ти элементы, — он коснулся рукой свисающих полосок ткани, — размывают очертания фигуры и делают её малозаметной. Кроме того, учитывая большое количество разных элементов снаряжения, которое приходится таскать с собой, мы сделали вот такую штуку, которую назвали «разгрузочный жилет» или просто «разгрузка». Здесь боеприпасы, аптечка, сухой паёк, радиостанция и всякое прочее. Если нужно тащить что-то более тяжёлое, то существует рюкзак. — Кирилл протянул руку, и ему сразу же подали нечто совсем не напоминавшее солдатский сидор. — Здесь сейчас около тридцати килограммов. — Новиков взвесил рюкзак в руке и подал Ворошилову. — Попробуйте, товарищ народный комиссар. — Кирилл помог наркому обороны, и тот удивлённо расправил плечи.
— Слушай, совсем не давит, — он посмотрел на Новикова, и тот пояснил:
— Жёсткая спинка рюкзака помогает распределить вес по всей спине, а широкие лямки особой формы снижают нагрузку на плечи. Солдат меньше устаёт, а значит, может идти дольше и быстрее. Объём рюкзака рассчитывался исходя из максимальной нагрузки в пятьдесят килограммов, что достаточно для большинства случаев применения. Вместо сапог на ногах бойцов высокие шнурованные ботинки, которые легче и лучше защищают голеностоп при десантировании. Ну и конечно, бронежилет и защита коленей, — Кирилл кивнул на ноги сержанта. — Ответственное место — нужно поберечь.
А Лаврентий Павлович с интересом рассматривал лежавший на столе бронежилет.
— Тут десять слоёв шёлка и металлические пластины для усиления. — Новиков выдернул одну из пластин и подал Берии.
— Лёгкая какая. — Народный комиссар госбезопасности поднёс металл к глазам. — Это титан? Мне про него Валерий Павлович все уши прожужжал.
— Да. Сплав с алюминием. Такая пластина выдержит попадание пистолетной пули с десяти метров, а в комбинации с шёлком и телом самого человека выдержит и пулю из пистолета-пулемёта.
— Разрешите, товарищ народный комиссар? — комдив Шапошников шагнул ближе. — И во сколько обойдётся обмундирование такого бойца, товарищ старший майор госбезопасности?
— Дорого. Но давайте посчитаем другие затраты. Курс подготовки одного бойца будет занимать примерно два года, — спокойно ответил Новиков. — Это около ста тысяч рублей, если считать с питанием и патронами. Конечно, можно дать ему в руки наган и отправить против танка, но гораздо лучше снарядить его лучшим оружием и снаряжением, а танк он сам найдёт и хобот ему узлом завяжет. Та же история с лётчиками. Можно, конечно, нашлёпать дешёвых самолётов и посадить в них зелёных пацанов, прошедших курс взлёт — посадка, и хоронить их сотнями, но лучше, наверное, сделать первоклассный истребитель или бомбардировщик и дать ему высокопрофессиональный экипаж, который будет сотнями хоронить наших врагов. Люди ведь не патроны. Их на станке не сделаешь. Каждого родить, воспитать да обучить нужно. Смотрите, что сейчас происходит в Испании. Профессионалы из легиона Кондор сбивали республиканцев десятками, пока не прибыли наши пилоты. Лучшие, заметьте. И сразу немецким стервятникам небо стало с овчинку.
А теперь представьте себе, что вражеская армия вынуждена охранять от диверсантов каждую машину с боеприпасами и каждый бензовоз. Собирать их в караван и везти под конвоем — и при том, что это не гарантирует сохранения груза. Тыловые подразделения, штабы и узлы связи крайне уязвимы для нападения диверсионных групп, что конечно же скажется на действиях передовых частей.
Конечно, мы не можем снабдить каждого бойца таким оружием и снаряжением, но многих. Завод в Коврове уже освоил выпуск новых автоматов, а фабрика во Владимире — разгрузочных жилетов. В первую очередь будем снабжать командиров десантных и штурмовых подразделений от сержанта до майора, а когда линия по выпуску титана на Запорожстали выйдет на проектную мощность, будем обеспечивать всех бойцов и командиров.
— Там уже на этот титан целая очередь образовалась, — Берия с усмешкой покачал головой. — Принято решение строить новый завод. Руду возить из Коми, а завод всё же поближе к источникам энергии. Валерий Павлович скоро на этот титан молиться будет.
— Ну что, товарищи, — Ворошилов внимательно оглядел присутствующих. — Думаю, можно считать, учения свою задачу выполнили. Теперь мы знаем, что у Красной Армии появился ещё один серьёзный инструмент ведения боевых действий. А вам, товарищ старший майор госбезопасности, особое спасибо.
— А я вот хочу отругать вас, товарищ Новиков, — Берия с улыбкой повернулся к Кириллу. — Как же так, старший майор госбезопасности — командует батальоном? Непорядок. Ему и полк маловато. Правильно я говорю, Климент Ефремович?
Ворошилов, мгновенно сообразивший, в чём дело, тут же согласился:
— Действительно непорядок. Сколько у вас по штату бригада, товарищ Берия?
— До пяти тысяч человек. — И Берия глядя, как изменяется лицо Новикова, быстро показал ему язык и тут же добавил: — А сколько у вас, Климент Ефремович, в наркомате усиленная бригада?
— Тысяч шесть — восемь, в зависимости от назначения, — с улыбкой ответил Ворошилов. — Так что я думаю, нужно где-то на базе одной из наших десантных бригад сделать учебное подразделение, где будут заниматься и наши специалисты, и армейские, и даже флотские.
— Если кадрами поможете… — твёрдо ответил Новиков и посмотрел на довольных наркомов.
— Конечно, поможем. — Ворошилов уже вполне серьёзно кивнул. — И кадрами, и матбазой, и прочим. Ты только сделай из них таких же волкодавов, как эти, — он кивнул на стоявших по стойке смирно солдат.
Берия и Ворошилов сели в одну машину — бериевский ЗиС-101, и когда машина тронулась, Ворошилов внимательно посмотрел на Лаврентия Павловича:
— Думаешь, справится?
— Должен справиться. — Берия помолчал. — Товарищ Сталин считает, что Кирилл Андреевич несколько засиделся в рамках Осинфбюро. Да, его изобретения важны и нужны, но сейчас уже не до внедрения новинок, тем более что основные заделы он уже сделал. Теперь нужно предметно заняться тем, в чём он действительно специалист. Не справится с руководством, назначим его заместителем по боевой подготовке.
— А если справится? — Ворошилов улыбнулся.
— Парень честный, правильный. Делом доказал свою преданность партии. Будем двигать дальше. Сам знаешь, что у нас с руководящими кадрами творится. По уму, надо бы половину выгнать, а ещё треть посадить. Но работать тогда вообще будет некому.
16
Советский десантник способен остановить танк с помощью малой саперной лопатки, а при наличии большой — и закопать.
Московская область, Монино
Партия сказала: надо! — значит, будем делать. Уже через месяц верный Л-1 вёз Новикова в Монино, где спешно возводились учебные корпуса новой Воздушно-десантной бригады особого назначения. Часть зданий успели переоборудовать из строений другого назначения, а часть строилась с нуля, но судя по темпам строительства, к зиме должны были успеть. А пока десантники жили в летнем лагере — огромных брезентовых палатках, под которые отдали поле одного из колхозов. Здесь уже кипела своя жизнь с разводами и утренними побудками, а в просторном шатре развернулся штаб соединения.
С самого утра летний лагерь шестой бригады гудел, точно потревоженный улей. Все ждали прибытия нового командира, о котором среди бойцов уже ходили самые разнообразные и невероятные слухи. Несмотря на то, что все десантники были поголовно комсомольцами, истории, которые рассказывались о старшем майоре государственной безопасности Новикове, напоминали эдакую адскую смесь из «Страшной мести» и «Вия» Гоголя, страшных народных русских, украинских и белорусских сказок, щедро приправленных эпосом Кавказа и таежных народов, и легендами о троллях, великанах и вампирах. Последнее упоминалось особенно часто: отчего-то все бойцы в один голос утверждали, что теперь придется раз в месяц каждому выпивать стакан свежей крови фашистов, эксплуататоров и врагов народа.
Правда некоторые студенты, пришедшие в парашютисты добровольцами, снисходительно посмеивались, обзывая товарищей старыми бабками, и научно поясняли, что пить кровь не придется. Просто раз в месяц будут делать инъекции специальной сыворотки, приготовленной из крови тех самых фашистов и врагов народа. А сыворотка эта — противоядие, и тому, кто пройдет курс лечения этим противоядием, не страшны никакие вражеские застенки — вырвется, прикинувшись своим, да так, что никто отличить не сумеет. Даже вражеские служебные собаки не сообразят — сыворотка поменяет запах. При этом трое студентов Ленинградского биофака произносили еще непонятное слово «феромоны», но им виднее — с третьего курса в Красную Армию пошли. Выучились, значит.
Легендами успели обрасти и новые методы физподготовки, сверхсекретные курсы защиты и нападения без оружия, новейшие модели автоматических винтовок, пулеметов, тяжелого вооружения, которые вот-вот должны были поступить в бригаду.
— Что, Геллер? — младший комвзвод[129] Соколов дружески пихнул в бок здоровенного красноармейца Моисея Геллермана. — Хана теперь твоей диете. Придется тебе молочка попить.
Моисей посмотрел на своего командира и приятеля грустными еврейскими глазами и пробурчал:
— Глеб, ну ты ж знаешь. Ну не могу я его пить. Несет меня с него — спасенья нет!
— Так это — с коровьего, — вмешался в разговор третий друг-приятель — отделенный командир[130] Доморацкий. — А теперь ты будешь по системе Новикова-Поддубного каждое утро стакан медвежьего молока выпивать. Всем положено — значит, и ты не отвертишься.
Геллерман засопел, а потом сказал, что он, вообще-то, не против, только доить медведей он отказывается. Еще укусят, пока доишь.
— Травите? — поинтересовался лейтенант Лесной, подходя к друзьям неслышной походкой бывалого таежника. — Успокойся, товарищ Геллерман: никто тебя медведей доить не заставит. И молоко будет не медвежье, а китовое.