– Кажется, он был здесь, совсем неподалеку…
Себастьян, уже привыкший всерьез относиться к ее словам, сразу понял, кого она имеет в виду, и лишь уточнил:
– Ты опять чувствуешь его следы? На дороге? Он должен был здесь проезжать.
– Нет, – девочка задумалась, прислушиваясь к чему-то внутри себя. – Не на дороге. В стороне. Вон там!
Она уверенным жестом указала на старую мельницу.
– Он был там!
– Хорошо, – Себастьян постарался успокоить разволновавшуюся Розу. – Мы заедем туда и сами все проверим. Согласна?
Мельница представляла собой конструкцию из двух частей. Нижняя часть – крепкий деревянный восьмигранный сруб, установленный на массивных валунах – была неподвижна, верхняя же, малая часть, к которой крепились лопасти, вращалась в зависимости от направления ветра.
Путники остановились у входа. Себастьян приказал Розе оставаться в седле, сам же подошел к массивной двери и громко постучал.
Дверь оказалась заперта изнутри, а на стук никто не реагировал. Единственное же оконце находилось слишком высоко, чтобы в него заглянуть. Охотник постучал еще раз, и, для верности, попинал дверь ногами.
– Кого там принесло? – раздался наконец хриплый старческий голос.
– Открывай, королевский охотник, особый корпус! – произнес волшебную фразу Себастьян, и дверь тут же отворилась.
На пороге стоял седой, высохший старик с крючковатым носом и недобрым взглядом из-под густых, кустистых бровей.
Себастьян показал бляху, старик кивнул.
– Слушаю вас, господин охотник.
– Я ищу одного человека, – начал Себастьян. – Бродягу. Возможно, его увезли силой трое людей, также представившихся охотниками. Я предполагаю, что они могли заглянуть к вам на мельницу. Вы их видели?
Старик покачал головой.
– Нет, господин, я никого не видел. Зачем им заглядывать ко мне? У меня здесь нет ничего интересного. Только зерно, господин, зерно и мука.
– Могу я взглянуть?
– Конечно, господин, – Старик отступил в сторону, освобождая проход. Себастьян не услышал в его голосе энтузиазма, но кому бы понравилось, когда к нему без приглашения вламывается неприятный тип и шарит по дому?
Внутри все было в муке. Казалось, она пропитала все поры строения. Внизу, у входа, все свободное место занимали мешки с мукой на продажу. Кроме старика, никого живого на мельнице охотник не нашел.
Жернова крутились впустую: зерно не подавалось по желобку, у мельника не было помощников.
– Работаете один?
– Один, господин. Был у меня сын, да умер уже давно.
Мельница была с секретом. Помимо верхних крыльев, приводимых в движение ветром, внутри строения находился еще один механизм, позволявший ходившему по кругу животному – например, ослу – вращать жернов. Только осла охотник не увидел.
– Это что?
– Мое изобретение, – гордо сообщил старик. – Ветер не всегда сильный, а осел всегда под рукой. Когда силы ветра не хватает, впрягаю животину, он крутит. Живет в сарае, с той стороны.
– Смотрю, дела идут хорошо?
– Не жалуюсь, – подозрительно ответил старик. – Но и не хвастаюсь.
– Значит, говоришь, никого не видел?
– Нет, господин, никого.
– Хорошо, – Себастьян вышел на улицу, обошел строение, заглянул в сарай, в котором чем-то нестерпимо воняло, окинул долгим взглядом жившего там ослика, который громко заорал при его появлении, потом вернулся к входу и сказал старику: – Все в порядке! Прощай!..
Когда они с Розой отъехали на некоторое расстояние, скрывшись за поворотом дороги, он негромко сообщил девочке:
– Нет, я ему не верю. Слишком много муки. Он один не сумел бы смолоть такое количество – крылья едва вращаются, а осел слишком немощен, чтобы в одиночку крутить механизм с достаточной скоростью. К тому же я обнаружил свежие следы на рычагах. Будто кто-то царапал их ногтями или грыз зубами в том месте, куда ослу никак не дотянуться.
– Вы считаете, ему кто-то помогал вращать механизм?
– Да, – горячо воскликнул Себастьян. – Кто-то, кто гораздо сильнее осла. Он крутил нижний рычаг, приводя в движение жернова, причем с большой скоростью. Старику только и оставалось, как добавлять зерно в желоб. Очень интересно…
– Хотите расследовать этот секрет, господин?
– Знаешь что, – внезапно сказал охотник, – называй меня Баст, так звали меня… друзья.
– Хорошо, господин… хорошо, Баст, – девочка светло и открыто улыбнулась.
– И, отвечая на твой вопрос – да, я очень хочу узнать секрет мельника!
– Но мы же торопимся?
– Мы идем по следу, а в таком деле нет незначительных мелочей. Если бродяга останавливался здесь, то это неспроста. Я хочу лучше понять его, а сделать это можно, только разобравшись в мотивации его поступков. Что им движет? Какую цель он преследует? Ты это знаешь?
– Нет, – улыбка на лице Розы погасла. – Но я догадалась, что он каким-то образом убил моих родителей. Ведь это правда?
– Да, – жестко подтвердил охотник. – Это правда!
– Я это чувствовала, – слезы потекли по ее лицу. – И я хочу… отомстить…
Себастьян лишь кивнул в ответ. Девочка не нуждалась в его утешениях и обещаниях. Она пострадала от действий бродяги и была вправе требовать сатисфакции. Ее страдания, горе других жертв, да и внутреннее чувство справедливости говорило охотнику, что он уже подписал в душе приговор этому человеку. Осталось только отыскать бродягу и привести приговор в действие.
– Мы последим за мельницей, – сказал он, решительно разворачивая лошадь. – Все, чего касались руки бродяги, превращалось в зло. А оставлять за спиной зло не стоит…
Они устроились в густом подлеске, как раз за поворотом дороги. Место оказалось очень удобным для наблюдения за мельницей. Вот только ничего интересного там не происходило. Старик не выходил на улицу. Крылья все так же медленно вращались. Жизнь там будто замерла.
К вечеру Себастьян уже и сам был не рад тому, что решил остаться. Ну что он может обнаружить? Какой секрет? А потеряно полдня, за которые можно было бы преодолеть изрядное расстояние…
Они перекусили. К тому времени совсем стемнело. Хорошо хоть, дождик прекратился еще в обед, иначе Себастьян давно бы плюнул на старика и его мельницу. Небо было чистое, луны ярко освещали поле и двухэтажное строение, крылья скрипели на ветру, в верхнем оконце горел тусклый огонек. Мельник не спал. Кажется, он не собирался покидать мельницу даже ночью.
Роза зевнула. Себастьян отдал ей и свой плащ, она свернулась калачиком и вскоре задремала. Охотник наблюдал. Все было спокойно.
Луны медленно двигались по небосводу, отсчитывая ночные часы.
И вдруг что-то в привычной картинке изменилось. Скрипнула дверь, старик вышел со свечой в одной руке и чем-то непонятным, скрытым темнотой, в другой. Он осмотрелся по сторонам и, медленно ступая, обогнул мельницу, скрывшись в пристройке, где жил осел.
Охотник замер. Наконец-то! Что-то происходило, и он очень хотел понять, что именно.
Прошло совсем немного времени, и старик вновь появился в поле зрения. Только теперь он был не один. Три сгорбленных человеческих силуэта один за другим брели за его спиной, тяжело шаркая ногами. Старик держал в руках веревку, к которой все трое были привязаны, но ни один из них даже не пытался обрести свободу, хотя сделать это было совсем не сложно. Старик – слаб, а пленников трое!..
Процессия проследовала к мельнице, все четверо вошли внутрь, старик запер дверь на засов.
Себастьян никак не мог понять, откуда взялись трое на веревке и почему они не пытались бежать? Старый мельник словно имел власть над ними, вел их за собой, как скот. Даже ослик обладал большей свободой воли, чем эти три сгорбленных силуэта.
Охотник поднялся на ноги. Роза тут же открыла глаза, будто и не спала.
– Что-то происходит, – шепотом пояснил Себастьян. – Я должен разобраться. Ты оставайся здесь. Если вдруг что-то случится, вот тебе пистоль и кинжал. Нажми тут и тут, а потом кричи, я услышу!
– Хорошо, – покорно кивнула девочка, принимая в руки оружие. Себастьян внимательно посмотрел на нее, но Роза не выказывала страха, хотя любая другая на ее месте уже тряслась бы от ужаса. Ночь, лес, скрип мельницы, сияние лун – не самая подходящая обстановка для маленькой девочки.
– Я скоро, – пообещал охотник и, пригнувшись, побежал наискосок сквозь подлесок, а потом через поле прямиком к мельнице, прихватив с собой из оружия только меч.
Шум, исходящий от мельницы, все усиливался, хотя крылья вращались все так же вяло. В нем слышался уже не только скрип дерева, но и трение камней, как при работе жерновов, только более громкое, уверенное. Но ведь ветра недостаточно для полноценной работы механизмов?
Внезапно Себастьяна озарило, какую роль играла троица рабов, приведенных стариком на веревке. Они вместо ослика вращали рычаг, заставляя нижние жернова крутиться. И, судя по всему, делали это усердно, прилагая все силы.
Вот откуда у старика столько свежеперемолотой муки. Ночные труженики помогали ему, вот только за какой интерес?
Себастьян достиг мельницы и осторожно подергал дверь. Заперто, как он и предполагал. Оставался еще один вход – оконце наверху, оно казалось достаточно широким, чтобы в него пролезть.
Стараясь ступать как можно тише, охотник влез на выступ первой надстройки и, зацепившись за одно из крыльев, вместе с ним вознесся наверх, оказавшись перевернутым вниз головой. Это его нисколько не смутило, он ловко соскользнул вниз, пока крыло не сделало полный оборот, и, оказавшись прямо на оси, к которой крепились крылья, легко перескочил оттуда на крышу мельницы.
Оконце находилось с торца строения. Себастьян свесился с крыши, старясь не упасть. Прямо напротив оконца, но разглядеть, что происходит внутри, невозможно. Свет шел с первого этажа, наверху же царила полная темнота.
Он, держась одной рукой за скользкие доски, второй попытался отворить створку. Ему повезло, она оказалась не заперта и, едва слышно скрипнув, распахнулась.
Охотник плавно проник внутрь, стараясь не шуметь. Тут, на втором вращающемся этаже, старик жил. Себастьян уже заметил при первичном осмотре соломенный тюфяк в углу, на котором мельник, очевидно, спал в свободное от работы время.