– В карете, говорите… что ж, вполне может быть… Моя супруга слишком многое дозволяет некоторым своим служанкам. Давно пора их слегка приструнить!.. Вот, пришли, прошу вас обождать здесь, в приемной, я должен сначала подготовить госпожу баронессу к вашему визиту…
Они вошли в драпированную яркими тканями пустую приемную, из которой вели еще три двери.
– Конечно, благодарю от лица корпуса за содействие! – слегка поклонился Себастьян.
– Не за что, пока совершенно не за что…
Барон скрылся за одной из дверей и отсутствовал никак не меньше получаса. Все это время из-за двери слышались негромкие голоса. То низкий гул барона, то более высокий, слегка хрипловатый, но, несомненно, женский голос. Наконец, Локош вновь показался в приемной и поманил охотника пальцем.
– Что ж, я договорился, она вас примет… но знали бы вы, чего мне это стоило… семейные отношения, понимаете ли… Прошу!
Покои баронессы отличались от кабинета барона, как, скажем, мармелад от перловой каши. То есть – совершенно ничего общего.
Грубые стены скрывала от глаз драпировка небесно-голубого цвета, расставленные повсюду горшки с живыми цветами источали смесь ароматов, окна, прикрытые толстыми портьерами, почти не пропускали свет в помещение, только тусклые отблики лампад давали возможность хоть что-то разглядеть. И еще пуфики, маленькие диванчики, резные столики с фруктами и вином, толстый ковер, в котором ноги утопали по щиколотку…
На одном из диванчиков и возлежала в царственной позе баронесса. Сколько ей лет, Себастьян сказать бы затруднился, тем более, при столь слабом освещении, но никак не меньше тридцати, хотя полумрак скрадывал возраст. На пуфиках вокруг ложа баронессы восседали три девушки в очень легких, почти невесомых и совершенно не скрывавших фигур одеяниях. Сама баронесса была одета чуть более скромно, но все же достаточно откровенно для того же Шандора. Как видно, здесь, на юге, нравы были проще.
Себастьян поклонился, баронесса милостиво протянула руку для поцелуя. Охотник приблизился, склонился над ней и едва прикоснулся губами. Подняться на ноги баронесса не пожелала.
– Присядьте, прошу, – произнесла она глубоким грудным голосом женщины, привыкшей к беспрекословному подчинению – как от слуг, так и от мужчин благородного происхождения. Несомненно, она была прекрасна, даже величественна, и заслуживала поклонения сильной половины человечества.
Охотник сел на один из пуфиков, барон пристроился на соседний. Оба молчали. Баронесса умела произвести впечатление. Пожалуй, на месте Локоша Себастьян тоже предпочел бы кочевой образ жизни. Постоянное соседство с такой богиней непременно влияло на нервную систему самым пагубным образом.
– Дорогая, наш гость явился по важному государственному делу, – начал барон, но жена прервала его речь коротким жестом.
– Ты уже все мне рассказал, я поняла, что господину охотнику понадобилась наша помощь, и мы, как преданные слуги короля, ее непременно окажем!
Себастьян вновь поклонился. Столько он не кланялся еще никогда.
– Как я поняла из рассказа моего супруга, вас интересует одна из моих служанок?
Охотник кивнул.
– Та самая, которая несколько дней назад воспользовалась моей каретой для личного выезда и совершила какое-то дикое преступление?
– Да, она похитила девочку, – выговорил наконец Себастьян. – Эта девочка крайне важна… и мне очень нужно отыскать ее!
– Что вы говорите? Какой ужас! Моя служанка похитила девочку! Быть такого не может! Я просто не верю!
– Но факты, свидетели! Госпожа баронесса, они указывают на то, что это правда. Карету опознали, ту женщину, совершившую похищение, непременно узнают тоже…
Охотник внимательно следил за ее лицом, но оно оставалось все таким же безмятежно спокойным, но в то же время выражавшим глубочайшую озабоченность судьбой ребенка.
– А эта девочка, она кто? Дочь высокопоставленной особы? Родители, наверное, в панике!
– Нет, она обычный крестьянский ребенок, и родители ее мертвы… но, тем не менее, я обязан ее отыскать! От этого многое зависит!
– Что вы говорите? Как все это интересно! У нас тут в провинции никогда не случается ничего любопытного, в отличие от столицы. Тут такая тоска и скука… умереть можно…
Баронесса прикрыла глаза. Себастьян уже засомневался, глядя на нее, способна ли эта женщина к столь открытому похищению? Жаль, Лоу остался где-то внизу и не может опознать даму, забравшую Розу. Но не тащить же поваренка в будуар…
– Вы знаете, – задумчиво продолжила баронесса, – кажется, я догадываюсь, кто именно вам нужен! Ребекка. Несомненно, это она! Я разрешала ей на днях взять карету, чтобы съездить за моими новыми платьями к портному. Но она куда-то подевалась, я не видела ее уже пару дней… Хм… кто-то видел Ребекку?
Девушки, смирно сидевшие на пуфиках, дружно покачали головами.
– Вот, видите, она пропала! Значит, ей есть что скрывать! Ищите Ребекку, и пусть небо вам поможет!
Этой фразой баронесса закончила аудиенцию. Все, что оставалось охотнику, это откланяться и удалиться.
Верить ей или нет? Она похитила Розу или ее служанка Ребекка? Права на ошибку он не имел. Анализировать! Отт описывал даму, забравшую девочку, как важную особу, умевшую держаться с достоинством, отдавать приказы и даже не сомневаться, что их мгновенно исполнят. Как легко она выведала у хозяина постоялого двора все сведения о девочке, как легко уговорила Розу поехать с ней, и никто даже и не подумал ей препятствовать! Могла ли простая служанка, даже очень уверенная в себе, совершить подобное? Вряд ли… и еще карета баронессы. Позволила бы госпожа служанке воспользоваться такой привилегией? Вряд ли… Нет, это точно была не Ребекка!
У охотника имелось одно средство, на самый крайний случай… правда, если он ошибется сейчас, то это может стать его последней ошибкой в жизни. Барон такого унижения не простит.
И все же Себастьян рискнул!
Он сорвал с пояса небольшой мешочек, на который охрана не обратила ни малейшего внимания, мгновенно развязал его и резким движением развеял его содержимое в воздухе.
Серебристая, почти прозрачная пыльца легким облаком зависла в комнате, охотник прошептал несколько слов, и пыльца, вместо того, чтобы осесть на пол, стала расползаться и вскоре заняла собой весь объем комнаты.
Барон Локош застыл в изумлении на месте, только открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, а вот с баронессой и ее служанками произошли кардинальные изменения.
Только что столь изящная, грациозная дама вдруг взвилась разъяренной фурией с кушетки, черты ее лица исказились до неузнаваемости, превратившись из классически правильных в гротескно-перекошенные. Словно бы кто-то взял и натянул всю кожу на ее голове, связав ее сверху в тугой пучок. Глаза баронессы выпучились настолько, что чуть не вылезли из орбит, рот застыл в кривой ухмылке, блеснули клыки…
Служанки изменились не так сильно, но из миловидных, скромных на вид девушек, какими они только что выглядели, вдруг в мгновение ока как-то особым образом скособочились, так, что одно плечо стало выше другого. Кажется, Себастьян даже заметил горб на спине у одной из них.
Это были ведьмы! Классические, описанные во всех охотничьих трактатах. Старшая ведьма – баронесса – самая сильная из всех трех, самая умелая, опытная и опасная. И две совращенные ею молодые ведьмочки – прислужницы, совсем недавно осознавшие свои новые возможности.
Рошаль и другие в свое время немало потрудились, чтобы вбить в головы учеников все основные навыки, и теперь Себастьян действовал автоматически.
Серебряная пыль, которую он развеял в воздухе, отнимала у ведьм почти все способности. Младшие сразу же закашлялись и упали на колени, едва успев вскочить на ноги. Они не представляли особой угрозы. В отличие от баронессы, которой Себастьян и уделил основное внимание.
Да, оружие у него отобрали, но и с голыми руками охотник представлял собой угрозу для любой нечисти. Он плавно скользнул к баронессе, умудрившись оказаться у нее за спиной, и, нисколько не смущаясь, двинул подкованным сапогом ей по икроножной мышце с такой силой, что хозяйка особняка только взвизгнула, уже далеко не таким чарующим, а высоким и неприятным голосом, и запрыгала на одной ноге, поджав вторую под себя.
И все же она успела произнести заклятие. Себастьян почувствовал, как над его головой что-то полыхнуло, резкий порыв ветра заставил его отступить на шаг, но ведьмино заклятие стекло по его одежде вниз, как вода, не причинив ни малейшего вреда. Он от рождения обладал иммунитетом к любому колдовству, как все его коллеги. Без этого в их ремесле долго не протянуть.
Мимоходом, двумя резкими ударами, охотник успокоил на время ведьмочек-прислужниц. Они так и не сумели достойным образом отреагировать на внезапную угрозу. Слишком молоды, слишком неопытны, слишком самоуверенны… Теперь-то, конечно, они обрели важное знание, что на каждую силу найдется еще большая сила. Вот только для них уже слишком поздно…
Почувствовав, что происходит нечто неладное, в комнату ворвались солдаты во главе с офицером, буквально сметя дверь с петель, но Себастьян уже вновь оказался за спиной баронессы и сжал ее шею в смертельно опасном захвате. Шевельнется – и ей конец! Ведьма это прекрасно поняла, потому как, несмотря на боль в ноге, не двигалась и даже, казалось, не дышала.
– Никому не двигаться! – громоподобным голосом приказал охотник, и все непроизвольно замерли на своих местах. – Работает особый корпус! Эта дама, ваша супруга, барон, – самая настоящая ведьма, причем с огромным стажем. И ее служанки тоже. Все знают, чем карается ведьмовство? Я, королевский охотник, судия и палач, властью, данной мне королем, приговариваю баронессу и ее служанок к смерти!
– Подожди, не убивай! – Локош наконец пришел в себя. – Вы, покиньте помещение и никому ни слова. Иначе смерть! – приказал он охране.
– Верните мое оружие! – добавил охотник.
Солдаты вышли из комнаты, офицер тут же вернулся и положил на один из пуфиков меч и пистоль, после чего вновь вышел, но Себастьян заметил долгий ненавидящий взгляд, которым наградил его офицер на прощание. Кажется, он обрел себе еще одного врага, который, к гадалке не ходи, и раньше был в курсе всего происходящего в особняке. Не забыть взять его на заметку…