— Представь себе питательную и сытную, но совершенно безвкусную и однообразную пищу… — наконец прозвучал в подземелье тихий голос нави. — Она удовлетворяет все жизненные потребности, но… Вокруг тебя много другой еды. Живые! Которые любят, страдают от боли, смеются и плачут. Любое из перечисленного — это такой восхитительно вкусный букет, что удержаться очень сложно. Но нам разрешают подбирать лишь те крохи, которые витают вокруг! От очень-очень сильных эмоций.
— Ты потому и пыталась меня напугать?! — не прониклась состраданием к участи нави я. — Просто полакомиться хотела?!
Навь уставилась на меня страдальческим взглядом, и мне почему-то стало стыдно.
— Вот хотела бы я посмотреть, если бы тебя на хлеб и воду посадили, а вокруг постоянно тортики на ножках носились!
— Я для тебя тортик на ножках?! — уловила главное в высказывании нежити и на всякий случай отступила.
— Сейчас ты — изрядно помятая пироженка! — хмыкнула в ответ красноглазая и ускорила шаг. — Мы почти пришли.
Надо признать, я ожидала чего-то интересного. Все же апартаменты Главы призраков, там по определению должно быть величественно, жутко и потусторонне прекрасно!
Но… Навь оставила меня возле совершенно неприметной деревянной двери, обитой полосками железа, и тут же, беспечно помахивая хвостом, скрылась за углом.
Даже не попрощалась! Почему-то это меня немного обидело.
Я отвесила себе мысленный подзатыльник за такие бредовые мысли и решительно постучала.
И ничего не произошло.
Еще раз постучала!
Из двери наполовину выплыл Ильсор и иронично осведомился:
— Невилика, чем же я, по-твоему, двери открывать должен?
— Эм… — опешила я, но тут же нашлась: — Можно было сказать: «Входите».
— Я не люблю кричать! А еще я устал… И да, входите.
Ильсор скрылся в двери. Я несколько секунд на нее смотрела, а потом с натугой открыла. Она поддавалась с трудом, ржавые петли противно скрипели — свидетельство того, что живых посетителей у призрачного покойничка давненько не было!
Я зашла и оказалась в небольшой комнате, когда-то давно служившей кабинетом.
Очень давно! Настолько, что уже полуистлели ковер, обивка мебели и портьеры на окне, а за ним бушевало магически наведенное несуществующее море. Настолько, что пыль лежала толстым слоем на столе, комоде, книжных полках и серванте с тусклыми стеклами, за которыми угадывались силуэты вещей. Настолько, что тут не осталось иных ароматов, кроме запаха камня и древности. Я смотрела на остатки этого места, и мне было грустно. Почему-то казалось, что его некогда любили и на обстановку кабинета хозяин потратил немало времени и сил.
Я вопросительно посмотрела на духа. Он, прислонившись к стене, так же, как и я, скользил по интерьеру задумчивым взором. Когда мы встретились взглядами, Ильсор покачал головой и тихо сказал:
— Оказывается, я настолько давно тут не появлялся, что…
Повисла пауза. И ее даже не надо было заполнять.
Настолько давно, что забыл о течении времени? Он настолько давно мертв, что упустил из вида и то, как эта сила разрушает вещи… И нас?
— Вы хотите говорить именно тут? — спросила я.
— У меня нет вариантов, — кратко ответил Глава Ассамблеи, заинтриговывая меня еще больше, и прошел к массивному креслу. — Присаживайтесь, Невилика… Хотя, если захотите постоять — я пойму. В отличие от меня вы можете испачкаться.
Я сделала несколько шагов вперед и провела кончиками пальцев по спинке кресла, задумчиво растерла меж подушечек серую пыль и, стиснув в другой руке полотенце, которое все это время таскала с собой, ответила:
— Вы не против, если я использую это как накидушку?
— Разумеется, нет, мавочка.
Он молчал, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза. Дух был почти прозрачным и трудно различимым для глаз. Устал? Вот уж не думала я, что мертвым известно это чувство! Но оказалось все же известно.
И он говорил — «нет вариантов»… Я слышала — у всех призраков есть их места силы, откуда они черпают энергию, память о своем прошлом, и это помогает поддерживать облик.
Получается, в данном случае одно из мест силы — его кабинет?
Кем же ты был при жизни, Глава призрачной Ассамблеи? Кем ты был, если после смерти оказался на поводке у ректора Академии. Его правая рука, слуга, начальник СБ внутреннего периметра зданий…
Пока я сидела и думала, все предметы в комнате начали окутываться зеленоватым свечением, которое отделялось и летело к Ильсору, впитываясь в его тело. Спустя несколько минут мои предположения подтвердились — я вновь могла видеть и различать детали его внешности и одежды. Он и правда был утомленным… Странный призрак.
А также я поняла, что совершенно перестала на него злиться, хотя еще недавно меня почти трясло от того, что некоторые не сдержали слова.
Не открывая глаз, дух сказал:
— Невилика, я слышал, вы меня искали, но, к сожалению, не мог уделить вам время. Приношу свои извинения, но было чрезвычайно много дел, которые требовали моего внимания.
— Это из-за убийств?
— В том числе. — Он приоткрыл сверкнувшие голодным золотом глаза и, потянувшись, выпрямился. — Ну вот, уже гораздо лучше.
— Кажется, это считается весьма интимным процессом… — не утерпела я, отчасти от того, что мне и правда был интересен ответ, отчасти же потому, что не могла удержаться от колкости в адрес мужчины. Почему-то он не смог появиться и сказать вот это хотя бы вчера вечером, и я все нервы себе извела. Да! Вчера, после того как вернулась в общагу от лиса, несколько часов я пребывала в отвратительном моральном состоянии!
— У кого как… — Призрак пожал плечами. Он хоть и выглядел гораздо лучше, чем когда мы только встретились, но все равно явно не искрился здоровьем. Если этим словом вообще можно охарактеризовать состояние покойника. — И лично мне время всегда было дороже, чем эфемерные приличия, которые меняются каждые десять лет!
— А сколько вы мертвы?
— А вот это и правда личное, мавочка. — Дух едва заметно улыбнулся и наклонил голову, скрестив руки на груди. — Итак, вы меня искали, Нэ-э-эви? Зачем?
— А то вы не знаете? — мрачно буркнула я в ответ. — У меня проблема, и она не меняется, господин Ильсор!
— Алинро Нар-Харз. Утопить? С лестницы скинуть? Может, просто шею свернуть? Короче — любой несчастный случай на ваш выбор! Гарантия того, что больше не побеспокоит, — сто процентов!
— А как-то менее радикально решить вопрос можно? — ошеломленно пролепетала я.
— Можно, — щедро разрешил Ильс. — Но это и гораздо менее результативно. И без гарантий!
Я молчала, и долго. Ежилась под пристальным насмешливым взглядом Главы Ассамблеи, но с ответом не торопилась. Конечно, скорее всего Ильсор надо мной подшучивает, но кто знает… Смерти лису, невзирая на все, что произошло, я не желала. Как и остаться калекой из-за какого-нибудь неприятного происшествия. А неосторожное слово… Вдруг дух не шутил сейчас?!
— Господин Ильсор! Подозреваю, что я не вижу и не понимаю мотивов и подводных течений происходящего в Академии… — осторожно и издалека начала я.
— Верно. — Мужчина потер подбородок и усмехнулся. — «Правды со сцены никто не расскажет», Невилика. Ее вообще никто и никогда не расскажет! Можно лишь узнавать и делать выводы самой. Но я ударился в лирику, а нужно бы вернуться к делу. Чего вы хотите, моя дорогая?
— Спокойствия, — устало призналась я, вспоминая последние несколько месяцев своей жизни.
— Нет, Нэви, это — фантастика. — Глава Ассамблеи грустно улыбнулся. — Выбирайте более реальное. Например, труп Нар-Харза. Можно даже двух. Хотя это и наперекор иному приказу, но я выполню твой каприз! Хотя бы потому, что сам получу от этого немалое удовлетворение. Знаешь ли, нет ничего более надоедливого, чем такие вот донельзя пронырливые личности. Особенно если тебе запретили их трогать!
— Я лишь хочу, чтобы он меня не трогал! Ильсор, он же сказал…
— Я знаю, — отмахнулся призрак и скривил губы в неприятной усмешке. — Мавка, это — моя Академия! Тут почти невозможно что-либо от меня скрыть.
— Ваша?
Ну и самомнение у духа!
Хотя… за столько лет он наверняка наработал очень хорошую агентурную сеть. Призраки, нежить… Хотя, почему та же навь подчиняется Ильсору, я не понимаю.
— За сотни лет, прошедших со дня моей смерти, я с ней почти сроднился. Да и при жизни провел тут немало времени!
А я… Я сидела, пристально смотрела на него и понимала, что не так уж и проста эта оговорочка. Как тут все непросто! Я бы подумала, что Ильсор и есть василиск-основатель, если бы не имеющийся портрет пропавшего члена триумвирата, на котором даже черты лица были иными. Да и вообще — василисков, даже в человеческой ипостаси, за версту видно!
Но вернемся к теме нашей беседы…
— Если вы все знали, то почему только сейчас меня позвали?!
— Потому что прогулка с лисом у вас завтра. Сегодня к тому же его и в Академии-то нет. Он вообще покидает ее почти каждый вечер… Благо, живет не так далеко. Только в последнее время зачастил и стал ночевать в выделенном ему домике.
Я покраснела, понимая, что дело в укусе и потребности находиться неподалеку от объекта желаний.
— Именно по этим причинам, любезная моя мавка, я и позволил себе заниматься «горящими» проблемами, приберегая реабилитацию вашей нежной психики и обещанную защиту на сегодня! И вас утешаю, и сам отдыхаю. Вот еще пару раз поцелую — и вообще все замечательно будет.
— Что?!
— Мавка! Ты — мой чрезвычайно вкусный, питательный и сверхкалорийный десерт! — Ильсор рассмеялся, напоминая о деталях сделки, и тут же развратно подмигнул и мурлыкнул: — Поверь, мне все завидуют!
— Совести у вас нет… — обиженно протянула я, сжимая пальцы на ткани платья.
— Нет, — спокойно и буднично признался Глава Ассамблеи и, подавшись вперед, «по секрету» сообщил: — Знаете, Невилика, я временами думаю, что совесть все же прилагалась к физическому телу, потому как в моем случае, очевидно, сдохла вместе с ним.