адные ладони обнимали ему голову. Она пыталась вытащить его из этой мясорубки, но он только лежал, хватая ртом воздух, и просил оставить его тут.
— Стойте! — прокричал некий голос.
Сражение кругом словно замерло.
— Отступайте! — раздался приказ.
Сим, лёжа на боку, увидал, как его боевые товарищи развернулись и ринулись назад, к дому.
— Солнце идёт, наше время вышло!
Сим смотрел на их могучие спины, на неутомимые, сильные ноги, несущиеся мимо, ударяющие в землю. Мёртвых оставили прямо на поле. Раненые взывали о помощи. Но на них ни у кого не было времени. Время было лишь на то, чтобы самые быстрые домчались до пещер, обжигая раскалённым воздухом лёгкие, и нырнули во тьму тоннелей, пока их не выследило и не убило солнце.
О, солнце!
Кто-то бежал к ним со всех ног — и это оказался Хион. День как раз пыталась поставить Сима на ноги, шепча ласково и ободряюще.
— Идти можешь? — спрашивала она.
— Думаю, да, — отвечал он.
— Тогда давай, иди, сначала медленно, потом быстрее и быстрее. Мы сможем, я уверена.
Сим утвердился на ногах и теперь стоял, покачиваясь, глядя на Хиона. Странное выражение прорезало глубокие линии у того на щеках; в глазах всё ещё полыхала война. Он отшвырнул День в сторону, сжал покрепче камень и нанёс Симу удар прямо по лодыжке, распоров мясо до кости. И всё это — молча.
Затем отступил, всё ещё ни слова не говоря, и встал, скалясь, как зверь с высоких гор, раздувая грудь, переводя хищный взор с дела рук своих на День и обратно.
— Никуда он не дойдёт, — молвил он, собрав, наконец, дыхание и подбородком указывая на Сима. — Его придётся бросить здесь. Идём, День!
Словно дикая кошка, День кинулась на Хиона, визжа сквозь стиснутые зубы и целя когтями в глаза. Пальцы её пропахали кровавые борозды по его рукам и тут же, не успел он оглянуться, по шее. С криком Хион отпрыгнул от неё подальше, а она запустила ему вдогонку камень. Он, рыча, увернулся и отбежал ещё на несколько ярдов.
— Дура! Идём со мной! Через несколько мгновений Сим будет мёртв. Пошли же!
— Только если ты сам понесёшь меня! — выплюнула День и повернулась к нему спиной.
Всякий блеск угас у него в глазах, а лицо искривилось.
— Времени нет! Если я понесу тебя, мы оба умрём.
День поглядела сквозь него.
— Тогда неси, потому что именно этого я и хочу.
И Хион, не тратя больше слов и бросая пугливые взгляды на солнце, бежал прочь. Грохот его шагов смолк в отдалении.
— Хоть бы он споткнулся и шею сломал, — проворчала День, глядя, как он мчится по самому краю оврага.
— А теперь ты сможешь идти? — повернулась она к Симу.
Раненая лодыжка пронзала болью всю ногу. Он сардонически кивнул.
— Всего два часа пешком, и мы будем в пещере. Но у меня есть идея получше. Понеси меня.
И он улыбнулся своей мрачной шутке.
— Как бы там ни было, а мы пойдём, — она взяла его за руку. — Вставай.
— Нет, возразил он, — мы останемся здесь.
— Но почему?
— Мы пришли сюда в поисках дома. Если пойдём — умрём. Лучше пусть дни мои кончатся здесь. Сколько времени нам осталось?
Они посмотрели на солнце.
— Всего несколько минут. — Голос её был глух и безжизнен.
День потеснее прижалась к Симу.
Солнечный потоп уже катился по миру. Чёрные утёсы выцветали в фиолетовый и коричневый.
Какой же он был дурак! Почему не остался с Динком — работать, думать, мечтать?
И он закричал, обращаясь к чёрным дырам в скалах, да так, что жилы вздулись у него на шее:
— Вышлите мне одного человека на битву!
Молчание. Лишь утёс отбросил эхо его голоса назад. Воздух накалялся.
— Бесполезно, — прошептала День. — Им нет до нас дела.
— Слушайте меня! — прокричал он и встал, держа вес тела на здоровой ноге; раненую рвала и терзала боль. — Пошлите мне сюда воина — хоть одного, который не струсил!
Он потряс кулаком.
— Я не сбегу домой! Я пришёл биться честно. Вышлите мне человека, готового сразиться за право на свою пещеру. И я убью только его!
И снова молчание. Волна зноя прокатилась над землёй и схлынула.
— Нет, право! — засмеялся Сим, уперев кулаки в голые бёдра, откинув голову, распахнув рот. — Ну, должен же быть среди вас хоть один, кто не испугается калеки!
Молчание.
— Что, нет?
Молчание.
— Значит, я вас переоценил. Да, я ошибся. Значит, я буду стоять тут, пока солнце не слижет плоть с моих костей, и обзывать вас всеми грязными словами, которых вы заслуживаете.
И тут он получил ответ.
— Не люблю, когда меня обзывают всякими словами, — сказал мужской голос.
Сим даже вперёд подался, позабыв о ноге.
Громадный мужчина показался в устье пещеры на третьем уровне.
— Иди сюда, — крикнул ему Сим. — Спускайся, толстяк, и убей меня!
Мгновение тот глядел на него серьёзно и мрачно, а потом двинулся вниз по тропинке. Руки его были пусты — никакого оружия. И сейчас же все тёмные дыры в скале вспухли гроздьями голов. Пещерники жаждали зрелищ.
Гигант приблизился.
— Мы будем драться по правилам, если ты о таких слыхал.
— Научусь по ходу дела, — ответил Сим.
Это противнику понравилось. Он поглядел на Сима настороженно, но без злобы.
— Вот что я тебе скажу, — предложил он щедро. — Если ты умрёшь, я дам твоей женщине приют, и она сможет жить, как захочет. Потому что она жена хорошего человека.
— Я готов, — кивнул Сим.
— А правила просты. Мы друг друга не касаемся. Только камни. Солнце и камни убьют одного из нас. Ну, давай.
VIII
Краешек солнца показался над горизонтом.
— Меня зовут Ной, — сказал враг, небрежно подбирая пригоршню камней и взвешивая их в руке. Сим сделал то же самое. Его мучил голод; он не ел уже много минут. Голод, проклятие жителей этой планеты — пустое брюхо, непрестанно требующее ещё, ещё пищи. Кровь билась слабо, покалывая, гнала по жилам жар, нагнетала, колыхала нетерпеливо грудную клетку — вверх-вниз, вверх-вниз.
— Давайте! — взревели три сотни зрителей наверху, в утёсах.
— Вперёд! — вопили они.
Мужчины, женщины, дети в суматохе кишели на уступах.
— Давайте, начинайте уже!
Словно по их призыву взошло солнце. Оно ударило бойцов плашмя, словно скворчащим от ярости камнем. Оба мужчины зашатались под напором расплавленного света, пот хлынул с их обнажённых тел, лица и руки обильно покрылись влагой, словно тонким стеклом.
Ной переступил с ноги на ногу и глянул на солнце, словно и не торопился драться. А потом, молча, без предупреждения, выщелкнул в Сима голыш — ловко, двумя пальцами. Тот врезался Симу в щёку и заставил отшагнуть назад, так что фейерверк нестерпимой боли взлетел по ноге и взорвался где-то в животе. Кровь из щеки оказалась солёной на вкус.
Ной двигался безмятежно. Ещё три щелчка волшебных пальцев, и три крошечных, безвредных на вид голыша понеслись к Симу, как щебечущие птички. Каждая нашла цель, каждая клюнула жертву. Три нервных сплетения, точным попаданием! Первый ударил в живот, так что поглощённая за десять последних часов еда кинулась по пищеводу навстречу солнцу; второй поразил лоб, третий — горло. Сим рухнул на кипящий песок. Колено хрустнуло об твёрдую землю. Краска сбежала с лица, а сквозь крепко зажмуренные, дрожащие веки хлынули горячие слёзы. Но, уже падая, он с неистовой силой успел отправить в полёт свою горсть камней.
Они просвиристели в воздухе, и лишь один попал в Ноя — зато прямо в левый глаз. Ной испустил вопль и закрыл руками разбитую глазницу.
Сим выдавил хриплый, горький смех. Вот она, победа — вот насколько его хватило. Один глаз врага. Теперь у него есть… время! О, боги, пронеслось у него в голове, пока живот слабо корчился, силясь вобрать хоть немного воздуха, в этом мире время — всё! Дайте мне ещё немножечко, хоть секундочку!
Ной, одноглазый, качающийся от боли, продолжал кидать камни, но цель больше не желала попадать в фокус. Камни летели мимо или, если всё-таки попадали, были слабы, бессильны и тщетны.
Сим заставил себя почти встать. Краем глаза он видел День — она ждала, она смотрела на него, она шептала слова надежды и утешения. Он купался в поту, словно его окатило вечерним дождём.
Солнце уже оторвалось от горизонта. Сим ощущал его запах. Камни сверкали, как зеркало; песок забурлил и пошёл пузырями. Долину заполонили миражи. Вместо одного Ноя перед ним плясала дюжина, и каждый готовился метнуть свой снаряд. Дюжина неправильных Ноев, шедших волнами в золотой погибели дня, словно бронзовые гонги, трепещущие после удара.
Сим отчаянно пытался дышать. Ноздри его раздувались, рот жадно глотал огонь вместо кислорода. Лёгкие подхватили пожар, как шёлковые занавески, и в мгновение ока тело его было охвачено пламенем. Пот тёк из пор рекой и тут же испарялся. Он чувствовал, как съёживается, сморщивается, проваливается в себя, как совсем недавно отец — слабый, одряхлевший, больной. Разве он ещё может шевелиться? Куда подевался песок? О, да. Мир извивался под ним… но он, Сим, хотя бы теперь стоял на ногах.
Драки больше не будет. Бой кончился. Против них вышло само солнце.
Донёсшийся с утёса ропот сказал ему об этом. Обожжённые зрители разевали рты, гоготали, свистели, подбадривали своего воина:
— Стой прямо, Ной! Экономь силы! Выпрямись и потей!
И Ной встал, покачиваясь легонько и медленно, словно маятник в раскалённом, огненном дыхании горизонта.
— Не двигайся, Ной! Береги сердце! Береги силы!
— Испытание! Испытание! — скандировали голоса с высот. — Испытание солнцем!
И это было куда хуже битвы.
Сим скосил глаза на расплывающийся от зноя фантом утёса. Кажется, там были родители: отец с утратившим волю к жизни лицом — солнце выжигает его зелёные глаза; мать, чьи волосы бьются над головой на ветру, как облако серого дыма из топки. Он должен выжить — для них, ради них, с ними!
Позади тихонько всхлипнула День. Шорох плоти об песок. Значит, она упала. Сим не отважился оглянуться. Если потратить силы на это, его ждут падение… боль… и тьма.