– Ну, видишь же, что я все ещё живая, – хмыкаю.
А у самой ножки-то трясутся, и руки покрываются липким потом.
Глава 10
– Кать, – над головой появляется ладонь Борисова, и я вздрагиваю от неожиданности, – а ты долго меня динамить-то будешь со свиданием?
Перевожу на парня удивленный взгляд.
– Саш, с чего ты взял, что я динамлю? Просто у меня тоже есть дела, которые я не могу отменять.
Мы стоим возле двери в кабинет, где у нас скоро должен начаться урок, а я как идиотка высматриваю, чтобы на горизонте не появился Кирилл.
Ну потому что очередной скандал мне никуда не упирается и я не хочу снова разнимать этих двоих.
– Высматриваешь кого? – Саша наклоняется ко мне ближе и загораживает обзор.
– Ритку и Яру.
Вообще не поняла, как они от меня отделились и мне пришлось идти в гордом одиночестве.
– А, я думал, замену мне уже нашла.
Выгибаю бровь. Сначала меня задевают его слова, но я вижу его улыбку и расслабляюсь.
– Я шучу, Катюш, – поднимает руку и проводит костяшками пальцев по щеке, – я же вижу, какая ты.
Сердце в груди ускоряется. Тянусь за его рукой и стараюсь не замурлыкать.
Это будет слишком палевно, как сказала бы Ритка. Поэтому держим лицо!
– И какая? – хочется радостно разулыбаться, но я стараюсь сжать губы и щеки.
Нервно облизываю губы, и Борисов тут же переключает взгляд на мой рот. А я почему-то вспоминаю, как меня Кир драконит и выводит из себя своими замечаниями.
Раздражает. Скриплю зубами и получаю в ответ удивленный взгляд Саши.
– Ты чего злишься? – он усмехается, но продолжает поглаживать мое лицо. – Я что-то не так сказал?
Мотаю головой.
– Все отлично, просто вспомнила неудачную шутку.
– Расскажешь?
– Просто мне как-то сказали, что я сделала губы.
Саша удивленно моргает.
– Это кто такой идиот?
Слышу его слова, и хочется выдохнуть. Значит, он так не думает и не будет обвинять, что я вся сделанная.
– Есть и такие.
Борисов закатывает глаза.
– У тебя потрясные губы, Катюш.
Черт! Он так близко, что я могу почувствовать его дыхание на своей щеке.
Хочется забить на то, что мы сейчас в школе. Что нас могу увидеть учителя или директор. Он любит тут шастать.
На все хочется забить и прижаться к Борисову. Просто стать слабенькой и нужной.
Меня настолько будоражит его внимание, что я отключаюсь от происходящего вокруг.
И очень зря!
Борисова толкают в спину, и он в последний момент тормозит, прижимая меня к себе за талию.
– Воеводин, твою мать! – рычит Саша, глядя мне в глаза.
Вжимаю голову в плечи, но быстро соображаю, что этот рык адресован не мне.
Саша убеждается, что я стою на ногах уверенно, и разворачивается ко мне спиной.
– Воин, ты давно укол от бешенства не делал, что ли? – орет на весь коридор в спину заходящему в кабинет Киру.
Кирилл тормозит, и я даже не удивляюсь, что он не пытается избежать конфликта с Борисовым.
Оскал на его лице буквально кричит о том, что Кир с удовольствием сейчас выскажет Борисову все, что он о нем думает.
Ещё и драки не хватало в стенах школы.
– Специально не стал делать, чтобы тебя покусать, Борисов, – клацает зубами Кир.
Я тяну Сашу за руку, чтобы привлечь его внимание к себе.
– Саш, не нужно! Зачем это все?
Борисов с неохотой переключается на меня и натягивает на лицо улыбку.
– О, опять на твое спасение бросается девчонка, Борисов. Теряешь хватку, – ржет Кирилл и окончательно скрывается в кабинете.
Саша скрипит зубами и стреляет глазами в сторону.
– Все нормально, просто не обращай на него внимания. Видно же, что он пытается тебя спровоцировать. А тебе нужны проблемы в школе? – смотрю в голубые глаза и молюсь, чтобы Саша поскорее остыл.
Не хочу снова слушать их ругань.
– Так, класс, звонок не только для меня, – учитель по химии указывает на вход.
– Я тебе напишу, – шепчет Саша и подталкивает меня следом за учителем.
– У нас сегодня лабораторная по парам, – с порога начинает учитель по химии.
Весь класс недовольно стонет. Слышу в стороне шипение Яры.
– Опять я в пролете буду.
Хмыкаю от этой реплики, наполненной болью.
Сообщение от Саши на мгновение отвлекает от разговора учителя.
«Сегодня после уроков в кино? Я тебе должен!»
Оборачиваюсь на Борисова. Он подмигивает мне и дарит такую искреннюю улыбку, что мне даже возражать не хочется.
«Да, давай».
«Выбирай, в этот раз отдаю это право тебе, Катюш!»
– Боже, ты можешь хоть на уроке с этим придурком не чатиться? – Кир рычит сквозь зубы, но я не реагирую.
Мне плевать, что он думает про меня и Борисова. У него своя там малышка есть, вот пусть с ней переписывается.
Кста-а-а-а-а-ати!
– А ты что, завидуешь? Так напиши своим поклонницам и не суй нос к другим в телефон, – показательно прячу телефон в карман и прищуриваюсь.
Учительница решила нас сегодня добить, и сквозь шум в ушах после короткой перепалки с Киром я слышу, как приговор:
– Кто как сидит, тот так и будет делать. Сейчас лаборант вынесет вам все необходимые реактивы и последовательность выполнения лабораторной. В конце урока от вас подробное описание хода лабораторной. Всем понятно?
Класс недовольно угукает. Кошусь на Кирилла, и почему-то вспоминается его испорченное домашнее задание.
Я прекрасно понимаю, что он мне его не простил. Притаился снова, а мне сейчас мучься и оглядывайся, чтоб он не отыгрался.
Перед нами ставят разнос с пробирками, наполненными какими-то жидкостями.
Если честно, химия не самая сильная моя сторона, и я запросто могу подорвать всю школу, если что-то не то залью. И от этого становится ещё страшнее, что я оказываюсь в паре с Кириллом.
Ритка сзади дергает меня за волосы. Оборачиваюсь и вопросительно выгибаю бровь.
– Ты справишься? – косится на Воеводина.
– А у меня есть выбор? – понижаю голос до шепота, чтобы кое-кто не грел уши.
Ритка сжимает губы.
– Давай попросим поменяться?
– Так, Игнатова, Малинина, у вас мало заданий? Хотите дополнительное?
Подскакиваю и усаживаюсь ровно, складывая руки перед собой.
– Анна Владимировна, – Ритка подает голос за спиной, и я зажмуриваюсь, – а можно нам с Катей вместе сделать лабораторную? А Арсений с Кириллом. Думаю, мальчики не будут про…
– Нет, – обрубает учительница, и я сползаю на стуле.
Вот же…
С ней бесполезно продолжать разговор, будет только хуже, и она загрузит нас под завязку до конца года.
– Бойся меня, – Кир наклоняется надо мной и довольно скалится.
И эта реплика меня отрезвляет. А что я трясусь из-за этого Воеводина? Ну лабораторная, как десятки других до этой.
Резко выпрямляюсь, толкая Кира в плечо, и тянусь за заданием.
– Ты все делаешь, я все записываю, – командую им.
Воеводин удивленно вздергивает брови.
– А ты ничего не перепутала, Малина? – шипит он, стреляя в меня злым потемневшим взглядом.
Мотаю головой.
– Кирюш, правда, лучше тебе все делать с этими кислотами и щелочами. Я дуб, – все же решаюсь на унизительное признание.
Лучше умереть от стыда, чем от какого-нибудь ожога или взрыва реактивов.
– Ты серьезно, Малина? – Кир округляет глаза, а мне хочется закатить свои от его непробиваемости. – Ты только что призналась, что ты не шаришь в химии.
Цокаю на весь класс, и учительница награждает меня строгим взглядом.
– Воеводин, Малинина, вы там долго будете выяснять, кто из вас умнее?
– А что выяснять-то? – выдает Кир, но я толкаю его и закрываю ему рот ладошкой.
Черт! Стараюсь не заострять внимание на том, какие у него мягкие и теплые губы. Это лишнее. Сейчас об этом никак нельзя думать.
– Не будь говнюком, Кир, – смотрю ему в глаза и стараюсь говорить тише, чтобы не привлекать к нашей паре внимание класса.
– Ну реально, Кир, подумай о своей безопасности, – поддакивает с задней парты подруга.
Кир закатывает глаза и отлепляет мою ладонь от своих губ.
– Хрен с тобой, Малина. Давай читай, что там надо сделать.
И мы даже весьма дружно все делаем. Кир там что-то переливает и вливает, я читаю шаг за шагом, что и куда вливать, сама записываю результаты.
И мне как-то становится так хорошо, что он не рычит, не дерзит. Вот такого Кира я помню: сосредоточенного, слегка серьезного, спокойного.
А то в кого он превратился после нашего расхода… Меня угнетает такой Кир.
Хочется подойти к нему и прокричать в лицо: «Верни мне моего Воеводина! С которым я дружила! Верни, самозванец!»
– Малина, ты меня слышишь? – шипит над ухом Кир. – Где ты летаешь, блин?
Дергаюсь, вырываясь из задумчивости, и неаккуратно толкаю Воеводина в руку.
И словно в замедленной съемке смотрю, как на руку Кирилла выплескивается кислота. Кир матерится сквозь зубы. Вижу, что ему больно, но он сцепляет зубы и ставит пробирку на стол.
– Кирилл! – подскакиваю со стула. – Анна Владимировна, тут я Кирилла толкнула случайно.
– Господи, что у вас там стряслось?
Кирилл вскакивает с места и подбегает к раковине, засовывая руку под струю воды. Выдыхает.
– Воеводин, что стряслось?
– Нормально все. Жить буду.
Я зачем-то несусь за Кириллом и смотрю, как на руке появляется ожог.
– Тебе надо к врачу, Кирилл, – в голосе появляются истеричные нотки.
– Кать, – строго так, – не мельтеши, а!
Учительница подходит и сжимает губы при виде ожога на руке Кира.
– В медпункт, – указывает на дверь.
– Да все нормально со мной, – пытается отнекаться Кир.
– Так, Воеводин, не заставляй меня тебя сопровождать. Ожог кислотой – это тебе не шутки. Быстро. Так, Катя, сопроводи, чтобы никуда не срулил.
– Я не маленький, чтоб меня сопровождать, – цедит сквозь зубы, продолжая держать руку под водой.
Но я вижу, как его кожа краснеет.
Хватаю его за непострадавшую руку и тяну на выход. Кир что-то бурчит, но послушно тащится за мной. Но стоит нам выйти за пределы кабинета, выдирает руку.