехали…!
– Поехали, – повторил Кисточкин разливая себе и Злате и выпивая без всякого тоста. Потом ещё и ещё… Пока оба в нужной кондиции не ворвались в пляс.
Гриша подёргивался на одном месте, а Злата танцевала как пантера, гибко управляя телом. Танцуя до умопомрачения, они оба прослушали, как закончился релиз русских хитов и Бимер попрощался со своими слушателями, с пожеланиями замечательного вечера. И так бы танцевали бы ещё, но королева зажала каблуком себе платье, неожиданно заваливаясь на Гришку, который не успел сообразить, как, собственно, это произошло.
Стопорясь в неудобной позе, они сразу же примагнитились губами в трепетном поцелуе, отрешаясь от остального мира. Бурный поцелуй продолжался недолго. Прозревшая Злата резко прервала прелюдию и отхлынула от Гриши.
– Пожалуйста, забудь, что сейчас было, – вежливо попросила она его.
Кисточкин промолчал. «Ему понравилось целоваться с ней».
– Я пойду лягу! Что-то так устала…, – выдала Злата, уходя в соседнюю комнату.
Гришка выключил радио, свет и завалился на диване, чувствуя, как тело благодарит его за это. Сомкнув глаза, он почти что погружался в сон, как услышал девичий голос: – Гриша, ты где? Принеси воды! Пожалуйста! Сопротивляясь охватившему его сну, он стащил себя с дивана и отправился за водой для Златы.
Преподнеся кружку с водой, он присел рядом на кресло. Сон перебился и спать уже не хотелось.
– Гриша! – окликнула его Злата в темноте.
– Что?
– А какие координаты у Хабаровска?
– Прям точно не скажу. Вроде 48 с хвостиком северной широты и 135 целых, 8 десятых восточной долготы. А ещё 78 метров над уровнем моря.
– Ты про любые города можешь назвать?
– Про все крупные.
– Как ты определяешь?
– Попросту знаю наизусть.
– В школе требовали?
– Нет, сам.
– Какой ты молодец! – похвалила его Злата.
– Я бы так не сказал… Учился ради мамы, которая заставляла меня делать уроки. И чтобы её не расстраивать, зазубривал все предметы. А без мамы, когда её не стало, я перестал учиться, еле тянул на тройки и кое как закончил школу. Бабушка такого давления на меня не оказывала. Тяжело пережив смерть родной дочери, шибко сдала, пережив её всего на четыре года. Я закончил школу, год болтался. Потом у тётки занял денег на права; купил побитую машину и долго калымил. Потом надоело. Бросив к едрёне извоз, решил покорить Москву, а что дальше уже рассказывал.
– Сострадаю, наши истории похожи, – взгрустнулось Злате.
– Не грусти, чудеса случаются, как оказалось…
– Значит ты утром уедешь?
– Уеду.
– А третье желание?
– Третье загадаешь сама, то, что нужно твоей душе…