— А для детей что-то будет? Племянников на твою свадьбу привозить?
— Да-а-а! — расплылся в улыбке Рем. — И ты, Луи, приезжай с Селеной и ребятами! Там будут дрессированные зверушки, даже единорог! И вы, маркиз — обязательно с девочками! Где они еще посмотрят на единорога?
Все оживились и повеселили: гроза миновала. На лице деспота появилось озадаченное выражение, и он повысил голос:
— Да и вообще — я твой отец, и если свадьба — по ортодоксальному обычаю, то без благословения родителей ты не обойдешься! — но прозвучало это уже не так уверено, как первая часть его якобы суровой отповеди.
— Ну… — Рем почесал затылок. — Она как бы еще не знает. Ну, то есть, она знает и согласна, но не знает, что прямо сейчас. Можно, я после того, как мы закончим — поеду и скажу ей что мы уже женимся? А что касается благословения, то есть у меня подозрение, что ты, мой отец и сюзерен, будешь только за. Хочешь — заключим пари на сто тысяч сребреников?
Децим покрутил пальцем у виска, остальные — переглядывались, явно не одобряя такого легкомысленного отношения к весьма сложному и важному в жизни каждого аристократа делу — супружеству…
— Ты, сынок, конечно, оригнал, — протянул его превосходительство Деспот странным голосом, очевидно игнорируя вопрос о денежном пари. — Большой оригинал! Ну пойди, скажи ей… Свадьба без невесты — это как-то не по-ортодоксальному!
И только Флой озорно подмигивал, строил похабные рожи и показывал двусмысленные жесты. Ему, похоже, все очень нравилось.
Направляя коня прочь от герцогского дворца, Рем с высоты седла рассматривал Аскерон. Родной город сейчас представлял собой одну большую строительную площадку. Фасады домов сплошь были облеплены многоярусными лесами, на которых трудились рабочие — гномы и люди, в разных пропорциях. Они штукатурили, красили, ремонтировали стены, вставляли рамы в окна и крепили водостоки, что-то пилили, строгали, шлифовали и забивали — тут и там, повсюду! По улицам ехали подводы с камнем, кирпичом, известью, глиной, древесиной, скакали всадники в накидках гонцов и герольдов, жались к домам пешеходы. Под руководством инженеров и зодчих бригады строителей перекладывали брусчатку, увеличивали этажность городских зданий, возводили новые жилые дома, конторы, производственные помещения. Все вокруг гремело, грохотало, визжало пилами и звенело молотам! Бывший провинциальный имперский город — теперь Аскерон спешно обзаводился столичным лоском. Столица Деспотии, одного из мощнейших человеческих государств Раваарды — вот что предстало перед взором Аркана.
Это было и хорошо, и плохо одновременно. Видеть буйный расцвет малой родины, рост ее экономического могущества и авторитета Буревестнику было отрадно. Но вместе с тем — тоскливым оказалось осознавать, что большая Родина — Империя, теперь находится под властью поддавшихся скверне еретиков, и в Кесарии, на престоле Святых Императоров восседает узурпатор Карл Первый Краузе. И Аскерону больше не на кого опираться, кроме как на самого себя.
— По крайней мере, Краузе восседает среди пепелища, — пробормотал себе под нос Рем и потянул за повод, заставляя Негодяя повернуть в проулок меж домами, на улицу Белошвеек.
Жеребец косился налитым кровью глазом, фыркал и явно не одобрял такое с собой обращение.
— Тихо, тихо, обалдуй, — похлопал по шее скакуна Аркан. — Если будешь хорошо себя вести — Габи найдет тебе что-нибудь вкусненькое, если не выставит меня за порог…
Негодяй, мотнул головой, кажется, соглашаясь. Но, стуча подкованными копытами мимо окон с веревками для белья, жеребец задрал свою дурную башку, стащил чей-то чепец и принялся его активно жевать. Горожанка — судя по одежде достопочтенная молодая ортодоксальная жена и мать, высунувшаяся из окна, от удивления и негодования открыла рот, но вымолвить ничего не успела
— Каков мерзавец! — Рем двинул коня кулаком меж ушей, нашарил в кошеле мелкую серебряную монетку и швырнул ее в окно: — Мои извинения, мистрисс, этот конь — сущий дьявол!
— Храни вас Творец, ваше высочество! — откликнулась молодая хозяйка, только-только собиравшаяся возмутиться таким конским произволом. — И денег не надо, кормилец! Бог с ним, с чепчиком!
Рем покачал головой: злоупотреблять любовью и доверием соотечественников и единоверцев он не хотел. Тем более, хозяйка и не думала возвращать монету, спрятав ее в кармашке фартука.
— Еще раз — мои извинения! Не подскажете, где остановились тут ортодоксы из Смарагды, их фамилия — Атерна? — поинтересовался Аркан.
— Так в конце Алхимической улицы, где ж еще! Там такая молоденькая красивая девочка живет, а дела странные делает — плесень развела и чистить ее никому не дает! И крысятник у себя развела, представляете, ваше высочество? Что у них там в Смарагдах этих, творится, что они крыс как кроликов или, скажем, овечек выращивают? — похоже, аскеронка была впечатлена возможностью пообщаться с живым и настоящим герцогом!
— Благодарю! — отсалютовал ей Рем, уже начавший уставать, и ударил пятками Негодяя в бока.
Гривастый проходимец в это время дожевал чепчик и принялся за кружевной передничек, так что возмущенно фыркнул, но подчинился и шагом двинулся по улице Белошвеек вперед, туда, откуда доносились терпкие запахи снадобий и декоктов, а из-за плотных занавесей и штор сквозь щели нет-нет да и сияли потусторонним светом горелки и атаноры лабораторий.
— Виват, Аркан! — грянуло многоголосье с тротуара, и Рем отсалютовал кулаком — навстречу, по тротуару шла компания отцовских дружинников на отдыхе — без шапелей, в расстегнутых кожанках.
— Когда пойдем бить сквернопоклонников, ваше высочество? — спросил какой-то молодой воин. — Мы мечи и алебарды наточили, дайте только приказ — пройдем всю Империю насквозь, до самого Туринн-Таура!
— Пора, пора длинные уши пообрезать! — согласно загомонили дружинники.
— На наш век войны хватит, маэстру! — откликнулся Аркан, заставив Негодяя плясать на месте. — Сейчас — отдыхайте, набирайтесь сил, а то и приезжайте ко мне на свадьбу в Тарваль!
— О-о-о-о!!! — поддержали такую идею вояки. — Арканскому роду нет переводу! Многая лета, молодой герцог!
Хлопнули ставни ближайшего дома, окно второго этажа открылось, выпуская наружу клубы разноцветного дыма, среди которого виднелся стройный девичий силуэт.
— Апчхи! — сказала девушка. — Ой-ёй, это ты, Ре-е-ем? Лови меня!
И, мигом взобравшись на подоконник, подобрала подол — и прыгнула вниз!
II ПАТЕНТ
Сказать, что Рем был шокирован — это не сказать ничего! Он едва успел сориентироваться: подставил руки — и поймал раскрасневшуюся, растрепанную и очень-очень привлекательную Габриель. Негодяй возмущенно всхрапнул, присев от неожиданности на все четыре ноги, а потом — рванул вперед!
— Не туда, не туда! — спохватилась девушка. — Нам — в Палату мер и весов!
— Как скажешь, Зайчишка! — Аркан перехватил поводья так, чтобы одновременно управлять конем и удерживать нежданную попутчицу, и жеребец на ближайшем перекрестке свернул в нужную сторону, и, выбивая ритм скорого марша копытами, крупной рысью помчал по улицам Аскерона.
Габриель поерзала, устраиваясь поудобнее, Рем только хмыкнул, принимая новую — приятную, но неожиданную — реальность. От девушки пахло полынью и какими-то химическими реагентами, ее волосы и одежда были в какой-то мелкой крошке и пыли всех цветов радуги. Чем она там занималась, в лаборатории?
— Вот! — сказала Габи и продемонстрировала пробирку с белым порошком. — Панацелин! Рабочий! Я вылечила крысе гнойную рану, а потом — прогрессирующую инфекцию одному типу из карцера. Это и есть лекарство древних… Бак-те-ри-цид! От инфекции, вызванной мельчайшими существами… А! Ты же знаешь! Это же ты! Рем, Рем, так хорошо, что это ты! Но Яков Бриссак успеет раньше нас — и пиши пропало! Мы должны взять патент!
— Серьезное дело! — Аркан рассмеялся. — Ты добилась своего с плесенью? У тебя что, правда есть работающий препарат?
— О! Да! Апчхи! — она чихнула и из хорошенького ее носика вылетели клубы разноцветной пыли. — Ой-ёй, Рем, я ведь не сказала что ужасненько рада тебя видеть! Я тебе это еще скажу, но пожалуйста-пожалуйста, мы срочно должны подать заявку на патент, потому что Бриссак украл две пробирки и документы, и может успеть первым!
— Какой нехороший Бриссак! — Буревестник ударил пятками Негодяя и конь перешел в галоп, вызывая испуганные и возмущенные крики прохожих.
Бриссак! Эта фамилия была ему знакома. Более того — Аркан внезапно осознал, что относится она напрямую к дядюшке Агису! У Агиса ведь как у всякого приличного человека была фамилия! Появление некого Якова интриговало, а его поползновения — возмущали. Так или иначе, спрашивать или уточнять что-то сейчас было не к месту и не ко времени. Габи попросила о помощи — значит, Рем ее окажет, а разбираться будет потом!
Зайчишка с пробиркой в руках вбежала в вестибюль Палаты мер и весов и прокричала:
— Средство прежних от инфекции внутренней и внешней, вызванной мельчайшими существами! Название — панацелин! Технология производства воссоздана алхимиком по имени Габриель Атерна из плесени особого типа! Патентую и требую созыва ученой комиссии для проведения клинических испытаний!
Привыкшая к прожектерам и сумасшедшим изобретателям конторская братия Палаты подняла носы от столов и с недоверием и вместе с тем — некоторым интересом уставилась на Габи. Ее точеная фигурка, измазанные в разноцветной пыли волосы и личико привлекли внимания гораздо больше, чем заявление о изобретении и стеклянная пробирка в руках.
— Мистрисс, а почему этот Атерна не пришел сюда сам? — уточнил убеленный сединами клерк — глава Палаты. — Почему он доверил такое уникальное изобретение вам? Вы, вообще, кто? Дочка? Помощница? Лю…
Он оборвал себя на полуслове, потому что заметил у Габи на пояске нож в простых кожаных ножнах. Явный признак ортодоксальной девушки, а судя по прическе — еще и незамужней! Назови такую чьей-то любовницей — хлопот не оберешься! Все эти люди за столами не были учеными или медиками — они работали чиновниками аппарате герцогства, где большая часть жителей — ортодоксы, и к таким вещам привыкли относиться серьезно.