задышала, что я за неё испугался и почти перестал её зубами теребить. И за себя мне неудобно стало — так она горячо у меня тибу перебирала. В волосах запуталась, но не растерялась!
И вдруг Аоки вскрикнула и вцепилась мне в данкон ногтями, я даже зарычал от боли. Но она моментально обмякла, просто обняла меня за шею и как будто уснула. Я ещё несколько раз провёл по её соскам языком, уже не кусаясь. Нервная дрожь, что стала бить меня, помаленьку затухала. Пламя в паху медленно растекалось по телу, выделяясь запоздалой испариной.
— Ямеку, — глухо сказала Аоки и оттолкнула меня.
Руки на груди сложила, прикрываясь, и головой помотала, Её синие волосы совсем растрепались, и лица вовсе не видно было. Тут одна прядь у неё отодвинулась в сторону, и на меня поглядел нормальный нихонский глаз, не распахнутый мухоморным сётю. В нём уживались смущение и лукавство одновременно.
— О-тин-тин… — Она посмотрела вниз, в спутанную шерсть у меня между ног. — Ты, наверное, думаешь, у нас было эсу? — Аоки всё-таки открылась, чтобы натянуть рубашку. Я тоже вернул на место свою одежду, пришлось собирать её с пола. — Нет, мы твой новый байк обмывали, договорились? Вот видишь? — Она показала на оплывшую полоску сэйки на голубом газовом баке, прямо у неё между бёдер, и ещё несколько крупных капель на других частях мотоцикла.
— Конечно, — обрадовался я. — Здорово, правда?
— Само собой! Ну так что мы с тобой делали, Егор?
— Я понимаю, Аоки. Ты думаешь, я полный дахо? Мы обмывали мой новый мотоцикл. Если хочешь, мы можем назвать это дело «фудзоку».
— Эротический массаж? Ну да, так будет правильнее… А ты классно придумал! Но Сэйдзи всё равно не понравится, что мы с тобой фудзоку баловались. Лучше вообще забудь, ёси?
— Хорошо, я никому не скажу, это будет наш химицу. И про грибное сётю тоже…
Она смутилась и спрыгнула с седла, чтобы обнять меня и потереться носом об мои ужасные жёлтые волосы на груди. А потом отключила музыку в салоне автомобиля, и стало вдруг так тихо, что я услышал гудение электрического генератора на крыше гаража.
— Ну, про него-то можешь камайну сказать, если спросят. Мы же все вместе на Полосе закупаемся. Ты не думай, что я сасеко, просто так получилось… Мы с Тони поругались из-за тебя, и сётю этот слишком крепкий, да ещё твой Леф-1 на меня так странно подействовал. И утром я варденафилом сгоряча закинулась. Ты же не станешь считать меня своей онна?
— Конечно, Аоки-сама. Ты живёшь в своём доме, рядом с бухтой, а я в маншёне возле грузового порта. По-моему, это сон. Ну, что ты меня к себе привезла и байк предлагаешь.
— Слушай, а у тебя вообще-то онна есть?
— Нет, ты первая.
— Так ты дётэй? — поразилась Аоки. — В смысле, был им до… Симатта! И остался им, ведь у нас?.. Ти! У тебя, наверное, мусэй каждую ночь бывал? У меня часто бывает, когда долго без парня живу… Ксо, ты не слушай меня.
Она отчего-то очень взволновалась, словно это у неё случилось всё в первый раз, а не у меня. То есть по желанию партнёра, а не само собой. Аоки вдруг вплотную подошла ко мне и уставилась снизу вверх с таким серьёзным и задумчивым видом, будто задачу в голове решала. И поцеловала меня в щёку!
— Забудь, понял? Тебе своя онна нужна, а не я. А может, тебе отоко больше нравятся? Некоторые любят таких волосатых, как ты.
— Нет, парни меня не привлекают, — твёрдо ответил я. Мне манга с гомосексуалистами никогда не нравилась, я её ни разу не покупал. Особенно меня тэнси-ай раздражали — сюжеты с ангелами и демонами по-нихонски. И голик я всегда на другой канал переключал, если анимэ про любовь между мужчинами показывали. — Я всё ещё дётэй, по-твоему? — через силу проговорил я. Мне нужно было твёрдо знать.
— Ну, если честно, девственником ты так и остался… Хотя ты ведь не сам данкон тискал… Я же тебе помогала, верно? Маттаку! — Аоки на минутку прижалась ко мне, стараясь пригладить мои густые волосы щекой. — Надо же такому было случиться. Не знаю я. Но всё равно это надо отметить! Я видела по голику, что такие племена есть, которые грибами дётэя кормят. Ну, когда он впервые с женщиной побудет. Значит, он как бы заново родился.
Мы смочили губы сётю. Глотать не стали, чтобы опять не улететь.
Это было здорово — чувствовать тонкую Аокину талию и вообще её всю, до самых коленок. Но она совсем недолго так постояла, вернулась к своему старому байку и приняла сердитый вид.
— Ну хватит уже, а то у меня сейчас сопли потекут от умиления. Давай-ка мы с тобой этого зверя испытаем, а то давно он у меня в загоне стоит. — Схватив с полки ветошь, она провела ею по мотоциклу, как бы смахивая с труб и бака пыль, заодно и сэйки стёрла, как не было. — Если едешь на первой или второй передаче, нельзя резко открывать полный газ! Или заднее колесо провернётся, или закозлишь. Запомнил?
— Запомнил. — Я повторил её наставление для толмача, чтобы потом освежить новое знание.
— На тормоз резко не дави — зад подбросит, улетишь через руль. Газ тоже не сбрасывай сразу, а то сейчас погода мокрая, юзом пойдёшь. Но в сухую погоду можно. Шины многокамерные, проверенные, при опасном перегреве светлеют, тебе сигнал подают. А потом сами как-то выравнивают температуру, чтобы перепадов давления между камерами не было… Умная штука, короче. А вот одежда у тебя неправильная, в такой на приличной скорости не поездишь и в дождь неудобно. Отсыреешь же сразу!
— А я привык.
— Ну конечно, у тебя же шкура что надо! — хихикнула она и опять не утерпела, обняла меня под выпущенной рубахой и царапнула спину ноготками. Но Аоки быстро заставила себя отодвинуться, и на лице у неё я увидел досаду. Наверное, она на себя сердилась, что не может удержаться. — Для солнца тоже нужна особая одёжка. Ладно, я тебе потом помогу купить все, что надо, хорошо? А сейчас я тебе другие штучки подарю.
Аоки открыла ящик старого шкафа, в котором у неё валялся разный металлический хлам, инструменты вроде отверток и прочее. Среди этого добра она откопала пакет. Из него она выудила зеркальные очки и нацепила их мне на нос. Следом появились лёгкие матерчатые перчатки, прошитые тонкими стальными проволочками, слегка потёртые.
— Ну, посмотри на «ёкай».
— Ты назвала свой байк «демоном»? — удивился я.
— Ты же знаешь, девчонки любят такие громкие эпитеты для вещей. Если красивый мальчик погладил руку — то уже айхито, а если чёрное железо между ног, то разве кроме демона что-то годится? Да мальчишки такие же. Надевай перчатки, они с проекторами прямо связаны, а те уже с процессором байка.
Я кое-как натянул их, всё-таки размер у перчаток был невелик. На очки-проектор тут же поступил чёткий сигнал — трёхмерный образ байка, такой подробный, что было даже удивительно. Я никогда ещё байки изнутри не видал. А вот Аоки видна была только схематически, контурами. Но даже в таком виде мне было приятно на неё смотреть, тем более одежду проектор не показывал.
— Ты на меня-то не пялься! Обойди «ёкая» кругом, посмотри начинку. Это же теперь твой байк, ты должен знать его как самого себя.
Я послушался и обогнул вобиль, рассматривая его внутренности. Система зажигания у него оказалась приличная, бесконтактная. Я когда-то про эти штуки фильм по голику посмотрел, образовательный — когда папаша мне свой байк подарил. И не всё забыл, оказывается! Был там, понятно, блок с микрочипами и датчик Холла, всё как полагается.
— Мне бы раньше такие очки! — вскричал я в восторге. — Сам бы «хорнет» починил обязательно! И Зида бы утруждать не пришлось.
— Знаешь, как он уговаривал меня с тобой встретиться и байк тебе в обмен предложить?
Я снял проекторы и посмотрел на Аоки нормальными человеческими глазами.
— Значит, ты не сама мне позвонила?
— Как это не сама? — Она удивилась и в недоумении уставилась на меня. И вдруг словно о чем-то догадалась и сразу же прыснула смехом. — Маттаку! Ты подумал, что Зид меня заставил? Ну точно бака! Ахо какой-то! Если бы я сама не хотела с тобой встретиться, послала бы его к демонам, и только. — Я не удержался и улыбнулся, отчего Аоки внезапно нахмурилась и добавила: — Помнишь ещё, о чем мы договорились? Про онну?
Я кивнул с дурацкой ухмылкой, никак не сумел быстро физиономию закаменить. И опять надел проекторы, чтобы поскорее от Аоки отвернуться. На раме байка я нашёл плоскую этикетку размером семь на десять сантиметров, а в ней обнаружился очень простой магнитный чип.
— А это что за штука, зачем она?
— Регистрация, не понял ещё? Это в новых аппаратах такие бирки внутри рамы помещают, а раньше их снаружи приклеивали. Тут рег-номер байка, инфа о владельце, какие-то ещё полицейские данные типа истории аппарата. Всё закодировано, само собой, так просто не расковыряешь…
— Так он со спутника отслеживается, что ли?
— Да кому за тобой следить надо? — в досаде воскликнула девушка. — Всё отслеживается, и «ёкай» здесь не исключение. А твой «хорнет» разве невидимый?
— Конечно, просто я подумал, что этот байк старый, давно на приколе и снят с учета…
— И как бы ты на нём поехал? Егор, ну ты иногда просто как ребёнок! Ладно, давай доверенность оформим, а то в полицию загремишь за угон.
Она сняла с багажника своей машины смарт и быстро соединилась с полицейским департаментом. Ей пришлось приложить большой палец и показать радужку камере над экранчиком, чтобы подписать доверенность. Через пару секунд документ уже пришёл на мой смарт — тот пискнул, оповестив меня о почте.
— И не вздумай оторвать «этикетку», моментально разрушишь контакт между чипом и антенной, — продолжила наставления Аоки. — Первый же патруль заметёт тебя как угонщика, доказывай потом в участке, что ты не пингвин. Давай теперь зажигание на твой отпечаток пальца настроим… — Она приложила мой большой палец к датчику под гнездом для ключа, и байк немного подумал, принимая новый отпечаток. — Ну, поехали? Симатта, у тебя же ещё нормальной куртки нет и шлемака…
Она выдвинула нижний ящик шкафа с инструментами, и там обнаружился широкий прорезиненный плащ, абсолютно чёрный и какой-то гофрированный.