Появилось изображение, и почти сразу же после этого все трое в диспетчерской пораженно раскрыли рты.
Вражеский корабль очень удачно вышел из гиперпрыжка, почти вплотную сблизившись с тремя перерабатывающими цехами пустотного промышленного комплекса. На подход к ним у него ушло всего лишь чуть меньше пятнадцати минут. Что в условиях финиширования в пустоте, с учетом космических расстояний, считалось почти филигранной точностью.
И сразу же агрессор атаковал космические строения. Диспетчерам «повезло» наблюдать как раз итог его нападения.
Кучи изломанных обломков, деформированные куски внешнего покрытия, вырванные с мясом, обрывки кабелей, зияющие дыры в каркасах пустотных промстанций – следы чудовищных разрушений поражали невиданными масштабами.
От трех цехов второго перерабатывающего комплекса почти ничего не осталось. И это всего за несколько минут.
– О всеблагие забытые боги! Чем он по ним ударил?! – шокированно произнес Джерман, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Кварковая боеголовка? – неуверенно предположил Лени.
– Характерного остаточного излучения нет, – тотчас же отозвался Марк, набрав команду на приборной панели для вывода дополнительных данных по сканированию. – Что-то другое. Что-то новенькое.
– Ничего себе новенькое…
– Да уж, и не говори…
Продолжить содержательную беседу не получилось. Эсминец начал делать заход на другие сооружения.
– Пятый и девятый принимающие терминал-конвейеры, а чуть дальше временные склады с переработанной продукцией, – мертвым голосом прошептал начальник, наблюдая за вектором движения хищника в облике имперского эсминца.
От вражеского корабля отделились две маленькие точки, начавшие стремительный бег к указанным объектам.
На этот раз сидящим в комнате наблюдения удалось лицезреть непосредственный момент поражения.
При детонации боеголовки произошел не обычный взрыв, а импульс, растекающийся во все стороны. Он достигал твердых поверхностей пустотных комплексов, и с ними начинало твориться что-то невероятное. Металлические части искривлялись, ломались, трескались, мгновенно превращаясь в кучу бесполезного мусора.
– Что это за дрянь такая? – растерянно спросил Джерман.
– Дистанционные датчики на спутниках показывают сильнейшие гравитационные возмущения в зоне удара, – доложил Марк, полностью подключившись к системе «Невод».
– А почему мы не атакуем? – произнес Лени, перебросив поток данных сенсоров на главный экран для удобства непосредственного начальника. – Там же на каждом спутнике есть по нескольку противокорабельных ракет. Какого харраша мы не уничтожим его?
– Искин из БЦ говорит, что в досягаемости только три спутника, то есть всего двенадцать ракет. Для этого монстра класса «А» они не представляют угрозы. И еще…
На этом месте Марк замолчал, давая понять, что хочет сообщить что-то экстраординарное.
Приятель не разочаровал его, нетерпеливо поторопив:
– Ну что там еще?
– Судя по слаженности движений эсминца, его маневров – к нам пожаловал корабль под управлением линковода. Вероятность этого – 97 процентов.
Под конец фразы второй диспетчер уже не скрывал похоронного настроения.
Боевой межсистемник, пилотируемый линкводом, к тому же самого последнего поколения класса «А» – это несомненный приговор всем находящимся в звездной системе.
Совершенный убийца, заключенный в стальной корпус военного корабля, обладающий способностью управлять им, как своим собственным телом.
Было от чего прийти в отчаяние.
– Спокойно, парни, – сказал вдруг Джерман. – Могу по секрету сообщить, что нашими корветами тоже управляют линководы. Когда я соглашался на работу, меня об этом заранее проинформировали, убеждая в крепкой защите системы. Не так-то просто справиться с ними. Так что еще не все потеряно. Они нам помогут.
Не помогли…
Подошедшие ударные корветы из охранения смело вступили в бой с чужаком. Молниеносно завязалась схватка между тремя кораблями. Продлившаяся, впрочем, недолго.
Сначала эсминец Рудной корпорации расправился с одним противником, достав его ракетами уже с обычными боеголовками. Затем он расстрелял из ионного и плазменных орудий второго, не позволив тому нанести себе ощутимого вреда.
А после агрессор устроил форменное побоище, начав уничтожать все подряд, включая находившиеся неподалеку транспортники. Он безжалостно сеял вокруг себя смерть и разрушения, не щадя никого и ничего.
Совершенно выпавшие в осадок от творившейся бойни диспетчеры молча наблюдали, как всего один корабль превращает в горы бесполезного мусора еще совсем недавно почти готовые производственные промышленные линии. Никто из них никогда за свою жизнь не видел ничего подобного.
– Вызывай его, – хриплым от волнения голосом произнес начальник службы наблюдения и контроля. – Скажи, что мы сдаемся. Через пару минут он достигнет нашей станции.
– Я уже пытался, – ответил Лени шепотом. – Он не отвечает. Хотя сигнал точно проходит.
– Так, всем двигаться к спас-шлюпкам, – скомандовал Джерман. – Ничего больше мы сделать не сможем.
Все трое дружно встали, не оглядываясь направились к выходу. Но добраться до причальной палубы никто не успел. Станция административного назначения разделила судьбу своих приятельниц, разлетевшись в пустоте миллионами осколков после попадания очередной ракеты с гравибоеголовкой.
Территория Периферии. Имперский эсминец «Разбойник». Регистрация корабля военизированного корпуса службы безопасности Рудной корпорации
Уже традиционный разговор с Рао Пармаром состоялся на вторые сутки после налета на производственную базу метаморфов.
– Приветствую, Макс. У меня новости.
В ту же секунду он осекся, внимательно приглядываясь к моему лицу.
– Вижу, после последней нашей беседы у тебя кое-что случилось, – сказал сингариец, мгновенно заметив случившиеся перемены. – Каанр полностью адаптировался?
Пармар без труда угадал, что со мной произошло. В прозорливости ему не откажешь.
– Верно, модуль наконец-то развернулся до конца.
Ученый помолчал, разглядывая меня изучающим взглядом.
– Сильные изменения? – спросил он.
– О да, – без ложной скромности ответил я. – Ты даже не представляешь насколько.
Моя правая рука слегка приподнялась вверх, над ладонью появился черный шарик смертоносной энергии. А глаза покрылись прозрачным кристаллическим образованием.
За последний день я неплохо навострился контролировать трансформацию тела в определенном порядке.
Пармар с жадным любопытством смотрел на представление, уделив особое внимание скорости перестройки живых тканей.
– Невероятно! – выдохнул ученый-генетик. – Это просто потрясающе, Макс! Тебе немедленно надо…
– …вернуться на Канваль для прохождения тестов, – докончил я, перебив собеседника. – Как-то не слишком вовремя, не кажется? У нас тут проблемы посерьезнее, чем твое увлечение по совершенствованию человеческого генома.
– Какие-нибудь негативные эффекты? – словно не слыша, спросил Пармар.
– Пришлось избавиться от сеграста. И слишком низкий эмоциональный фон. Не знаю, опасно ли это, но честно говоря, вызывает определенную настороженность, – ничего не скрывая, ответил я.
– У тебя должна быть частичная ДНК-архитектура Ушедших, – заметил сингариец. – Уровень воздействия не полный. Ты не стал настоящим метаморфом, если тебя это пугает.
По моим губам пробежала тонкая улыбка.
– Ты даже не представляешь, что я сейчас чувствую, даже с приглушенными эмоциями. Помнишь «эффект бога», случившийся с Тисарой? Так это ерунда по сравнению с тем, что творится со мною. Никакие импланты на основе нанотехнологий не способны дать то, что я получил от каанра. Это невообразимое ощущение могущества и полного контроля над организмом. Я находился в открытом космосе без скафа продолжительное время, Рао. Без каких-либо последствий для организма.
Пармар задумчиво откинулся в кресло назад. Сейчас он находился уже не на борту летящего корабля, а в одной из лаборатории научно-исследовательского центра баронства.
– У тебя появились способности метаморфических преобразований? Ты можешь полностью изменять свое тело?
– Нет, облик поменять не получается. Я пробовал вырастить крылья или покрыться хитином вместо кожи, но ничего не вышло. У меня лишь частичная смена физической оболочки. Могу перестраивать внутренние органы, менять свойства кожного покрова, влиять на физиологию и метаболизм. Однако более кардинальные изменения не проходят.
Ученый неторопливо скрестил руки перед собой.
– Может, это и к лучшему. Сам знаешь возможные последствия.
От меня последовал согласный кивок.
– Что за новости ты хотел сообщить?
Пармар впервые за разговор улыбнулся.
– Линария Дарлис, твоя старая знакомая. Кажется, у наших людей получилось ее нейтрализовать. И кстати, чтобы не забыть, почему пришлось избавиться от сеграста?
Я поудобнее устроился в капитанском кресле.
– Если интересно, могу поведать с подробностями. Вызов пришел от тебя, так что платить все равно тебе.
Моложавый сингарийский ученый жизнерадостно рассмеялся.
– Ну, вообще-то мои текущие расходы, как привлеченного научного советника, покрывает Консулат, так что не беспокойся насчет денег, рассказывай.
Глава 17
Планета Теона. Главная штаб-квартира Консулата Содружества. Западное крыло пятого блока. Кабинет советника канцелярии по внешним проектам Линарии Дарлис
Все шло просто идеально. Еще немного и сингарийцев окончательно смешают с грязью, непоправимо подорвав авторитет главных научных светил галактики.
А следовательно, никто уже не станет принимать как должное игры с человеческим геномом в стремлении его мифического усовершенствования.
Люди прозреют. Всем станет ясно, что светловолосые генетики всего лишь преступники, а не защитники цивилизованных миров.
Наконец случится то, что кхайи ждали уже многие сотни лет. Грязные ублюдки, поставившие себя выше Создателей, получат по заслугам за все свои мерзкие делишки.