– Они так мило обжимаются.
– И что? Тебе тоже хочется? – аккуратно интересуется друг Кирилла.
Толкаю Воеводина в бок и ловлю на себе вопросительный взгляд карих глаз.
– Пусть он над ней не смеется, – шепчу, чтобы услышал только он.
Кирилл хмыкает и наклоняется ближе к моему уху:
– Поверь, Арс не так смеется над людьми. Пока он просто офигевает от твоей подруги.
– Мне тоже хочется, да. А что тут такого? – возмущенный голос Ритки приковывает мое внимание к их парочке, и я непроизвольно прислушиваюсь к их разговору.
– А тебе не с кем, что ли? – низкий голос Арса наполняется каким-то напряжением.
Мне интересно наблюдать за ними. И я даже отвлекаюсь от мыслей о родителях. О том неприятном разговоре.
– Не с кем, – Ритка задирает нос, – есть один тайный поклонник, но мне кажется, что он так и останется тайным.
Замечаю, что Арс немного сбивается с шага после упоминания Риткой о поклоннике, но быстро возвращает себе контроль.
– Так, может, ему просто нужно немного времени, чтобы осмелеть?
Ритка фыркает.
– А мне трусы не нужны.
Арсений тормозит перед дверью и распахивает её перед подругой.
– А кто тебе нужен?
Ритка игриво начинает накручивать прядь светлых волос на палец, и я вижу на её лице ухмылку.
Вот же вертихвостка…
– Мне нужен тот, кто не будет передо мной пасовать, Арсюш.
Друг Кирилла только вздергивает брови и погружается в какие-то свои мысли.
Заходим в зал как раз в тот момент, когда на сцену выходит комиссия. Я хватаюсь за Кирилла, чтобы хоть как-то перебороть волнение.
Он прижимает меня к себе.
– Все будет хорошо, родная, – целует в висок, пока никто не видит, и это меня немного успокаивает.
Мне нравится, когда он рядом, я перестаю думать о проблемах и каких-то неприятностях.
Шарюсь глазами по людям в зале и облегченно выдыхаю, когда не вижу среди зрителей родителей. Видимо, как я и сказала, они уже успели смотаться по своим делам.
– Итак, – слово берет председатель комиссии и обводит нас всех внимательным взглядом, – мы посовещались и приняли решение. Оно было очень сложным, потому что каждый из вас, несомненно, очень талантлив. Но, как мы говорили ранее, мы сможем взять только пятерых.
Закусываю губу, пока перечисляют имена других учеников. Мысленно считаю их, и с каждым именем сердце начинает колотиться быстрее.
– И последняя девочка, вошедшая в перечень учеников, – это… – пауза, от которой хочется вцепиться в волосы и взвыть, – так, секунду, что-то я не написала…
Слышен шелест листов, которые она перебирает, пока ищет то самое имя. В зале повисает абсолютная тишина. Нахожу взглядом своего преподавателя и вижу, как сильно она стискивает полы пиджака.
С моего места кажется, что она не дышит.
Хотя я тоже перестаю дышать от волнения. Хочется, чтобы поскорее уже сказали имя этой девочки, и очень хочется, чтобы это было мое имя.
Да, я эгоистка… и мне важно, чтобы сейчас я оказалась не за бортом. Только так я смогу убедить родителей оставить меня тут…
– О, вот же, прошу прощения. Так, – поправляет очки, – Малинина Екатерина, скрипка.
Моргаю несколько раз. Внутри взрывается радость, и я держусь из последних сил, чтобы не завизжать на весь зал.
Правда? Серьезно?
Ответом служат крепкие объятия Кирилла.
– Поздравляю, родная.
Вцепляюсь в его руку и выдыхаю. Боже, я это сделала! Я сделала!
Рядом со мной довольно взвизгивает Витка и подруги. Сестра начинает тянуть меня на себя.
– Дай сюда, ты не один.
Тут же оказываюсь в её руках и смеюсь.
С облегчением. С радостью.
Преподаватель встречается со мной взглядом и показывает большие пальцы.
– О боже, я это сделала, – успокаиваю взбесившийся пульс.
Пока идем на выход, стараюсь не смотреть на расстроенных учеников, которые не попали в число счастливчиков.
Да, мне их жаль, но я рада, что я в деле.
– Тебе не надо больше ничего тут узнавать? Уточнять?
Кирилл переплетает наши пальцы и притягивает меня поближе. Удивленно выгибаю брови.
– Например?
Пожимает плечами.
– Ну, не знаю. Может, какой-то контракт подписывать.
Смеюсь.
– Нет, дальше все будет делать преподаватель, мне потом все объяснят и расскажут.
– Хорошо.
Выходим на улицу.
Сзади слышны голоса Ритки и Арса. Снова что-то пытаются выяснить. Рядом Витка довольно жмурится, смотря на небо.
– Горжусь тобой, систер. Ты большая молодец.
– Да уж, – хмыкаю, – я была уверена, что я в пролете.
В меня упираются два возмущенных взгляда с двух сторон. Кирилла и сестры.
– Это с чего бы? Ты талант, и с этим не поспоришь. Видишь, на высшем уровне тебя признали.
Закатываю глаза и получаю тычок в бок, от которого складываюсь пополам.
– Эй, аккуратнее можно? Ты все же спортсменка, а я музыкант.
Ритка обнимает меня за шею и громко чмокает в щеку.
– Молодец.
У меня начинает звонить телефон.
– О, бабуля, наверное. Не терпится. Не дождется, пока мы приедем домой.
И Витка попадает точно в цель.
– Да, бабуль? – не могу прекратить улыбаться.
– Ну как там у вас дела? – голос бабули взволнован.
– Меня взяли! – все же не удерживаюсь и радостно кричу в трубку.
– Ой, – смеется бабуля, – оглушишь меня, Катюшка. Поздравляю, ни капли не сомневалась в тебе, внуча.
– Спасибо, – благодарно выдыхаю.
И эта благодарность из самого сердца. Именно бабуля терпела все мои репетиции, проигрывания и злость, если у меня что-то не получалось.
– А ты когда дома объявишься?
Мне кажется или голос бабушки стал немного напряженнее?
– Эм, а что, нужна?
Бабушка прокашливается. И по этому кашлю осознаю, что, да, нужна.
– Желательно бы приехать, Катюш.
– Что случилось, ба?
Бабушка вздыхает.
– Тебя ждут родители. Хотят поговорить.
Бам-с! Звон в ушах почти оглушает.
Взгляд начинает метаться по пространству передо мной и цепляется за напряженного Воеводина. Он внимательно смотрит на меня и хмурится.
– Сейчас приедем, – обреченно бормочу.
– С кем?
– С Витой, – сестра тут же настораживается и косится на меня.
– О, Вита все же смогла вырваться?
Угукаю.
– Все, ба, мы скоро будем.
Прерываю звонок и чувствую, как внутри снова поднимается волна паники и страха.
А что, если мне не удастся убедить родителей, что я не хочу никуда с ними ехать? Если им нужно, они могут пойти против воли, и их ничто не остановит.
– Все в норме? – наклоняется ко мне Кир, и наши глаза оказываются на одном уровне.
Качаю головой.
– Меня родители у бабули ждут.
Шумно выдыхает и стискивает зубы. Я даже слышу, как они скрипят.
– Арс, – поворачивается к другу, – девчонок докинешь?
Кивает на замерших Ритку и Яру.
– Без проблем, – Арсений достает ключи от машины и сбегает по лестнице, – довезу.
– У тебя есть тачка? – лицо Ритки вытягивается от удивления. – Я думала, тебе нет восемнадцати.
Хлопает глазами, но плетется следом за Арсением.
– Тачка не моя. Пока что. Восемнадцать есть, – хмыкает Арсений и открывает дверь девчонкам.
Смотрю, как они усаживаются, и только потом иду за Кириллом к его машине.
– Да уж, и что им спокойно не живется в своем миллионнике? – бурчит недовольно Витка, усаживаясь на заднее сидение.
– Тот же вопрос.
– Все будет хорошо, – Кирилл тут же берет мою руку и кладет к себе на бедро, – а если тебе не удастся их убедить, этим займусь я.
Моргаю.
– И что ты им скажешь, Кир?
Тру переносицу, прикрываю глаза.
Я действительно не имею понятия, как выбираться из всей этой ситуации и к чему она приведет. Но я очень надеюсь, что смогу донести до родителей свои желания.
Глава 25
Заходим с Виткой в квартиру чуть ли не на цыпочках, и тут же до нас доносятся голоса родителей и бабули.
– А я говорю, что вы не имеете права, – парирует бабуля.
– О, уже о чем-то спорят, – хмыкает Витка и тянет меня в комнату, откуда слышится разговор.
Я выдыхаю в последний момент и стараюсь смело шагнуть в гостиную. Хотя, что скрывать, смелости я не ощущаю.
– Привет, бабуль, – Витка прерывает спор и чуть ли не бегом пересекает комнату, повисает на шее у бабушки.
– Привет, Виточка. Как ты?
– Все отлично. Для меня выходной – это как отдельный праздник.
Папа хмурится, смотря на сестру. Но Витка будто бы не замечает строгий взгляд родителя.
– О чем спор ведете? – Витка решает сразу начать без предисловий и прелюдий.
– О том, что Катя переедет к нам.
– А я ещё раз говорю, что в этом нет никакого смысла, – бабуля упирает руки в бока и прищуривается, глядя на отца.
– Мама, – строго прерывает папа.
– Ма, – вступаю в разговор и сосредотачиваюсь на растерянной маме, – мне дали грант и берут на обучение к самому крутому преподавателю области. Мы же с тобой об этом и мечтали, когда я начинала заниматься музыкой.
Ага, было время, когда мы с мамой о чем-то мечтали и обсуждали это. Но сейчас могло многое измениться.
Мама растягивает губы в счастливой улыбке и встает с дивана. Берет меня за руки, стискивает.
– Поздравляю, милая.
– Это ничего не меняет, – прерывает отец, и у меня внутри все обрывается, – ты едешь с нами.
– Ну, пап, – от досады топаю ногой, – а как же учеба? А как же мои желания?!
– У нас другие планы.
Перевожу на маму умоляющий взгляд, но она только закусывает губу и отводит глаза. И от этого мне становится не по себе.
Даже она не на моей стороне.
– Леонид, я лишу тебя всего.
Папа выдыхает, пока мы с Виткой таращимся друг на друга.
– Ты этого не сделаешь.
Бабушка гордо вздергивает подбородок и пронзает отца высокомерным взглядом.
– А ты вспомни, о чем мы с вами договаривались, когда вы уезжали.
– О чем? – встревает Витка.