— Честно? Я тоже,— довольно ухмыльнулся охотник и достал из кармана брелок с ключами.
Седой и его люди внимательно проследили за действиями Васнецова, а тот продолжал:
— Но что-то мне подсказывает, что вот эта штука даст ответы на все вопросы. Я прицепил этот камушек на ключи. Думаю — вдруг кто заинтересуется непонятным предметом, а так — брелок да брелок… Короче, кроме записки этой я в кармане нашёл вот этот небольшой камень. Похож на речную гальку, не правда ли? Я тоже так подумал, пока не вспомнил про то, что мой наставник говорил. Настоящий наставник, не ты. Как-то на заре моей бурной молодости он рассказывал про малюсенькие камушки, которых стоит опасаться, чтобы не причинить тотальный вред себе и окружающим. Умный был мужик. Жаль, я не такой…
— Стоять на месте,— скомандовал Седой,— брось камень.
— Как скажешь. Какой же ты всё-таки тупой, Пётр Андреевич.
Васнецов разжал камень, тот выскользнул из рук, упал на пол и разбился на мелкие осколки, словно хрусталь.
— Ой,— прокомментировал Васнецов и повернулся к очередной рюмке, выставленной перед ним барменом.
Этот камень, по рассказам старого охотника, наставника Васнецова, был очень редким артефактом, впитывающим в себя произнесённое заклинание, которое вырывалось наружу после того, как камень разбивался. На самом деле он не был таким уж хрупким предметом, в противном случае мог легко повредиться, например, будучи прицепленным небольшими резинками и липучками к ключам в качестве брелока, как это сделал Васнецов. Однако в процессе зарядки он настраивался на того, кто закладывал в него разрушительную энергию, и разбивался не только от физического воздействия, но и от воли человека, произнёсшего заклинания. Да и не каждое заклинание можно было заложить в этот артефакт, а только самые страшные и смертоносные, такова была его природа. Васнецов это прекрасно знал, Седой — нет.
Он заранее зарядил камень, прочитав перед ним заклинание, написанное на листе бумаги, что нашёл в кармане. Охотник не знал, чем оно может грозить, и старался об этом не думать. Пускать в ход этот камень он не планировал. Просто что-то внутри Васнецова подтолкнуло его прочесть заклинание и подготовить артефакт для использования.
Когда он шёл через зал и видел всех этих тварей, жрущих человеческое мясо и пьющих кровь, и нéлюдей, сидящих рядом с ними и мило ведущих беседу; когда слушал Седого и его рассказ о том, как они спокойно сотрудничают с демонами и вампирами,— всё это наполняло его ещё бóльшей ненавистью, чем в нём прежде было.
Раньше он просто хотел отомстить за предательство. За верного до самого конца Костю, за хороших парней Семёна и Макса, за искалеченных Полину и Андрея. Теперь его ярость достигла апогея, и он полностью лишился всех сомнений и пустил в ход страшный артефакт, хотя и не знал, в чём именно заключалась суть заклинания, написанного латынью на мятом клочке бумаги. Теперь ему уже было всё равно.
Свет в подвальном ресторане замигал, словно от перепадов напряжения. Народ заволновался, по залу прошёл ропот, кто-то потребовал электриков, однако через минуту освещение восстановилось.
Седой, окинув взглядом зал, повернулся к Васнецову и со злобой в голосе процедил:
— Ты что натворил, тварь⁈
Охотник, не отрывая своё внимание от пустых стопок, лишь глупо улыбнулся и пожал плечами. Он не выглядел испуганным или злым, скорее потерянным человеком с пьяным блуждающим взглядом. Бармен, пытаясь понять, как ему быть дальше, посмотрел на охотника, затем на Седого. Васнецов поднял руку и жестом указал на пустую рюмку, требуя её снова наполнить, но уже не текилой, а коньяком.
Бармен начал выполнять заказ, но, когда рюмка была заполнена до краёв, он всё продолжал лить, так как замер, удивленный увиденным перед собой.
Колонны, подпирающие перекрытие, вдруг начали покрываться бурной зелёной растительностью. Вьюн оплетал их прямо на глазах, словно змея. Стойка бара с такой же невероятной скоростью начала покрываться густым мхом, хотя обходила стороной людей и некоторые предметы, оставляя пустые островки со стоящими бутылками и рюмками. Точно так же мох держался подальше от разлитого по столешнице крепкого алкоголя.
Вдруг один из вампиров, сидевший в дальнем конце зала, вскрикнул и с грохотом упал на пол, а ещё через секунду закричал, потому что нечто потащило его под стол. В панике он цеплялся руками за стулья и ноги других гостей, которые тут же вырывались и отпрыгивали в сторону, затем он вцепился в край стола и опрокинул его набок. Все увидели, что вампира тащит куда-то в неосвещённую часть зала длинная и крепкая лиана. От вида представшей перед глазами картины молодая девушка завизжала и в панике бросилась к лифту, но запнулась о корни, расползшиеся по всему полу в проходе. Она упала, и её через секунду сверху накрыл огромный, липкий зелёный лист. Он мгновенно скрутил девушку в свёрток, напоминавший куколку бабочки. Она дико завизжала от боли. Липкая слизь начала заживо разлагать свою жертву. Её безумный вопль было слышно очень глухо, как будто из-под одеяла. Не прошло и минуты, как крик перешёл на булькающий хрип, а после и совсем стих.
В этот момент началась паника, и толпа бросилась к лифтам, которых оказалось два. Один — для гостей и один служебный, по которому спустился Васнецов. Вот только они не работали. Растительность заклинила механизм и не давала двигаться кабинам. Лестница была одна, служебная, на подходе к ней случилась давка, но потом в той стороне раздался громкий крик, и толпа хлынула обратно в зал. Нечто зловещее встретило их на ступенях лестничной клетки.
Затоптанные толпой люди лежали бездыханно в дверях, и прямо на их телах стоял огромный монстр. Чем-то отдалённо напоминавший бульдога, но лишь отдалённо. Его морда была кривой и несимметричной, сам он вместо пота весь сочился буро-бордовой жидкостью. Было очень похоже, что на нём полностью отсутствовал кожный покров, потому что отчётливо виднелись крепкие бугристые мышцы, которые шевелились при каждом движении твари. Размерами он был крупнее медведя, даже непонятно, как он с такими габаритами спустился в подвал через двери и коридоры. Хотя, может, он и не спускался, а так же просто возник из воздуха, как и растения. Кстати, хищная флора продолжала свою кровавую охоту, растаскивая по углам пойманных гостей ресторана. Они уже в панике носились по залу, тщетно пытаясь спрятаться или найти выход из западни.
Седой приказал своим людям навести порядок и защитить людей, но пока им это не очень удавалось. Толпа была абсолютно неуправляема и сама попадалась в ловушки плотоядных растений, разнообразие которых с каждой секундой всё росло. Появились огромные зубастые бутоны, целиком заглатывающие своих жертв, мгновенно обездвиживая их каким-то ядом. Некоторые лианы удавами оплетали своих пленников и с хрустом ломали им кости, после чего жертву, превращённую в мясной мешок, утаскивали куда-то в переплетение корней, листьев и толстых как канаты стеблей.
Однако царём в этих джунглях явно был монстр, явившийся с лестничной клетки. Он громко и яростно зарычал. Его рык был пропитан безумной ненавистью, какая бывает у зверя, испытывающего дикую боль, но при этом способного с лёгкостью разорвать на куски свою жертву.
Седой отвлёкся на монстра, решив, что тот здесь — самое опасное существо и рассчитывая его пристрелить. Он был прав насчёт уровня угрозы, вот только не понял, что зверь был не один. За спиной Седого раздался точно такой же рык, и не успел тот обернуться, как его голова была откушена, а из горла фонтаном забрызгала кровь, заливая всё вокруг.
Несколько капель попали Васнецову на лицо, но тот был абсолютно равнодушен к происходящему. Он смотрел пустым взглядом на наполненную до краёв рюмку, пока за его спиной творилась кровавая бойня.
Отряд Седого не более чем за пять минут был разорван несколькими монстрами — точно такими же, как самый первый, появившийся в дверях. Ничто не могло их остановить — ни огнестрельное оружие, ни ножи, которые перед смертью пускали в ход охотники, пытаясь освободиться из пастей тварей.
Последним выжившим был Леший, который умудрился не ввязываться в драку и прятался за стойкой бара. Сообразив, что чудовища почему-то не трогают Васнецова, он подскочил к охотнику и, направив на него пистолет, приказал:
— Слышь, ты, выводи меня отсюда! Почему они тебя не трогают? А?..
Васнецов полностью проигнорировал выпад в свою сторону, продолжая мутным взглядом пялиться на рюмку. Леший психанул и решил было прострелить плечо Васнецова, как перед ним внезапно возник монстр и откусил руку с оружием. Леший закричал от боли, а тварь деловито сбила его с ног, прижала к полу лапой и спокойно, не торопясь, вцепилась зубами тому в правую ногу и одним рывком вырвала голень с суставом. Леший закричал ещё сильнее, а монстр продолжал играться со своей добычей, начав её покусывать и нанося кровавые раны по всему телу. Леший закашлялся, забулькал кровью и посмотрел на Васнецова, который наконец отвёл взгляд от рюмки и взглянул на предателя.
— Г-г-гизмо…— прохрипел Леший.
— Да,— спокойно произнёс Васнецов,— белый и пушистый.
Затем охотник отвернулся от умирающего Лешего и наконец опрокинул в себя порцию коньяка. Он приготовился к смерти, вдохнул, выдохнул и закрыл глаза. По воцарившейся тишине он понял, что остался последним выжившим в этой адской мясорубке. Однако минуты шли, но его по-прежнему никто не трогал.
Тогда он поднялся со своего стула и повернулся лицом к залу. Вокруг царил беспорядок. Перевёрнутые и поломанные столы и стулья, разбитая посуда, свисающие с потолка на проводах светильники, часть которых горела, часть просто мигала или вообще не работала. Зато сами плотоядные растения и жуткие бескожие монстры пропали, словно их никогда и не было, оставив после себя разрушения и бессчётные литры пролитой крови, которая была повсюду. Она была на полу, на стенах и даже на потолке — в виде и брызг, и больших красных луж.
Зато нигде не было ни трупов, ни оторванных конечностей или вырванных внутренностей. Только кровь. Словно пришедшая из другого мира флора и фауна вернулась в своё измерение утащив за собой свою добычу.