Возможно, наступали последние дни их выживания. Иначе с чего бы в сузившемся зрачке Змея чудилось злорадство победителя? Иногда хотелось встать на самой высокой крыше и крикнуть: «Зачем? Зачем ты с нами это делаешь?» Порой Джоэл так и поступал, когда оставался в одиночестве. Но не в этот раз, ведь счет шел на секунды. Зрелище растерзанных тел радости не прибавило, лишь подогрело злобу.
Сомн замер на какое-то время, уставившись на своих жертв, а потом издал булькающий стон, похожий на плач. Где-то в нем еще теплилась искра человечности. Если бы существовал способ ее вытащить! Джоэл обругал себя за мягкотелость, к тому же Ли прервал короткие размышления:
– Попался!
С этими словами он выхватил мешочек с маковым порошком и, подобравшись вплотную к сомну, кинул охапку черной пыли тому в морду. Вернее, в облако тумана с горящими впадинами красных глаз. Маковый порошок срабатывал безотказно, тормозя и усыпляя слабых сомнов. Но этот «клиент» оказался крепким, поэтому Ли снова пощекотал нервы Джоэлу. Обошлось. Предотвратил. От неминуемого удара когтей Ли защитил клинок подоспевшего напарника.
Сомн вывернулся, хлестнув щупальцами, а потом резким тяжелым прыжком рухнул с крыши. Его судорожные движения замедлились, тяжело проскрежетали по камням длинные когти. Больше он никуда не бежал, безуспешно отплевывая маковый порошок. С врагом боролись его же оружием: усыпляли сны – точнее, монстров из оживших снов.
– Готов? – спросил Джоэл, занося изогнутый клинок для мощной атаки сверху.
– Да, – кивнул Ли.
Стимулятор разгонял кровь, она гулко стучала в висках, обостряя восприятие и притупляя мысли. Больше сожалений не осталось. Клинки словно пели, предвкушая сокрушительный удар, от которого невозможно уклониться. Охотники единым слаженным движением спрыгнули с крыши, вонзая два меча в основание шеи бесформенной массы, прямо в холку пепельного зверя. Хруст позвонков и раздираемой плоти. Задушенный рев, подергивания щупалец и лап. Тишина – вот и все.
Азарт битвы схлынул, едва успев разгореться. Вдоль лезвия сочилась густая кровь. Призрачная масса осела, растекаясь туманом и постепенно обретая прежние очертания. Когти втягивались и уменьшались, медленно формируя переломанные вывернутые руки. На месте морды проступало искаженное ужасом смерти лицо.
Неприятнее всего в работе охотника было не изматывающее преследование и не момент убийства, а вот такое созерцание обратного превращения.
– Кем он был? – задумался Ли, деловито обходя поверженного сомна. Напарник уже спрятал меч в ножны и поправил сбитую набок шляпу. Всем видом он демонстрировал равнодушие, и только Джоэл знал, что Ли до сих пор не огрубел и не оглох к чужой безнадежной боли.
– Узнаем, когда вернется в свой первоначальный облик, – отозвался Джоэл, вытирая о жухлую траву клинок.
Кровь потекла узорными линиями по ложбинкам меж камней. В мерцании Красного Глаза рубиновые капли светились. Или так действовали стимуляторы. Во всем мире оставалось только два цвета: красный и черный. Как символы вечной войны и неизбежной смерти.
– Джо, здесь еще один труп. Еще два… – заметил Ли, изучая ближайший проулок. Джоэл подошел к нему, не желая дальше смотреть на сомна, который все больше напоминал щуплого человека в длинной ночной сорочке.
– Охотники, – бесцветно констатировал Джоэл.
Трупы лежали вповалку в узком проеме меж домами. Одному оторвало голову, второй частично повис на заборе, отгораживающем фасад от заднего двора. На другую сторону некрашеных досок свешивались выпавшие размотанные потроха. Судя по всему, не посчастливилось одному из патрулей Торгового квартала. Охотники бежали по крышам, потом сомн разделался с ними и кинулся в квартал Шахтеров. Бредовый сон, средний класс опасности… Почему не сумели отбиться?
Вероятно, они не ожидали нападения. Четко вырисовывалась картина несвоевременно раннего превращения. Сперва сомн выскочил из дома, разворотил палатку, потом понесся по улице, раскидывая прохожих, у поворота за ним кинулись два охотника. И всех настигла погибель.
В это время Джоэл еще мирно сидел в таверне, слушая вполуха байки Ли. Он ел перемолотую крысятину, не подозревая, что совсем неподалеку так же перемалывают его товарищей.
– Один из них был каким-то дальним родственником Батлера? Да? – неуверенно поинтересовался Ли. Высокий голос дрогнул надтреснутым стеклом. В нем не осталось привычной веселости. Действие малой дозы стимулятора заканчивалось, после него всегда наступал период печали и апатии. Если сказать точнее – ломки. Наверное, всякие мысли из-за нее и заползали в голову.
– Я все сообщу Батлеру, – успокоил Джоэл, зная, как тяжело приносить невеселые новости. Но он привык, а для Ли гибель каждого охотника все еще несла замешательство и смятение. Хотя убитые горожане уже и для него превратились в цифры скорбной статистики.
– Не пойму я, – вздохнул Ли, надвигая пониже треуголку. – Как этот дохляк мог превратиться в такую тварь?
Джоэл посмотрел на убитого, который окончательно принял облик лежащего ничком тощего человека, невысокого заморыша. Джоэл наклонился над ним, перевернул лицом вверх. Застывшая маска не пугала, не вызывала отвращения. Лишь безотчетную тоску.
– Глаза красные. Нос и губы ободраны. Чем-то болел. Если болел, значит, хотел спать, – невозмутимо констатировал Джоэл. – Ли, похоже, у нас не просто обращение, а сокрытие преступления.
– Значит, завтра днем кого-то опять потащим на допрос? – буднично поинтересовался напарник, втягивая голову в плечи.
– Да.
– Ладно, надо телеграфировать в Цитадель Охотников, – кивнул Ли. Телеграфные станции работали всю ночь. Больше почти никаким конторам подобное не позволялось. Телеграф, пункты первой помощи, специальные мастерские оружейников – в ночном Вермело все подчинялось охотникам. Они вставали последним рубежом между миром людей и волей Змея.
– Да. Пусть забирают тело для дальнейшего изучения, – отдал распоряжение Джоэл, хотя Ли и сам прекрасно знал, как действовать.
Они переговаривались ровными голосами, намеренно забывая, сколько трупов и замершей боли их окружает. Она застывала в паутинно-вязком воздухе, застревала иглами немого укора тем, кто не спасал, а только уничтожал. Но другой жизни Джоэл не ведал, как и способов борьбы с сомнами.
– Так, сообщил… Поторопились бы они: мало ли что еще стрясется этой ночью, – тревожно протянул Ли, возвращаясь из пункта связи.
Вскоре из гарнизона прибыл специальный отряд чистильщиков, которые уносили трупы для опознания и изучения. В подразделении состояли покалеченные охотники и радостные долгожители, перешагнувшие порог шестидесяти лет. Из профессии никто не уходил – вернее, уходили, но либо в морг, либо на другую сторону вечного противостояния. Большинство охотников в конечном счете сами обращались в сомнов. Но покрытым шрамами старикам с тележками повезло. Они просто таскали трупы.
– Будьте завтра утром в Цитадели Охотников для дальнейшего расследования. Вам телеграфируют, когда установят личность обратившегося, – заключил подоспевший коронер. – Сейчас возвращайтесь на пост в квартале Шахтеров. Мы остаемся для изучения места преступления.
Приказы от командования передавали быстро и четко, без ненужной бюрократии и дополнительных посредников. Излишнюю иерархию любили на восточной стороне города, в гарнизоне военных. А у них, на западном краю, не существовало чинов. Все звались просто охотниками.
– Есть, – четко кивнул Джоэл.
– Да, приказ-то понятен, но исполнять не хочется, – протянул Ли, когда они снова остались вдвоем на опустевшей улице.
Свидетелем ночной погони растекалась кровавая сеть в трещинах мостовой. Она скопилась в мутную лужу у забора, из которой с жадным чавканьем лакал бродячий пес. Повезло же животным: они не обращались, точно Змей намеревался уничтожить только людей. Человек – вестник порядка, мешающий Хаосу. Хотя иногда его порядок похуже Хаоса.
Мысли снова забивали голову Джоэла. В последнее время его слишком часто стали занимать вопросы справедливости и мироздания. Непозволительное вольнодумие для охотника. Но теперь даже Ли притих, поэтому никто не отгонял думы, этот рой помойных мух.
Хотя отвлечься от мыслей было не на что: остаток ночи прошел спокойно. Охотники патрулировали Рыбную улицу, а на черном небе горел и переливался красными всполохами Алый Глаз. Говорили, в незапамятные времена так же сверкала луна. Что такое луна, жители Вермело давно позабыли. Зато осталась смена времени суток. Джоэл боялся, что однажды их вечному врагу наскучит монотонно вертеть гигантской невидимой головой. И настанет вечная ночь ужаса, власть кошмаров и сомнамбул. Вот тогда древнему городу и придет конец.
– Еще допрос, – зевнул Ли, когда Змей начал медленно поворачиваться безопасным Желтым Глазом. – Не выспимся.
– Расследование важнее, – сдержанно кивнул Джоэл и потряс головой, чтобы выбросить из нее картины апокалипсиса, который на разные лады предсказывали всевозможные секты. Нет уж! Так и фанатиком недолго стать. Они с Ли выполняли свою работу, честно и на совесть. Остальное не интересовало. Но, похоже, напарника тоже мучили собственные темные измышления.
– Да уж, важнее. А мне так вообще лучше не спать! – фыркнул невесело Ли. – С такими-то кошмарами… Джо…
Голос его сорвался, худое лицо с острыми скулами вытянулось. На нем остались только болезненно расширенные умоляющие глаза. Джоэл уже знал, что услышит, и не желал этого. Не желал, чтобы по его душе снова водили отточенным лезвием неизбежности.
– Пообещай мне. Пообещай, – просил Ли. – Нет, поклянись! Когда со мной случится это, ты сам убьешь меня. Сразу.
– Ли. С тобой этого не случится. Никогда, – в сотый раз заверил его Джоэл, кладя руку на плечо. Ли ссутулился и опустил глаза.
– Ты же сам знаешь. С такими кошмарами, которые ты вылавливаешь из моего Ловца Снов, долго не живут.
– Это неизвестно. Все неизвестно, если речь идет про Хаос. Пусть говорят, что у них наблюдения и данные. Хаос плевал на цифры. Да, ядом змеиным вот так и плевал.