Конев свернул с главной дороги на поворот в сторону бывшей земли Боярских. Я моментально почувствовал откуда-то пришедший отклик Хранителя Библиотеки. Призрачный пес радовался прибытию хозяина. Я с удивлением погрузился в собственные ощущения. Раньше я не мог почувствовать его на таком расстоянии. Все прошлые наши встречи я чувствовал его в лучшем случае за метров пятьсот от входа в библиотеку Боярских, а тут расстояние было около трех километров… Однако, факт оставался фактом — я почувствовал родового фамильяра, оставшегося мне по наследству от рода моего кровного отца на таком расстоянии…
Поместье возвышалось на три этажа прямо перед нами. Исчезли строительные леса, техника и рабочие. Я прямо сейчас почувствовал, что не зря отдал те безумные деньги на срочную стройку с привлечением Одаренных с упором развития в Луч Земли. Монолит огромной коробки с двумя крыльями. Небольшой домик охраны стоял чуть в стороне рядом был построен дом для прислуги. Вся территория поместья была окружена кованным забором, деревья рядом с забором были выкорчеваны, оставляя чистую полосу в пять-семь метров шириной. Темная черепица словно крылья огромной птицы обнимала все здание нежного молочного цвета. Большие окна в полный рост взрослого человека в темных деревянных рамах дополняли картину.
— Разве мы должны были через месяц уже закончить все работы? — С удивлением спросил я Конева.
— Нет, но вас с дедом не было, а я остался официальным опекуном Софьи. Я поговорил со строителями, и они согласились вывести на объект две дополнительные бригады, чтобы параллельно заниматься еще и забором усадьбы, и возведением дома для слуг и охраны, которые работают на сутках. Немного пришлось потрясти родовой счет, но, как сам видишь, дело того стоило.
— Надеюсь, Марфу Петровну ты не рискнул в дом для слуг переселить? — Мысль о потраченных деньгах меня абсолютно не обрадовала.
— Обижаешь! Как я могу ей указать переселиться? Это только ваше семейное право, она все же на вассальной клятве у твоего рода… — Ответил Конев, проезжая открытые ворота.
— Клятва может и вассальная, только она не вассал, а член семьи уже давно. Она еще отцу деда начала служить девчонкой молодой, как дед говорил, она деда старше на два года так-то. Так что на некоторые вещи у нее прав больше, чем и у меня, и у Софьи. — Сказал я, глядя как из дверей поместья как раз выходят Марфа Петровна и Софья.
— Да я и сам знаю, Аристарх Прохорович рассказывал. Была бы она построже, могла бы и тебя ремнем по поместью в Искитиме гонять, да только добрая она больно. — Кивнул Конев.
— Так дети деда для нее как свои были, а мы с Софьей — как свои внуки. Тебе дед рассказал, что у нее трое сыновей было и дочь? И как она всех потеряла? — Повернулся я к Коневу.
— Да. Двое на войну были призваны, и там и остались. Младшего на охоте медведь подрал, а дочь при родах померла, после этого и муж ее к предкам отошел. Твой дед всю ее семью разрешил рядом с вашим семейным склепом похоронить. Только я не понимаю, к чему ты обо всем этом сейчас вспомнил? — Конев смотрел на меня очень внимательно.
— Сам не знаю, просто есть чувство, что скоро у нас будет очень много работы. Опасной и тяжелой. И нам придется все, абсолютно все свалить на плечи этой женщины. — Задумчиво проговорил я, глядя, как они спускаются по короткой лестнице к машине, — Пошли уже, пора на дом посмотреть! Думать обо всем будем уже завтра, а сегодня я хочу хорошенько и вкусно поесть — месяц уже за столом не сидел!
Я вышел из машины. Источник Софьи, как только младшая сестра увидела меня, вспыхнул — энергия потекла по лучу Воздуха, и с высоким прыжком, в котором родная стихия приняла малышку в свои руки, мне на грудь прыгнул комочек счастья:
— Братик!!!
— Я дома. — Я обнял сестренку.
Марфа Петровна осталась стоять с улыбкой наверху небольшой лестницы. Я действительно дома.
ВТОРАЯ ВЫКЛАДКА:
РИ, пригород Гатчины,новое поместье Волковых, 25 октября, 10.00
— Матвеюшка, ну посиди и поешь спокойно, куда спешишь-то так⁈ — Марфа Петровна уперла руки в крутые бока, грозным взглядом наблюдая, как я с пирожком с мясной начинкой натягиваю на себя серое пальто.
— Спешить нужно, Марфа Петровна! Меня месяц не было в Университете, нужно к занятиям возвращаться, да и дела остальные откладывать в долгий ящик мне не с руки, как говориться, дед пока в лазарете остался, значит, мне нужно за делами рода следить. — Ответил я, вытащив пирожок изо рта.
— Дела — дела, все о делах говоришь одних, только вчера с койки больничной вскочил, а уже весь в делах каких-то, можно и отдохнуть пару дней, а потом уже делами заниматься. — Забурчала она, подходя ближе и расправляя поднявшиеся отвороты пальто.
— В морге отдохнем, и на том свете отоспимся, а сейчас жить нужно. — С улыбкой ответил я.
— Взрослый уж совсем стал. Так на деда в молодости похож стал. Тот тоже такой же энергичный всегда был, когда в отпуска к отцу с матерью приезжал. Все спешил постоянно, опоздать боялся. Ну, ладно, беги — ступай, занимайся своими делами, но к ужину чтобы дома был, как военные говорят, как штык! — Сдалась наша главная кормилица.
— Как штык и буду. Все, до вечера! — Кивнул я и, не дожидаясь ответа, выскользнул за дверь.
На улице меня уже ждала машина с одним из новых сотрудников службы безопасности рода, которого нанял Василий Иванович.
— Доброе утро! — Поздоровался я, спускаясь по лестнице к машине и протягивая руку, — Борис, верно?
— Доброго утра, Матвей Александрович, все верно. — Кивнул Борис и пожал протянутую руку с секундной заминкой, — Сегодня я — ваш водитель и телохранитель, Василий Иванович наказал мне от вас не отходить ни на шаг.
Крепкий, сбитый, горбинка на носу и, судя по дыханию, явно она появилась после перелома, челюсть как наковальня. Высокий лоб, глубоко посаженные серые глаза, низкие брови, которые он искусственно поднимает, контролируя мышцы лица, явно взгляд тяжелеет, когда он расслабляет мышцы бровей и лба. Короткая стрижка, строгий черный костюм с белой рубашкой и черным галстуком. Практически классический «бодик» из моей прошлой жизни. Только глаза другие — быстро осматривают каждый объект, который попадает в поле зрения, явно оценивает. Возможно, бывший сыскарь из сотрудников полиции…
— Ну прям ни на шаг не получиться. — Улыбнулся я, — В Университет могут пройти только студенты, слушатели курсов, преподаватели и сотрудники учреждения. Так что вас, Борис, туда не впустят ни под каким предлогом. Придется вам подождать меня на парковке.
— Как прикажете, Матвей Александрович. Хоть мне это и не по душе, позвольте быть откровенным, особенно, с учетом того, что совсем недавно с вами и главой рода произошло…
— Борис, к счастью, это покушение было направлено не на меня и моего деда, мы просто оказались не в то время, и не в том месте. Стечение обстоятельств. — Ответил я, — А теперь пора спешить, не думаю, что стоит опаздывать на приемные часы декана моего факультета.
— Прошу, садитесь. — Борис распахнул заднюю дверь, так что пришлось уместиться на заднем ряду.
Сам Борис быстро обошел машину, занял водительское место, и мы отправились в город. В дороге Борис не отвлекался от дороги, молча ведя машину к указанной точке маршрута, чем меня только порадовал. Говорить особо не хотелось, а вот молчаливо понаблюдать за городом было приятно. Низкое свинцовое небо быстро скользило над нами, гонимое балтийским ветром дальше, и Петербург оделся в привычные осенние тона — все оттенки серого с яркими пятнами домов и еще более яркими пятнами завлекающих вывесок. И вроде бы все было как обычно, и одновременно что-то изменилось. Люди стали двигаться чуть быстрее, постовые смотрели вокруг чуть внимательнее, провожая отдельных людей долгим взглядом, почти у всех добавился второй подсумок для пистолетного магазина на поясе… Народ бросал взгляды друг на друга, в автобусы, трамваи и троллейбусы люди не забивались толпой, а входили на небольшой, но все же дистанции друг от друга… И траурные флаги, которые продолжали развиваться на зданиях…
События августа и сентября явно не прошли для столицы просто так. Самая большая империя в мире, в которой самое большое количество Одаренных, где почти каждый член старшей аристократии сам по себе является армией и способен сравнять с землей небольшой город в одиночку, новая столица которой никогда не подвергалась нападениям противника, не смотря на все войны и близость к Европе, оказалась под ударом неизвестной организации, умылась собственной кровью, но смогла справиться. А потом теракт в самом сердце империи — внутри императорского дворца, прямо на одном из главных ежегодных событий. Дворец до сих пор не восстановлен, как мне вчера рассказал Василий Иванович, и вряд ли будет восстановлен даже за год — слишком большие повреждения как самого здания и коммуникаций, но и всей магической системы защиты дворца, которая, как я тогда и подумал, была привязана к императорскому трону…
Подъезжая к главному корпусу Университета я с удивлением обнаружил уже не только привычную охрану из двух человек, которую я наблюдал прошлые два года каждый день учебы, но и две патрульные пары полицейских, что курсировали вокруг стоянки автомобилей и по прямой по пешеходной дорожке у главного корпуса.
— Да, город действительно изменился. — Вслух я проговорил свои мысли.
Борис повернулся ко мне, и, явно поняв, о чем я примерно думаю, глядя в окно в сторону патрульных, молча кивнул.
— Я постараюсь закончить все дела быстро, но пару — тройку часов это точно займет, если есть желание, Борис, можешь отъехать пообедать или выпить чашечку кофе или чая. — Кивнул я, глядя на часы, — Главное, вернись, пожалуйста к половине второго.
— Я вас понял, Матвей Александрович, не волнуйтесь. — Кивнул Борис, — сейчас я вам открою.
— Оставь, пожалуйста, это право мне. — Улыбнулся я, — я все-таки не потерял руки, и открыть дверь самостоятельно могу, не нужно этого делать, и на будущее, сесть в машину я тоже могу сам. — С улыбкой кивнул я, открывая дверь.