Август.
Было бы забавно рассказать ему, что Винтер только что вышла из моего офиса, принеся ланч и успев пососать член под столом. Или о том, как грубо я взял ее сегодня утром в душе. Но то, что происходило между мной и Винтер, принадлежало лишь нам, и было бы неправильно очернять это, чтобы швырнуть в ее отца, как кусок дерьма.
– Миллер, – раздался низкий голос.
Я поднял глаза от компьютера, попытавшись стереть ладонью разочарование с лица.
– Что?
Дэйн Александр, друг и партнер в фирме, неторопливо вошел в мой кабинет и удивленно выгнул брови, как только прикрыл за собой дверь. Он привык, что я вел себя, как придурок, и по какой-то причине продолжал мириться с моим дерьмом.
– И с чего это ты такой счастливый? – потребовал я ответа, раздраженный тем, что он улыбался, когда я чертовски зол.
Дэйн поднял ладони и рассмеялся.
– Спрячь когти, псих. Кое-кто из нас занимался сексом и чертовски горд этим.
Я оживился от таких новостей.
– У тебя был секс?
Его щеки слегка порозовели.
– Да, – коротко ответил он, но я почувствовал, что за этим кроется нечто куда большее.
– Хмм, – я сложил пальцы домиком и склонился вперед, уперев локти о стол. – Не хочешь поделиться?
– Нет, – усмехнулся он.
– И что же ты, такой чертовски гордый, делаешь в моем офисе?
– Я тебя спасаю.
– Спасаешь?
– От Джеки.
– Что? – я вздрогнул, услышав ее имя.
– Она появилась здесь пару минут назад, и я сказал ей, что ты очень занят. А потом пришел сюда, – Дэйн пожал плечами. – Ты у меня в долгу.
Стиснув зубы, я откинулся на спинку стула и поправил галстук.
– Какого черта она здесь?
– Понятия не имею.
«Винтер».
Должно быть, что-то насчет нее.
Я общался с Джеки только через Кэлли. Она писала мне пару раз, прося денег на поездки и разные вещи для дочки, но я ни разу не ответил. Просто отдавал Кэлли все необходимое. По правде, я ненавидел Джеки. И не было больше ни единого повода для ее приезда сюда, кроме как заставить меня почувствовать себя полным дерьмом за то, что принял Винтер. Я достаточно хорошо знал свою бывшую жену, чтобы понять, когда она ревновала. Может, я ей больше и не принадлежал, но Джеки все еще считала, что имела на меня какие-то права.
– Как там Кэлли? – спросил Дэйн, переписываясь с кем-то и не отрывая взгляда от экрана.
– Хорошо. Сейчас в Колорадо со своим парнем и его семьей.
– С сыном Тедди Инглвуда, Лэндоном?
– Ага, – пробормотал я. – Он хороший парень. Как и его сестра.
Лэндон был футболистом и встречался с моей дочерью-чирлидершей. Прямо как мы с Джеки в прошлом. Разница лишь в том, что моя дочь – не обманщица. И если Лэндон причинит ей боль... я убью этого ублюдка.
– Как продвигаются твои дела? Раз уж мы здесь, можно поработать, – произнес Дэйн, положив телефон на стол.
Следующие полчаса мы потратили на обсуждение нескольких сложных дел, а потом, как Дэйн решил, что Джеки больше не представляла опасности, то оставил меня наедине с моей работой. Мы с Винтер весь день переписывались. Поскольку сейчас шли рождественские каникулы, то она запоем смотрела старые эпизоды «Мыслить как преступник» и писала мне после каждой серии, что считала реалистичным, а что нет. Мне казалось очень милым, как глубоко она анализировала какое-то глупое шоу.
Пять минут спустя я уже был готов уйти с работы, чтобы отвезти мою девочку на ужин. Я собрал вещи, накинул пальто и вышел из офиса. Сотрудники больше не махали мне руками. Для всех я был придурком. Но мне плевать. Едва я вышел из лифта, спустившись в гараж под зданием, как тут же почувствовал присутствие Джеки.
Волосы на затылке будто встали дыбом, когда я заметил, как она прислонилась к моему «ягуару», словно он ей принадлежал. Джеки и так забрала после развода мой «мерседес» и «ауди». Бывшая жена утверждала, что Кэлли тоже нужна машина, и я сдался. Впрочем, это привело к последующей покупке моего «ягуара», так что я не мог больше злиться из-за этого. Однако был разъярен тем, что Джеки здесь и преследовала меня, черт возьми.
– Чего тебе? – прорычал я, быстрым шагом направившись к машине, и нажал кнопку на брелоке, снимая сигнализацию. – У тебя есть тридцать секунд, чтобы сказать, что тебе нужно.
Джеки выглядела точно так же, как я ее помнил. Прямые темно-каштановые волосы. Яркие голубые глаза. Полностью оплаченные искусственные сиськи. Она высококлассная, черт возьми. Наверняка Тони наслаждался каждой секундой вблизи этой сучки.
– Нам нужно поговорить. Ты не можешь сбежать. Это очень важно, – отрезала она.
– Это касается Кэлли? – спросил я, одарив ее холодным взглядом.
Джеки нахмурилась.
– Кэлли в порядке. Как всегда. Дело в... ней.
Я выгнул брови и стиснул зубы.
– В ком? – черт, я знал, про кого говорила Джеки, но хотел, чтобы она произнесла имя.
Джеки поджала губы, а потом фыркнула.
– Винтер.
От одного звучания ее имени по венам буквально потекло желание защитить Винтер.
– А что насчет нее?
– Она проблемная, Август.
– Она – дочь твоего мужа, – усмехнулся я.
– Это не меняет того факта, что от нее одни неприятности, – огрызнулась Джеки. – Послушай меня, у нее одна из тех странных наклонностей влюбляться в зрелых мужчин вроде тебя. Я знала это уже много лет. Эта девушка из тех, кто впивается когтями и сходит с ума, если не даешь ей желаемое. Если трахнешь Винтер, она тебя использует. Запомни мои слова.
– Это все? – холодно прорычал я.
– Нет, – выкрикнула Джеки. – Это не все. Я вообще-то пытаюсь тебя предупредить. Она станет тобой одержима. Больше, чем сейчас. Не успеешь опомниться, как забеременеет. Эта никчемная девчонка заберет у тебя все, что ты имеешь.
Я усмехнулся.
– Полагаю, ее мачеха могла бы стать прекрасным учителем в таких делах. Хотя, – сказал я, открывая дверцу машины, – она, вероятно, опоздала. У меня уже была одна фригидная сука, забравшая все, что имел.
– Август Миллер! – охнула Джеки, ее полные губы приоткрылись, она явно была в шоке от моих слов.
– Отвали, Джеки. Оставь меня в покое. Ты уже однажды разрушила мою жизнь. И я не позволю тебе сделать это снова.
Когда я вошел через парадную дверь, Винтер нигде не было видно. Я крался по квартире, испытывая отчаянное желание скинуть напряжение. Но Винтер не было ни в комнате Кэлли, ни в гостиной. Лишь толкнув дверь своей спальни, я остановился как вкопанный.
Чертовски красивый ангел.
К черту Джеки с ее инсинуациями.
Рыжие волосы Винтер стали понемногу тускнеть с тех пор, как она у меня поселилась. И хотя цвет ей шел, мне нравилось, что постепенно к ней возвращался естественный каштановый оттенок. На ней была одна из моих футболок, спортивные штаны и пара ярких неоновых носков. Но сердце в груди на мгновение замерло оттого, как правильно и мило она смотрелась в моей кровати. Винтер все время дерзила и выводила меня из себя, однако в то же время была простой милой девушкой, нуждающейся в хорошем заботящемся о ней мужчине.
Я стянул галстук и снял пиджак. Пока расстегивал пуговицы на рубашке, Винтер пошевелилась, но так и не проснулась. Я снял туфли и брюки, но майку решил оставить. На столике горела лампа, но в остальной части комнаты было темно. Я забрался к ней в постель, и словно даже во сне Винтер меня узнала, обняв и положив руку на мою грудь. Я провел пальцами по ее мягким волосам, вдыхая аромат корицы, пропитавший каждый дюйм моего тела.
Тони нужно серьезно подумать над своим поведением. Я бы и за миллион лет не оттолкнул Кэлли. Даже если бы она была маленькой сучкой, как ее мать. Никогда. Она. Моя. Дочь. И как Тони променял чью-то киску на родную дочку, выше моего понимания.
В жилах снова вскипела кровь. Пытаясь успокоиться, я схватил роман с тумбочки. Это была новая книга Стивена Кинга, и вскоре я уже полностью погрузился в историю. Прочитав несколько глав, я снова отвлекся.
Джеки лучше держаться от меня подальше. Я до сих пор не мог поверить, что мне пришлось иметь сегодня дело с ее жалкой задницей, она вела себя так, словно делала мне одолжение. Чертовски грустно, что она воспринимала Винтер как угрозу. Ее неуверенность в себе послужила началом деградации Джеки и привела к окончательному краху нашего брака.
– Должно быть, книга страшная, раз ты рычишь, – сонно пробормотала Винтер, а ее большой палец стал вырисовывать круги на моей груди поверх майки.
Я отложил книгу на тумбочку и стал поигрывать прядью волос Винтер.
– Очень страшная, – невозмутимо ответил я.
Она фыркнула.
– Лжец. Что случилось?
– Твой отец написал мне, – с губ сорвался вздох.
– О? – Винтер напряглась. – Что он написал? – в комнате повисло молчание, а потом она фыркнула. – Хотя нет. Забудь. Я не хочу знать.
– А твоя злая мачеха приходила в офис.
Винтер села, а в ее глазах вспыхнул огонек.
– Чего она хотела?
Я обхватил ладонями ее лицо, восхищаясь идеальными чертами.
– Предостеречь меня от коварной Винтер, вторгшейся в мою жизнь.
Она так сильно закатила глаза, что я рассмеялся ее выходке.
– Берегись, – проворчала Винтер. – Я ужасна. И одна семья меня уже отвергла.
Я обхватил ее бедра и перетащил на свои колени.
– Не говори так.
Едва заметно дрогнувшая нижняя губа – единственный знак, свидетельствовавший об ее оскорбленных чувствах. Спустя мгновение Винтер стиснула зубы, черты ее лица заострились.
– Это правда.
– Чушь. И мне не нравится, когда ты позволяешь им так властвовать над твоими эмоциями. Ты лучше этих придурков, малышка.
Когда Винтер склонилась вперед, я прижал ее к груди и тут же почувствовал, как она расслаблялась. Тихие слезы намочили мою майку. Я не стал произносить одно и то же дважды, Винтер итак знала, что я сказал правду.
После того, как она перестала шмыгать носом, я подергал ее за прядь волос.
– Ты уже перестала плакать?