под руководством Нестора… то есть товарища Лакобы. И вдруг товарищ Лакоба умирает от сердечного приступа.
Сталин помолчал.
— Товарищ Лакоба был человеком болезненным. Прямо скажем, что товарищ Лакоба был человеком слабого здоровья. Очень плохое здоровье было у товарища Лакобы. Но вот только сердце у него всегда было здоровым! И есть мнение, что раз у товарища Лакобы было здоровое сердце, то он был убит. Отравлен.
Ежов, Новиков и Чкалов молчали. Неожиданно продолжение озвучил Берия:
— Товарищ Лакоба был прекрасным руководителем, настоящим большевиком и настоящим человеком. Абхазская автономия под его руководством стала едва ли не самой процветающей в Закавказье. Партия и правительство Союза ССР полагали, что товарищ Лакоба может занять пост председателя Совнаркома ЗСФСР. И вот… — Он слегка запнулся, снял пенсне, протер его и вернул на место. — Вот теперь сразу два странных события. Во-первых, Азербайджанская, Армянская и Грузинская ССР подают заявления о вхождении в состав Союза как отдельные республики; во-вторых — убивают нашего Глухого.
Ежов и Чкалов пока еще ничего не понимали, но Новиков уже сложил в уме два и два. Федеративное Закавказье было гарантом невозможности возникновения характерных для Востока кумовства, барства и трайбализма.[83] Приставь к начальнику-грузину заместителя-азербайджанца — и не дай бог грузину хоть в чем-то проколоться! Азербайджанец сразу же даст знать куда следует, и с огромным удовольствием. Наоборот тоже хорошо получится. А лет через тридцать-сорок, то есть к концу 60-х — началу 70-х, из граждан такой Федерации получатся более-менее единые «закавказцы»… И вот все пошло прахом!..
Берия тоже встал и подошел к прибывшим. Остановился перед Ежовым, взял его за руку:
— Тебе, товарищ Ежов, поручается возглавить следственную комиссию по данному делу. У тебя, Николай Иванович, опыт в подобных делах уже есть — тебе, как говорится, и карты в руки.
Он замолчал, потому что рядом как-то незаметно оказался Сталин, который продолжил:
— Мы понимаем, что у вас, товарищ Ежов, сейчас много дел в вашем новом наркомате. Очень много дел. Но вы нас тоже поймите: это дело более важное. Даже самое важное… — Он замолчал, набил трубку, закурил и продолжил: — Среди нас есть враги. Эти враги хитрые и злобные, умеющие хорошо маскироваться. Поэтому вам, товарищ Ежов, доверяется это ответственное дело как председателю комиссии партконтроля.[84]
Ежов кивнул, и Сталин поманил к себе Новикова, приобнял его за плечи:
— Это — товарищ Новиков. Он не следователь! — Вождь выделил ударением «не». — Но в органах НКВД сейчас нет лучшего специалиста по ядам и их применению. Может быть, лучшего специалиста по ядам сейчас вообще нигде нет. Поэтому есть мнение, что товарищ Новиков может оказать товарищу Ежову большую помощь в расследовании. Неоценимую помощь может оказать товарищ Новиков товарищу Ежову. Предлагается включить товарища Новикова в состав следственной комиссии и дать ему самые широкие полномочия. Широчайшие полномочия даст товарищ Ежов товарищу Новикову. А товарищ Новиков своими знаниями и опытом поможет товарищу Ежову принять правильные решения.
Он отпустил Новикова и подошел к Чкалову. Долго молча смотрел ему прямо в глаза. Валерий Павлович выдержал его взгляд около минуты, а потом опустил лобастую голову.
— Вот, товарищ Чкалов, и пришел тот день, о котором мы с тобой говорили. Принимай назначение заместителем наркома внудел, включайся в работу и вместе с товарищем Новиковым поступай в распоряжение товарища Ежова.
Чкалов подобрался, встал по стойке смирно.
— Я не подведу, товарищ Сталин. Ни вас, ни партию!
Сталин молча кивнул и пожал Чкалову руку.
— И вот о чем я хочу попросить вас, товарищи, — голос Сталина остановил их в дверях. — Достаточно наши враги сделали черных дел. Киров, Куйбышев, Лакоба… Они не должны больше дотянуться ни до одного советского человека. Каждый советский человек должен чувствовать себя в безопасности! — И без всякого перехода: — Товарищ Новиков, задержитесь.
Кирилл успел сказать Чкалову:
— Подожди меня, товарищ замнаркома, — и вернулся в комнату.
Жестко глядя ему в глаза, Сталин произнес:
— Товарища Чкалова можете посвятить в любые подробности, какие сочтете нужными. Сообщать товарищу Ежову ненужные ему детали не следует.
Чкалов ехал в Осинфбюро с неохотой, уступив лишь настоятельным рекомендациям Берии, а в особенности тому, что давая их, Лаврентий Павлович делал сквозь пенсне страшные глаза и пальцами, носом, руками да и всей своей фигурой яростно намекал, от кого эти рекомендации исходят на самом деле. Но даже после того, как Валерий Павлович все понял, он никак не мог избавиться от легкой, пренебрежительной гримаски и всю дорогу рассказывал Кириллу о том, что еще наизобретали новоявленные «советские гении».
— Агитационный пулемет не видал, Кирилл Андреевич?
— Не доводилось, Валерий Павлович. А что это такое?
— А это такой пулемет, который должен действовать на врага не только физически, но и, так сказать, психологически. Гений один постарался: сделал в пулях специальные прорези, чтобы они в полете «Интернационал» высвистывали… Э-э-э! Ты за дорогой-то следи! — вскричал Чкалов, чувствительно приложившись лбом к стойке.
Кирилл резко дал по тормозам и теперь лежал грудью на руле, содрогаясь от душившего его смеха. Чкалов потер лоб и рискнул продолжить:
— А еще один интересный товарищ тут вот миномет предложил, как он говорит — «мобилизационный».[85] Когда он проект показал «в металле», люди чуть не поумирали. Изобрел этот деятель стальную рогульку, сборную, из трех частей. Сверху — стальная поворотная вилка, которой кусок резинового жгута для запуска легких планеров приделан. Закладывают бойцы мину в этот жгут, оттягивают втроем-вчетвером назад и…
— Главное — бесшумно, и пламя ночью не демаскирует, — простонал Кирилл, трясясь от хохота.
Чкалов посмотрел на него, снова потер лоб:
— Так этот гусь и к тебе со своим проектом приходил? Он нам тоже все доказывал преимущества перед обычным минометом.[86]
Новиков откровенно ржал, слушая ехидные комментарии знаменитого летчика. Чкалов прошелся по проектам летающих танков, рассказал, как его звали принять участие в облете опытной летающей подводной лодки, поведал несколько историй из серийной жизни проектов Курчевского, Дыренкова[87] и Гроховского. По всему было видно, что к изобретательству у Валерия Павловича весьма скептическое отношение. Кирилл даже рискнул подначить его, невинным голосом поинтересовавшись насчет изобретений Туполева и Покрышкина. Но Чкалов не повелся, а очень спокойно и грамотно объяснил, что есть художники мастера, а есть художники от слова «худо».
— И с изобретателями и конструкторами такая же петрушка. Так-то вот, товарищ дорогой.
— Ну, ладно, — Новиков сбросил ход, показал часовым у ворот пропуск и въехал в ворота.
Остановил машину у парадного входа, вышел и кивнул Чкалову:
— Прошу.
13
Грядущее отделено
Едва приметною чертою
От настоящего…
Народному комиссару госбезопасности
Особая экспедиция, направленная в район Анадырьского нагорья, в точке, определённой приказом, обнаружила:
— скелетированные останки и фрагменты тел — 7 шт.;
— захоронение с телом — 1 шт.;
— закладку с оружием, упакованным в прозрачный пластический материал: винтовка Мосина № 284 30, пистолеты с маркировкой «ПМ» — 3 штуки, устройства неизвестного назначения — 9 штук, документы по списку.
Фотографии с места прилагаются.
Образцы, найденные на месте, опечатаны согласно приказу и направлены в ОИБ.
Следов физических аномалий не обнаружено.
Приложение 1. Фотографии.
Приложение 2. Фотокопии документов.
Москва, Подольская площадь
Новиков провёл гостя сразу в свою мастерскую и выложил на стол несколько видов оружия.
— Это, товарищ Чкалов, новый автомат. Пока производим немного, но это только пока. Точность как у карабина, а огневая мощь как у пулемёта. Можешь попробовать, — Кирилл кивнул в сторону щита и пристегнул снаряжённый магазин.
Чкалов примерился к Калашникову и, вскинув к плечу, уверенно нажал на курок. Прозвучала сухая очередь, автомат чуть повело вверх, но Валерий Павлович удержал линию, и пули легли достаточно кучно. Молча отложив оружие, он вопросительно посмотрел на Новикова, а тот продолжал рассказывать:
— Это бесшумный пистолет. — Он дослал магазин и, дёрнув затвор удлинённого Вальтера ПП, несколько раз нажал спусковой крючок, посылая пули в одну точку на мишени, и положил пистолет на стол. — Это модификация ТТ, а это — очки ночного видения. Ну, тебе, наверное, их показывали.
— Да, уже как-то привозили. — Чкалов кивнул. — Постой, значит, это твоё? И очки эти, и радиостанция, и автомат? — он наконец свёл вместе детали головоломки и улыбнулся: — Да уж, не агитационный пулемёт.
— Но самое главное не это. — Новиков достал заранее распечатанные фотокопии и выложил на стол одну за другой. — Сорок шестой, сорок девятый, шестидесятый, семьдесят четвёртый.
Глядя на фотографии краснозвёздных истребителей, выглядевших словно иллюстрации к фантастическому роману, Чкалов чувствовал, как пересыхает в горле. Он мгновенно понял, что за цифры называл Новиков, да и изменения в облике боевых машин говорили сами за себя.
— Глотни, — Новиков протянул небольшую фляжку, и Валерий Павлович сделал большой глоток «наркомовского» коньяка.