— Маэстру, я… — девушка явно растерялась, и, наконец осмотрела себя.
Смутившись и осознав, как выглядит, Габриель на секунду замешкалась — и этим воспользовался еще один персонаж, который широкими шагами вошел в Палату мер и весов, уверенным жестом руки отодвинув в сторону Аркана, стоящего у дверей. Герцог не носил броской одежды, на голову натянул капюшон плаща, да и в вестибюле стоял полумрак: освещенными благодаря окнам у потолка были только столы клерков.
— Моя фамилия Бриссак, — заявил пришелец сходу, доставая из кожаного планшета две пробирки с препаратом и стопку бумаг. — Я — дипломированный алхимик из Тимьяна! И я хочу запатентовать бактерицид — снадобье прежних на основе культуры несовершенных грибов панацеллума золотистого, которое спосбно предотвращать загноение ран, антонов огонь и другие заболевания! О-о-о-о, я вижу эта шарлатанка тоже здесь! Гоните ее прочь, досточтимые маэстру!
— Подлец! — возмутилась Габриель. — Ты украл мою работу!
— Лгунья, — откликнулся Яков Бриссак с невозмутимым выражением лица. — Просто маленькая лгунья! Кто поверит, что взбалмошная девица без университетского образования способна синтезировать такое сложное снадобье! Взгляните на нее — замарашка с окраин Смарагды пытается добыть легкие деньги в Аскероне!
Отличный черный стеганный дублет с серебряным шитьем, бархатные штаны, берет с павлиньим пером, окладистая седая борода, даже пенсне на носу — все это отвечало представлениям клерков о почтенном алхимике куда как больше, чем корсаж, юбка, растрепанные волосы и туфельки на низком каблуке!
— Я поверю, — шагнул вперед Рем.
Маэстру в берете резко повернулся в его сторону, павлинье перо на головном уборе качнулось.
— Вы смеете сомневаться в моих словах? Я — Яков Бриссак, доктор алхимии Тимьянского университета, почетный профессор! — возмутился алхимик. — Из почтенной семьи Бриссаков, славной многими и многими выдающимися учеными и естествоиспытателями! А ты, мать твою, кто такой?
— Тиберий Аркан, — пояснил Буревестник, снимая капюшон и приглаживая пятерней непослушную шевелюру. — Герцог Аскеронский. Командор Ордена зверобоев. Из скандальной семьи Арканов, славной многими и многими бунтовщиками, охотниками на чудовищ, полководцами, политиками, пиратами и авантюристами. Мать моя — Лорайна дю Барилоче, племянница прошлого герцога. А это — Габриель Атерна, поставщик териака и других алхимических субстанций для Ордена зверобоев в течении последнего года. И я утверждаю, что знал об исследованиях, которые алхимик Атерна проводила над культурами плесени, и имею об этом письменные свидетельства!
— Ваше высочество⁈ — клерки повскакивали с мест и замерли в подобострастных позах.
— А еще, Габриель Атерна, дочь баннерета Гордиана Атерны, старосты Помола, что в Смарагде — моя невеста, и ваша будущая герцогиня. Мы женимся через десять дней, — как бы между прочим заметил Аркан.
В несколько шагов он преодолел отделяющее его от девушки расстояние и встал с ней рядом.
— Ой-ей… — только и сказала Габи и спрятала лицо в ладонях.
— Маэстру Бриссак, — Рем прищурился и глянул на алхимика. — Не имел чести познакомиться с вами ранее, но… Если вы желаете еще немного обсудить достоинства и недостатки моей покойной матушки, или же будущей моей супруги — мы можем сделать это прямо тут, на крыльце Палаты мер и весов, на любом оружии, какое вы предпочитаете. Или без оружия — мне все равно, как именно выбить из вас дурь. Ах, да… Верните бумаги и образцы мистрисс Атерне. Не думаю, что написанные женским почерком документы кто-то из специалистов-графологов сочтет достаточным доказательством ваших талантов в сфере фармакологии…
Бриссак выглядел бледно. Его пенсне запотело, на лице появилась испарина. Откуда он мог знать, что столь внезапно встретиться с кем-то из Арканов — в таких обстоятельствах? Какое вообще Арканам дело до медицинских препаратов? И как эта вздорная девица сумела окрутить целого герцога?
— Женским почерком? — чрезмерно участливым тоном поинтересовался старший клерк. — Как же мы этого раньше не заметили? Ай-яй-яй, как же так? Вы что, хотели подорвать боеспособность Ордена зверобоя, маэстру алхимик? Вы знаете, что зверобои уничтожают зловредных химер и чудищ? Может быть вы — Туринн-Таурский шпион?
— Н-н-н-нет! — запротестовал тимьянский почетный профессор. — Я не шпион, я…
— Пошлите-ка за стражей, маэстру, — взмахнул рукой Аркан. — Я думаю, он посидит немного в каземате, и мы решим, что с ним делать.
— Может быть, Агис решит? — Габи решительно подбоченилась. — Это ведь его блудный братец!
— Вот и отлично! — Рем обрадовался, что можно спихнуть ответственность на кого-то другого. — Выбирайте, маэстру Бриссак: вы умоляете своего брата взять вас на поруки, или я отдаю вас на деспотский суд…
Из бледного алхимик стал бледно-зеленым:
— Это значит — петля? И табличка на шею? Я ведь просто…
— Вы просто вор, — констатировал Аркан. — Даже грабитель. Если вы крали что-то на людях, внаглую, вынудив девушку сигать из окна — вы грабитель. Грабителей в Аскероне или вешают, или…
— Или! Я выбираю или! — тут же сдался Бриссак. — Помилуйте, ваше высочество, бес попутал! Мы же беженцы, из Тимьяна, мы все потеряли! Сожгли популярские оптиматы храм науки и святилище духа, мою альма матер… Весь город раздавлен и уничтожен! Мне нужно было как-то выживать… Я хотел обеспечить себе старость!
В этот момент в Палату мер и весов ворвалась стража. Завидев герцога, служивые мигом оценили диспозицию, сориентировались и обступили совершенно потерявшего спесь и гонор тимьянского профессора. У него даже павлинье перо на берете поникло.
— Патент! — поднял палец вверх Аркан. — Патент на этот панацелин должен быть составлен по всем правилам, маэстру. Испытания проведите на совесть! Сделайте так, чтобы от Первой Гавани до Байарада ни у кого не возникло сомнений в действенности и подлинности препарата. Это — достояние герцогства Аскерон, Ордена зверобоя и всей Деспотии. Видит Бог, мы спасем с его помощью тысячи жизней!
— Ваше высочество! — попытался возопить Яков дю Бриссак, но был заткнут пудовым кулаком стражника.
— Поговори у меня! — рявкнул дюжий усач в форме цветов правящего дома. — В каземате наговорисся, умник!
Алхимика потащили на улицу. Аркан вздохнул: тяжело быть герцогом! И морду мерзавцу не набьешь запросто, как в былые времена, и на дуэль с опаской надо вызывать! Политическое дело, как сказал бы папаша. В Аскероне убивают беженцев из Тимьяна! Сын Деспота лично занимается гонениями на представителей популярской интеллигенции! Какой кошмар!
Убедившись, что у Габриель все в порядке, и предоставив ее заботам местных бюрократов, Буревестник вышел на улицу. Стражников и Бриссака уже и след простыл, только Негодяй у коновязи дожевывал что-то мокрое и комковатое. Между зубами жеребца при этом торчало павлинье перо.
Рем пошарил в седельной сумке и достал из нее давешнюю книжицу. Машинально погладив пальцами кожаный переплет, он пролистал до нужной страницы и углубился в чтение — прямо тут, привалившись к коновязи.
— Это какой-то кошмар, — заявила Габриель, торопливыми шагами спускаясь с невысокого крыльца и моргая от яркого света после полумрака Палаты. — Вот ты говоришь: мы через десять дней женимся. А у меня же и платья нет! Как мы будем жениться без свадебного платья?
Она сдула со лба непослушную прядку волос, и в воздух снова поднялась разноцветная пыль. Было видно — девушка очень сильно храбрится и старается выглядеть серьезно, но на самом деле — нервничает. По крайней мере, руки за спиной в замок она сцепила и на носочки встала, точно так, как тогда, в Смарагде, на их первой встрече. Аркан улыбнулся: определенно, если на свете и существовали чудеса, то одно из них сейчас находилось прямо тут, перед ним!
— Я себе это представляю так, Зайчишка: мы едем к Флою! — заявил Рем, борясь с желанием притянуть ее к себе. — Вот уж кто знает толк в нарядах и платьях! У него шесть девочек, и всех он наряжает как настоящих принцесс…
— К Флою? А кто это? — она явно была заинтригована. — И почему у него шесть девочек?
— Маркиз, адмирал, сибарит, гедонист, свирепый воин и просто хороший человек! — отрекомендовал старого знакомца Аркан, проигнорировав вторую часть вопроса. — А еще — любящий муж и отец!
— Я должна предупредить отца! — спохватилась Габи. — И ты! Ты ведь должен попросить моей руки и сердца у моих родителей, а потом — представить своим!
— Они нас давно просватали, эти великие и могучие папаши! — скорчил рожу Рем. — Не думаю, что кто-то будет против! Я уже пригласил своего на свадьбу в Тарваль, ты можешь пригласить своего. Пусть хоть немного понервничают, рассуждая на тему «насколько сильно сошли с ума наши дети?»
— Какой у меня мелочный и зловредный будущий муж, оказывается! — всплеснула руками Зайчишка. — Ну хоть маме-то я могу рассказать все как есть?
В голове у Рема всплыло таинственное слово «теща», которое вызывало эмоции весьма двойственные. До этого самого момента он как-то не думал, что вместе с женой получит еще и солидный багаж других родственников. Подозрения такие закрадывались, конечно, но с сам он с материной родней почти никогда не общался — да и не с кем было, почти все Барилоче скончались до его рождения. Так что прочной ассоциации «брак = новые родственники» у него не возникло.
В любом случае, теща — это звучало угрожающе. И потому он на всякий случай сказал:
— Маме, наверное, можно.
— Тиберий, дорогой, ну что ты там все время читаешь? — возмутился Флой. — Это ведь просто некультурно: тут стоит медовая пахлава, клюква в сахаре, груша в вине, а ты пялишься в какую-то древнюю писанину! Вот что я тебе скажу, мой милый друг: когда у тебя будет первая брачная ночь с этой очаровательной крошкой — даже не смей брать с собой книжку в опочивальню, а-ха-ха-ха!
Маркиз запрокинул голову и рассмеялся, обнажая белоснежные зубы.