Были и приказы, конкретно определяющие вину, за которую направление в штрафные части решалось только военными трибуналами. В Приказе № 0882 от 4.11.1942 г. заместитель наркома обороны СССР, начальник Главупра формирования и укомплектования войск НКО СССР Е. А. Щаденко категорически потребовал: «Если будет установлено, что военнослужащий симулирует болезнь или членовредитель, предавать суду, а осужденных немедленно отправлять в штрафные части действующей армии». Это понятно, здесь без экспертиз не обойтись.
Обратим внимание на предоставленное Приказом № 227 право командирам (в отношении рядовых и сержантов — от командира полка, а в отношении офицеров — от командира дивизии и выше) определять своим приказом без суда наказание «провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости» с отправкой подчиненных в штрафные части.
Скажем откровенно: на практике был при этом и элемент субъективизма. У некоторых начальников не было желания или терпения соразмерять эти нарушения, и предоставленное им право они применяли часто в порядке дисциплинарной меры. Кому из нас, фронтовиков, не приходилось слышать от определенного типа начальников ставшую расхожей присказку «Пойдешь под трибунал!». Моя знакомая, бывшая над поручиком Войска Польского Валентина Казимировна Грабовская рассказывала, что даже командующий Армией Войска Польского генерал Берлинг мог пригрозить штрафбатом своему офицеру, если он, например, обогнал его без разрешения или даже неправильно отдал ему честь.
По свидетельству фронтовиков в этом смысле было допущено немало злоупотреблений. Причем не только на первых порах, когда по выходу в свет приказа № 227 иные командиры, высокие политработники типа Мехлиса да и некоторые особисты взялись ретиво «перевыполнять» его, направляя в штрафные части подчиненных якобы «за проявление трусости или неустойчивости».
Вот конкретный случай, когда комдив некорректно, а точнее говоря, бессовестно применил свое право направлять в штрафбат без суда «за трусость или неустойчивость в бою».
В моей роте в октябре 1944 года погиб в бою штрафник богатырского роста, бывший майор Родин, командир разведроты 4-й стрелковой Бежецкой дивизии, направленный комдивом в штрафбат «за трусость». Едва ли можно себе представить «трусом» разведчика, награжденного до этого за подвиги и героизм двумя орденами Красного Знамени, орденами Красной Звезды, медалью «За отвагу» и другими боевыми наградами. Скорее, здесь либо личная неприязнь комдива, либо униженная им честь боевого офицера.
Читатель, видимо, помнит мистические совпадения в наших судьбах с этим майором или просто свидетельство невероятности переплетений военных дорог. Об этом я рассказывал в 15-й главе. Тогда я служил лейтенантом в подчинении майора Родина, заместителя командира запасного полка, а здесь он оказался штрафником в моей роте.
Продолжим, однако, исследование причин, по которым попадали люди в штрафные части.
Летом 1944 года ко мне во взвод прибыл штрафником капитан-лейтенант Виноградов, начальник радиомастерской Северного флота. При проверке отремонтированной корабельной рации он наткнулся на речь Геббельса. Хорошо владея немецким языком, перевел ее отрывки на русский в присутствии подчиненных. Направлен на 2 месяца в штрафбат «за пособничество вражеской пропаганде»…
Вот примеры из других штрафбатов. Вначале о сомнительных случаях, как у майора Родина.
— За непреднамеренное убийство (несчастный случай) лейтенант Ермак Владимир Иванович по приговору военного трибунала был направлен в 14-й ОШБ Ленфронта.
— Офицер А.И. Бернштейн (войска ПВО Ленинграда) «обругал по-матерному» оперативного дежурного штаба армии. Приказом по армии направлен в штрафбат сроком на 1 месяц.
— Петров Борис Иванович, младший лейтенант, командир взвода разведроты 160-й стрелковой дивизии, в июле 1944 года прибыл к нам в штрафбат по приказу комдива «за пьянку и круговую поруку». Трудно поверить и в это «преступление», так как боец-переменник Петров у нас отказывался даже от «наркомовской» дозы водки, а восстановлен был в офицерских правах досрочно, без ранения, за особые боевые заслуги.
— Полковник Николай Чернов, персонаж документального фильма «Подвиг по приговору» (2005 год, режиссер Фуад Шабанов), рассказал похожую историю. Старшим лейтенантом он, командир разведроты, трижды награжденный высокими орденами, попал в штрафбат, приняв на себя вину за проступки подчиненных. В других условиях, в подчинении другому начальнику, он получил бы в крайнем случае выговор.
Еще пример из этого же ряда. Наш батальон летом 1944 года стоял в обороне. Еще будучи командиром взвода, я принял штрафника — бывшего командира армейской штрафной роты майора Коровина, коего угораздило попасть к нам «за злостный обман, повлекший за собой умышленный перерасход продовольствия». На самом деле его рота потеряла половину убитыми и ранеными за три дня ожесточенных боев за крупное село, а старшина роты, получая на складе продовольствие, забыл сообщить о потерях и получил все на полный списочный состав роты. Это когда через много лет после войны российские киношники на все лады убеждали зрителей, что штрафников вообще не ставили ни на какие виды довольствия, я вспоминал этот случай.
Образовался излишек и спиртного, и «закуски»! Решил ротный устроить поминки погибшим, заодно и «обмыть» награды. На «поминки-обмывку» заглянули офицеры из разведотдела штаба армии, даже некоторые члены армейского трибунала и прокуратуры, с кем комроты контактировал по службе.
Трибунал приговорил его к 10 годам ИТЛ, или 3 месяцам штрафбата. Не помешали этому его ордена Красного Знамени, Красной Звезды, медаль «За отвагу». Правда, вскоре пришло другое постановление того же трибунала об отмене приговора, и майор убыл в свою часть.
Есть примеры и другого порядка, кто по суду военного трибунала заслуженно оказался в нашем штрафбате (данные из копий приговоров по архивным документам ЦАМО РФ).
— Инженер-майор Семен Гефт, нач. автобронетанковой службы 3-й Гв. кавдивизии, за злоупотребление служебным положением, принуждение к половым связям подчиненных женщин-военнослужащих — 10 лет ИТЛ или 3 мес. ШБ;
— командир танка мл. лейтенант Пушкарев Владимир Никифорович из 73-й танковой бригады за утерю оружия — 4 года ИТЛ или 1 мес. штрафбата;
— лейтенант адм. службы Морозов Иван Кузьмич, 44-летний начальник продслужбы полка, за расхищение, нанесшее ущерб государству в сумме 31.600 руб. — 5 лет ИТЛ (2 мес. ШБ);
— капитан Хохлов Михаил Сергеевич, командир пулеметной роты запасной бригады, за самовольное оставление поля боя — 8 лет (2 мес. ШБ);
— капитан Кожемякин Александр Иванович, нач. связи минометного полка, за избиение подчиненного -5 лет (1 мес. ШБ);
— лейтенант ветслужбы погранотряда Разумов Илья Никитич, за хулиганство — 3 года (1 мес. ШБ);
— Петров Семен Иванович, старший лейтенант, командир отд. учебной роты 356 сд за вшей и тиф в роте, 5 лет ИТЛ (2 мес. ШБ);
— Павлов Федор Александрович, мл. лейтенант ком. взвода связи 61 А, за опоздание и пьянку — 10 лет ИТЛ (3 мес. ШБ).
Можно приводить сотни других примеров из нашего ШБ, но для широты охвата приведем некоторые данные из других источников.
Например, в книге доктора юридических наук Юрия Рубцова «Штрафники не кричали: „За Сталина!“» рассказывает подполковник в отставке Н. Тарасенко: «В штрафной батальон я был направлен военным трибуналом за утрату секретных документов. Среди моих собратьев по беде был капитан, командир парашютно-десантной роты, за сгоревшие при пожаре парашюты. Другой, тоже капитан, командир стрелковой роты, застрелил паникера».
Пример из 2-го Украинского фронта. Лейтенант Петр Амосов, командир саперного взвода: «Ставил немецкие противотанковые мины. На них погиб начальник политотдела 37-й армии полковник Емельянов. Не зная расположения переднего края, он на машине проскочил в сторону противника, мина сработала». Приказом комфронта Конева Амосов разжалован в рядовые, направлен в 15-й ОШБ.
Несколько примеров с 3-го Белорусского фронта:
— Лейтенант адмслужбы Идельсон Яков, завделопроизводством-казначей 45-й штрафроты 39-й армии. За мародерство, отобрание принадлежащего гражданскому населению имущества — 10 лет ИТЛ (3 мес. ШБ).
— Авоян Агаси Сакоевич, майор, командир батальона связи погранвойск НКВД, за неисполнение приказания в боевой обстановке — 5 лет ИТЛ (2 мес. ШБ).
— Лейтенант-артиллерист Баландин Евгений Федорович, получив отпуск после тяжелого ранения, «задержался» сверх отпуска, предъявил по возвращении в часть фиктивную справку о болезни. Погиб, провоевав в 10-м ОШБ всего 11 дней. (Материал от поисковика Геннадия Полубедова.)
С Южного фронта свидетельствует майор юстиции Зяма Яковлевич Иоффе, бывший военный следователь военной прокуратуры 58-й армии, затем помощник прокурора 52-й армии:
— За пять дней немцы наголову разбили стрелковый корпус. Приказом комфронта отданы под трибунал начштаба корпуса полковник Айвазов, командир полка майор Волков и один командир батальона. Все три офицера отправлены в штрафбат.
— Весной 1943 года на охрану побережья Азовского моря была поставлена рота старшего лейтенанта Канищева. Рядом стояли на переформировке остатки военной флотилии. Их катер шел вдоль берега мимо позиций роты, и ротный отдал приказ: «Стрелять по катеру!» Бойцы отказались, сказав, что это свои, но Канищев сам огнем из пулемета убил стоящего на палубе катера главстаршину, одного из лучших моряков флотилии. Приговор трибунала — штрафбат.
С середины 1943 г. ход войны существенно изменился. Разгром немцев под Сталинградом, прорыв блокады Ленинграда, Курская битва и другие успехи подняли боевой дух армии, редки стали паника и отступления в бою, случаи самострелов, уклонения от боя. Зато в связи с освобождением многих областей возрос контингент штрафников из числа вышедших из окружения, а также бежавших из плена и тех из наших военнослужащих, кто остался на территории, оккупированной врагом, и не принимал активного участия в борьбе с оккупантами.