Во дворе, укрытые от осколков рвущихся снарядов за стеной склада, сидели в ожидании санитаров два раненых бойца из экипажа автонасоса 7-й пожарной команды. Насос, установленный на гидрант в Промышленном переулке, в зоне наиболее частых разрывов артснарядов, обслуживался шофером Новиковым. Бойцы принялись наперебой рассказывать Галаю, как около их насоса разорвался тяжелый снаряд, их обоих ранило, а Новиков, велев им идти в госпиталь, остался у насоса один, не покинул своего поста и продолжал беспрерывно питать водой, стволы, выведенные на ответственные позиции.
— Может, кто из вас поможет Новикову? — спросил один из раненых, но заметив, как неуверенно ощупывает стену перед тем, как к ней прислониться, приведенный пожарный, понял, что помощи от него ждать нельзя, а двое других уже скрылись в лестничной клетке.
Заметив вышедшего из главного корпуса руководителя тушением пожара Голубева, один из раненых направился к нему, чтобы доложить о случившемся. Но тут во двор фабрики на полном ходу въехал автонасос 10-й пожарной команды с Петроградской стороны и, резко затормозив, остановился около РТП.
— Прибыли в ваше распоряжение. Политрук команды Садовников, — представился начальству высокий, стройный юноша. Он совсем недавно получил офицерское звание и горел желанием поскорее применить на таком сложном большом пожаре все свои способности боевого командира расчета, приступить к тушению пожара на самом опасном участке.
— Очень хорошо, — мягко сказал Голубев. — Ставьте насос на свободный гидрант в Промышленном переулке, два ствола литер «А» в третий этаж.
— Есть ставить насос на свободный гидрант! — Политрук вскочил в кабину, и машина, обдав раненого облаком отработанных газов, с места рванулась в сторону ворот.
— Боевому расчету приступить к развертыванию, — скоро донеслась его команда.
Глухой звук далекого артиллерийского выстрела пожарные не услышали, а может быть, не уяснив еще обстановку, не обратили на него внимания. Крупнокалиберный снаряд разорвался у самого насоса, превратив в кровавое крошево весь боевой расчет. Страшной силы разрыв изрешетил осколками, разметал вокруг огромной воронки тела политрука Садовникова, командира отделения Цветкова, бойцов Иванова, Нифонтова, Лапшина и Лысенкова. Люди погибли, не успев даже осознать приход смерти.
Известие о гибели боевых товарищей не расхолодило, а обожгло души бойцов. К смерти в блокадном Ленинграде привыкли, смерть воспринималась как неизбежное зло. Но такая, на боевом посту, каждый раз призывала удесятерять усилия по борьбе с врагом. Двадцать четыре отделения пожарных команд обрушили на огонь потоки воды, двадцать четыре боевых расчета повели яростное наступление на очаги пожара, и казалось, что вот-вот наступит перелом, наступит локализация пожара. Но чересчур близко был враг. Чересчур хороший был ориентир у вражеской артиллерии в виде столба дыма и зарева. В 17 часов 16 минут два зажигательных снаряда разорвались в верхних этажах восточной части главного корпуса. Мгновенно вспыхнули очесы хлопка, загорелись разбитые конструкции деревянных промасленных перекрытий. Вспыхнувшее пламя оказалось в тылу действующих подразделений. Распространяясь с невиданной быстротой по четвертому этажу, пламя в течение нескольких минут добралось до лестничной клетки. Два больших самостоятельных очага стали быстро сближаться, поглощая среднюю часть корпуса. Языки пламени вырывались из окон. От тепловой радиации вспыхнули кипы хлопка. Образовавшиеся мощные вихревые потоки воздуха покрыли густым горячим дымом территорию фабрики между горящим корпусом и основным складом хлопка. Пожарные на центральной лестничной клетке оказались в огненной западне.
Голубеву теперь надо было думать не о тушении пожара, а о спасении людей.
— Подразделениям, работающим на первых четырех этажах, отступить и вывести стволы, — распорядился он. — Всем, кто находится выше, выходить на крышу и по ней пробираться в южную часть корпуса!
В середине корпуса стали устанавливать механическую лестницу, чтобы принять на себя спасающихся от неминуемой гибели пожарных.
Но не все смогли воспользоваться ее спасительными ступеньками. Так, начальник караула газодымозащитной службы Тихонов и дымозащитник Петров были в глубокой разведке далеко от выхода и не успели своевременно отступить. Не удалось добраться и до лестницы. Отрезанные жгущим пламенем и едким дымом от товарищей они пытались пробраться по пятому этажу к лестничной клетке, но скоро поняли, что это тоже невозможно. Огонь бросался на них со всех сторон разъяренным, не знающим пощады зверем. Спасение могло быть только через окно. Там воздух, там крохотная надежда. Запылало обмундирование, лица жгла раскалившаяся аппаратура.
— Прыгаем, — прохрипел Тихонов.
Двумя факелами пронеслись к земле два человека. Глухого удара об асфальт они не почувствовали — смерть наступила мгновенно.
Второй раз сегодня оказались на смертельном рубеже помощник начальника добровольной пожарной дружины фабрики «Равенство» и его два бойца. Получив приказ об отступлении, они втроем бросились бежать по крыше объятого огнем здания.
— Скорей, скорей, — подгонял старший своих товарищей. Черный дым лишал видимости: развороченную снарядом дыру в крыше они не заметили. И все трое провалились вниз, прямо в бушующее на чердаке пламя. Второй раз спасти их не удалось.
Двумя стволами 41-й пожарной команды ее начальник Дрожжев старался сбить наступающий огонь на шестом этаже. Внезапно стволы безжизненно повисли на руках ствольщиков — прекратилась подача воды. Выяснив причину, связист доложил, что в четвертом этаже на лестничной площадке огонь обоих корпусов соединился и рукавная линия просто сгорела. О замене рукавов не могло быть и речи. Отрезан также и путь эвакуации людей.
— Пробиваться на крышу! — скомандовал Дрожжев. — Выяснить обстановку!
В просвет между густыми клубами дыма он увидел Голубева. Подкрепляя крик энергичными жестами, тот приказывал пожарным перейти на южный склон крыши и перебраться на крышу котельной. Но ведь котельная высотой только в три этажа! Прыгать на нее с десятиметровой высоты — это тоже рисковать жизнью. Но другого выхода нет.
— Ладно, я первый, — сказал Дрожжев и, зажмурившись, как когда-то в парке культуры и отдыха прыгая с парашютной вышки, прыгнул вниз. Железная кровля самортизировала удар, и все обошлось благополучно.
— Прыгайте! — закричал он. И пятеро пожарных прыгнули почти одновременно. А на крышу котельной уже внесли выдвижную трехколенную лестницу. Ее нес дежурный по городу Мялло. Как всегда, он находился там, где опасность. Вот и сейчас лично руководил эвакуацией пожарных из пылающего корпуса. Спуститься по приставной лестнице вниз спасшимся людям уже не составило большого труда.
Наверное, решив, что фабрика полностью уничтожена пожаром, противник прекратил обстрел. Это позволило Голубеву перегруппировать наличные силы и вновь повести наступление на огонь. Задача — не допустить загорания близлежащих зданий и складов — была выполнена. Но только к 22 часам пожар был локализован и можно было подсчитать потери. А их на этом большом и сложном пожаре оказалось немало. Помимо шести человек, убитых снарядом, четверо погибло в огне (недосчитался начальник 41-й команды Дрожжев своего командира отделения Большакова, который погиб, провалившись сквозь перекрытия цеха). Осколками снарядов были тяжело ранены начальник караула 10-й команды Объедков, командиры отделений Шигин и Морозов, бойцы 36-й команды Тарасов, Каратаев, Цветков и Косолапое (Морозова, Каратаева, Тарасова и Цветкова довезти до госпиталя не удалось — они скончались в пути). Несколько человек были легко ранены. Получили тяжелые ожоги, но не оставили своего поста командир отделения 5-й пожарной команды Калачев и его подствольщик Козин. Окончательно был ликвидирован пожар лишь 8 мая в 8 часов 20 минут.
Комментарий
16.40. Ул. Калинина, 2. Текстильная фабрика «Равенство». Во время артобстрела от разрыва нескольких снарядов возник пожар во втором и четвертом этажах главного производственного корпуса. Наличие хлопка в цехах, разрушение деревянных междуэтажных перекрытий, насквозь пропитанных маслом, и сильный ветер, достигавший 7 метров в секунду, способствовали быстрому распространению пожара. Огонь весьма интенсивно стал развиваться горизонтально и вертикально, охватив все пять этажей. Через некоторое время от артснаряда горение возникло в торцовой части второй половины главного корпуса. Это обстоятельство привело к еще большему развитию пожара, который создал угрозу для производственных цехов и силовой станции, размещенных в пристройках, а также главному складу хлопка и другим производственным цехам.
Стихийное распространение пожара создавало угрозу для всех смежных зданий и вызвало необходимость подачи сигнала № 3.
С прибытием дополнительных пожарных подразделений сила их была направлена главным образом на задержание огня в верхних этажах, а также на отстаивание загоравшихся соседних зданий.
Энергичными наступательными действиями пожарных, несмотря на продолжающийся с 17 часов 7 мая до I часа ночи 8 мая периодический обстрел места пожара, все соседние и примыкающие здания от пожара были сохранены.
В результате артобстрела и пожара выгорел и частично обрушился пятиэтажный производственный корпус, размером 150 X У.40 метров. Три этажа в центральной части на площади 30X25 метров удалось отстоять.
Полностью сохранены два загоревшихся производственных здания и силовая станция, пристроенные к главному корпусу с южной стороны, главный склад хлопка, а также пристройки, прилегающие к главному корпусу с западной стороны.
Во время тушения пожара среди личного состава пожарной охраны имеются следующие потери: убито 8 человек — 4 комсостава и 4 бойца. Тяжело ранено 5 человек, из них три командира. Легко ранено два рядовых бойца и получили ожоги второй степени 1 командир отделения и 1 рядовой боец.