Кроме военных транспортников, в конвое прибыло также научно-исследовательское судно Сингарии, которое привезло новое средство борьбы против врага.
Позади раздался громкий крик, быстро переходящий сначала в протяжный вой, а затем и в предсмертный хрип.
Не обращая ни на что внимание, я бежал вперед, стремясь выбраться с корабля как можно скорее. Очень надеюсь, что наноботы продержатся достаточно долго, до того, как меня подберут, потому что где-то в глубине души я знал, что больше трюков с физической трансформацией провернуть не получится, как и воспользоваться псионической силой.
Флагман экспедиционной эскадры имперский линкор «Белая ярость». Командный мостик
– Эвакуация закончена? Все выбрались? – спросил Довер, глядя на главный экран, где демонстрировались кадры со скафов солдат в трюме транспортника.
– Так точно, гра адмирал. За исключением флаг-офицера Вольфа, все выжившие добрались до входной точки.
– Потери?
– Тридцать пять человек. Не считая вашего адъютанта. Он послал сигнал на раскрытие дополнительных контейнеров, разбросанных на пути боевых групп, после связь с ним оборвалась.
Адмирал качнул головой.
– Судя по его прошлым делам, он наверняка сумеет выбраться. Оставьте неподалеку от прохода спас-бот. Пусть дожидается…
– Гра командующий, сканеры регистрируют сильную энергетическую активность! – вдруг закричал один из операторов. – Прогноз искина на взрыв корабля метаморфов – 78 процентов. Нет, стойте, уже – 81 процент. Вероятность стремительно растет – 87 процентов.
– Всем кораблям немедленно отойти от объекта как можно дальше! – приказал Довер. – Сохранять дистанцию, никому не приближаться.
– В квадрате 31–12 из гиперпространства вышел корабль. Судя по сигнатуре, это корабль-астероид Древних! – на этот раз повысил голос офицер уже от другой приборной консоли.
– Бездна! – выругался адмирал. – Внимание по эскадрам! Приготовиться к бою!
Глава 19
Безымянная система на приграничной территории. Научно-исследовательский корабль Сингарии «Дайкранайр»
Первое, что я увидел, придя в себя, оказалась уже привычная картина прозрачной крышки медкапсулы, исчезающей в боковых пазах. Кибердок автоматически убрал ее, оценив положительное состояние пациента.
Медленно приподнявшись, я принял сидячее положение, спустив ноги с ребристого ложа. Огляделся.
Вокруг ослепительные белые потолки, стены и пол, оборудование явно медицинского назначения.
Где это я, интересно? Линкор адмирала Довера? Меня все-таки успели подобрать после неудачной попытки добраться до «Разбойника»?
Вспомнив последние мгновения перед тем, как потерять сознание, я поморщился. Если эсминец не двигался, а так оно скорее всего и есть, то от него уже ничего не осталось. Взрыв корабля метаморфов был такой силы, что и боевой межсистемник, оказавшийся поблизости, не смог бы его пережить.
Я вдруг вздрогнул и сразу же уставился с опаской на ноги.
Фу, показалось… Все в порядке, целые. А ведь их оторвало быстро летящим каменным обломком с «Приюта покоя». Сейчас я этот момент отчетливо вспомнил. Раз – и срезало в мгновение ока. Даже ничего понять толком не успел. После сработала «Техико», затянув наноботами жуткие раны. В тот момент я еще не вырубился и четко осознавал происходящее.
А вот потом… Что же случилось потом? Кажется, в меня еще что-то ударило, причем не один раз.
Гребаное корыто Древних не взорвалось сразу. Сначала оно начало постепенно разваливаться на отдельные части, щедро запуская во все стороны острые куски той хрени, из чего состояла внешняя обшивка корпуса. Камни или что-то похожее. И только потом детанировало не хуже кварковой боеголовки. Вроде бы…
Черт! Дальше в памяти провал. Меня точно чем-то зацепило, и довольно серьезно. А еще этот драный главный метаморф! Ублюдок сделал что-то с моим телом, перед тем как я отправил его к праотцам. Это тоже четко отпечаталось в воспоминаниях.
Подняв левую руку, я убедился в отсутствии черного прямоугольника. Каанра нет. И отклика от ядра Таасит. Похоже, с псионикой всё. А слот-сознания?
Еще одна торопливая проверка, на этот раз с активацией меню нейронной сети.
Так… С ней вроде все в порядке. По крайней мере, интерфейс работал нормально, как и прежде.
Несколько переходов – и перед глазами появилось окошко с изученными базами, в данный момент распределенных по четырем веткам: «Пилот», «Воин», «Руководитель» и «Общее».
А вот список имплантов демонстрировал абсолютную пустоту. Все строчки, ранее заполненные техническим описанием установленных модулей, сейчас представляли собой кучу прочерков, расположенных в вертикальном порядке.
Что за хрень? А где всё?
Попытался активировать «Смертельное око». Точнее, хотел найти пиктограмму запуска – и не смог.
А вот это уже странно. Как говаривала одна известная героиня Льюиса Кэрролла – все чудесатее и чудесатее.
Какого черта здесь происходит?
Не удержавшись, встал на пол, прошелся. На первый взгляд ничего не болело, самочувствие вполне приличное, как у здорового человека.
Выполнил атакующую связку из пяти ударов, скользящим шагом передвигаясь по белоснежной комнате и нисколько не стесняясь собственной наготы.
Тело слушалось превосходно, легко и без напряжения. Хотя определенные изменения имели место. Трудно с ходу сказать, какие именно. Ощущения слишком расплывчаты. Но они точно присутствовали.
Рухнул на вытянутые руки, отжался с десяток раз. Вскочил, еще раз проведя короткий тренировочный бой с тенью, внимательно отслеживая работу мускулов.
– Вижу, ты уже в порядке, раз скачешь голышом, едва выбравшись из медкапсулы, – раздался сзади мужской голос с нотками ехидства.
Створка двери отошла в сторону беззвучно, впустив внутрь Рао Пармара в комбезе молочного цвета.
– У меня импланты пропали, – вместо приветствия заявил я. – Бред какой-то. Как такое возможно? Это ведь не архаичные железяки, вставляемые в тело, а модули на основе нанотехнологий.
Сингарийский ученый с внешностью молодого спортсмена, не утруждая себя поиском более удобного места, уселся прямо на стол, бесцеремонно отодвинув в сторону лежащие там вещи.
– Наноботы пришлось деактивировать и удалить из организма, – сказал он. – И это еще не самый сложный этап проведенной операции. Представляешь, в каком виде тебя сюда доставили? Вижу, что да. Но все равно скажу. Без обеих ног, без правой руки по локоть, с многочисленными ранами по всему корпусу. Удивительно, как ты вообще смог так долго продержаться. Если бы не «Техико» с его наноботами, тебя бы не удалось вытащить. Броня уже не подлежит восстановлению, но она успела выполнить свои функции, защитив носителя и дав время продержаться до подхода помощи.
– Меня не быстро нашли после взрыва? – спросил я, положив руки на пояс и делая глубокий вдох.
– Тебя случайно засек спас-бот, посланный Довером к исходной точке проникновения. Ты зацепился за один из обломков, отколовшийся в самом начале и полетевший в свободный полет перед основным взрывом.
– Повезло, – сказал я.
– Еще как, – заметил Пармар.
Он пошарил рукой в стенной нише, не вставая с места, вытянул оттуда похожий на свой комбез и швырнул его мне.
– Держи. Прикройся. Хватит щеголять здесь голой задницей. На борту имеются женщины из числа персонала передвижной лаборатории, а также экипажа. Увидят тебя, еще подумают, что это приглашение к интимным отношениям. Мне тут оргии не нужны. По крайней мере пока.
Без возражений я по-быстрому оделся.
– Так я не понял насчет имплантов. Разве сильные физические повреждения оказывают столь глубокое влияние, что их приходится удалять? До этого я вообще думал, что это невозможно.
– Наниты можно перепрограммировать, ввести в нейтральное состояние для деактивации. Сложная процедура, но вполне осуществимая. При определенных условиях. Например, если приходится вмешиваться в строение на клеточном уровне.
Я замер на месте.
– На клеточном уровне?
Пармар кивнул, слез со стола, встав напротив меня.
– Физические повреждения – ничто по сравнению с более серьезными проблемами, обнаруженными после первичного сканирования. ДНК-архитектура твоего организма пошла вразнос, гибридное генетическое строение начало разрушаться. Не знаю, как это случилось, что именно послужило катализатором, но последствия могли быть ужасными. Хорошо еще, что тебя привезли именно на этот корабль, оснащенный самым лучшим медицинским и научным оборудованием в галактике. В этом смысле тебе, Макс, повезло дважды. Окажись ты на обычном боевом межсистемнике со стандартными капсулами под управлением обычных кибердоков, скорее всего мы бы сейчас уже не разговаривали.
На это мне ничего не оставалось, как зло выдохнуть:
– Вот урод!
Не давая Пармару удивиться от прозвучавшей «благодарности», я поведал ему о главном метаморфе и о наших с ним последних минутах общения.
– Да, что-то подобное я и подозревал, – ответил ученый. – Воздействие имело слишком направленный характер. Они хотели разорвать геном, отделив ДНК метаморфов от человеческих. Честно говоря, не совсем представляю, как это можно сделать без специальной аппаратуры и очень долгой операции. Все-таки по сравнению с нами Древние далеко ушли вперед в биоинженерии.
– Но вы меня спасли, – сказал я.
– Да, спасли. Пришлось очень постараться. Не буду утомлять сложными научными терминами, скажу лишь, что потребовалось приложить очень большие усилия.
Я с искренней благодарностью пожал руку сингарийцу, ставшему за последнее время настоящим другом.
– Спасибо, Рао. Я очень признателен тебе и твоим людям за спасение жизни. Ты великий ученый, нисколько не уступающий Древним в познании человеческого генома.
Пармар польщенно заулыбался.
– Стабилизация генетической структуры вынудила внести определенные корректировки, в том числе с использованием сингарийского ДНК, – заметил он. – При этом использовали мою, если ты не против.