о личности субъекта. Мы никак не могли определиться, был ли он сотрудником авиакомпании (возможно, работал механиком и обладал техническими навыками, коль скоро так умело собирал взрывные устройства) или, как считал Джон, имел отношение к научным кругам, так как обладал специфическими знаниями об устройстве бомб и мастерски планировал закладку. Субъект также начинял бомбы посторонними добавками — древесиной и корой, — что дополнительно сбивало следствие с толку.
Когда Унабомбер начал отправлять письма в газету «Нью-Йорк таймс», сетуя на крупные корпорации, наносившие вред окружающей среде (к примеру, он ссылался на аварию танкера «Эксон Вальдез», приведшую к масштабному разливу нефти), Джон окончательно уверился, что манера выражаться выдает связь с научными кругами. Претензии, высказываемые в посланиях, и использование дерева в бомбах натолкнули следствие на мысль, что Унабомбер является своего рода неолуддитом — ярым противником технологий.
Так прошло несколько лет. Наконец, насытившись периодическими подрывами, Унабомбер опубликовал в «Нью-Йорк таймс» ультиматум. Он обещал прекратить свою преступную деятельность, если «Таймс» и «Вашингтон пост» опубликуют его манифест об индустриализации. В противном случае он грозил новыми взрывами.
Заявление вызвало целый вал ожесточенных споров среди журналистов, в правоохранительных службах и на совместных пресс-конференциях. Руководство «Таймс» и «Вашингтон пост» беспокоилось, что Унабомбер создаст прецедент для других преступников и отныне издатели газет станут заложниками любого сумасшедшего, который вознамерится довести до широкой общественности свои бредовые идеи. Правоохранительные органы не хотели идти на поводу убийцы и тоже опасались, что согласие на публикацию породит целую толпу подражателей.
Позиция отдела следственного сопровождения Куантико была несколько более приземленной: общественность — наш самый большой друг и помощник. Когда все логичные и разумные наводки уже исчерпаны, следует просить помощи у простых граждан. Генеральный прокурор Джанет Рено согласилась с мнением ОСС.
В прошлом такой подход уже показал свою эффективность. Чуть позже вы ознакомитесь с подробностями расследования спецагента и профайлера Яны Монро, занимавшейся тройным убийством в Тампа-Бэй. В какой-то момент у нее появилась идея разместить на рекламных щитах записку, предположительно написанную рукой преступника. Это помогло выйти на Обу Чандлера, который впоследствии был арестован, осужден и казнен за совершенные им деяния.
Сегодня о деле Унабомбера не слышал только ленивый. Газеты в итоге опубликовали в особой колонке эссе в тридцать пять тысяч слов под названием «Индустриальное общество и его будущее». Эссе попалось на глаза Линде Патрик, и она дала его почитать своему мужу Дэвиду Казински, специалисту по работе с молодежью и социальному работнику. Ей показалось, что идеи, высказанные в манифесте, удивительно похожи на взгляды Теда, старшего брата мужа, которого Линда подозревала и ранее. Теодор «Тед» Казински получил в Гарварде и университете Мичигана докторскую степень по математике, однако уже несколько десятилетий жил отшельником в лесной глуши Монтаны в крошечной хижине без электричества и воды.
Дэвиду и Линде пришлось пройти через настоящие муки совести, решившись выдать брата полиции. Прежде чем Дэвид рассказал, где именно находится Тед, он договорился, что брата не казнят, несмотря на его преступления. И хотя Бюро поощряет смертную казнь в качестве наказания за особенно жестокие серийные убийства, мы не могли осуждать Дэвида и Линду за такую просьбу, ведь супруги совершили поистине героический поступок. Те-да приговорили к нескольким пожизненным срокам, и в данный момент он отбывает наказание в федеральной тюрьме строгого режима в городе Флоренс, штат Колорадо.
Можно ли было быстрее остановить «душителя СПУ» с помощью стратегии, использованной в случае с Обой Чендлером или Унабомбером? Вполне вероятно, но этого мы уже никогда не узнаем. Их преступления были совершенно разными, но что объединяет неуправляемого гения Теда Казински и ущербного садиста Денниса Рейдера, так это их безмерное самодовольство. Ни тот, ни другой не могли допустить, чтобы их таланты так и остались непризнанными. Именно это их и подвело.
Конечно, любое дело кажется простым и очевидным, когда оно уже раскрыто. По понятным причинам в ходе следствия детективы неохотно делятся информацией о преступнике. Но если бы полиция Уичито все же обнародовала рисунки «душителя СПУ», описала места преступлений или раскрыла другие подробности дела, то, возможно, кто-нибудь из коллег Денниса Рейдера, прихожан церкви, знакомых или членов его семьи узнал бы его работы и позвонил в полицию. Ну или хотя бы заподозрил неладное.
С момента написания «Охотника за разумом» в мире криминальной «моды» произошли заметные изменения. В целом насильственных преступлений сегодня совершается меньше, однако число убийств на сексуальной почве практически не изменилось. По нашему мнению, причина в том, что данный тип криминальной патологии не столь сильно подвержен влиянию социальных факторов или растущего полицейского надзора, как прочие. Последние шестнадцать лет наше внимание все больше занимает локальный и международный терроризм — феномен, активизировавшийся только с 1995 года, когда произошел теракт в здании госучреждения в Оклахома-сити. Печально, что массовые убийства стали для нас обычным явлением. Вспомните, например, какой фурор вызвали события 1966-го, когда Чарльз Уитмен отстреливал прохожих с башни Техасского университета. (Вскрытие обнаружило у него небольшую опухоль головного мозга. Впрочем, со слов опытного невропатолога, она не затрагивала области, отвечающие за нормальное поведение.)
Как мы отмечали ранее, хотя типы преступлений изменились, мотивация, лежащая в их основе, осталась прежней.
О ком бы ни шла речь — о террористе Теде Казински, «техасском снайпере» Чарльзе Уитмене, бесчисленном множестве стрелков в школах или о толпах религиозных фанатиков, отравляющих жизнь современного мира, — в основе действий этих людей лежит одна и та же психология. Они убеждены в том, что могут прикрывать свое малодушие, скудоумие, бремя неудач или отсутствие жизненных целей массовым насилием, совершаемым якобы во имя политических взглядов, а на деле — исключительно ради самоутверждения. Опять-таки, вечно разрываясь между отчаянием, чувством собственного превосходства и себялюбием, все без исключения массовые убийцы будут оставаться глубоко ущербными людьми, страстно желающими стать хоть кем-то в жизни, наделить ее хоть каким-то смыслом. Отдельным из них, пусть и далеко не всем, даже хватает запала умереть во имя своего дела. Они так заблудились в лабиринте собственных предрассудков, что насилие для них — единственный способ самоутвердиться.
За годы, прошедшие с тех пор, как Джон ушел из ФБР и стал работать независимым экспертом, его взгляды, как и взгляды Марка, значительно расширились, что нашло отражение в наших последующих книгах. Агенты отдела следственного сопровождения работают исключительно с теми случаями, к расследованию которых их приглашают шерифы и полицейские, но никак не подсудимые. Когда же Джон вышел на пенсию, у нас появилась возможность взглянуть и на другую сторону медали. Стоит признать, что далеко не все официальные расследования могут похвастаться исчерпывающей точностью.
В качестве таковых можно привести убийство в 1993 году трех восьмилетних мальчиков в Арканзасе, приписанное так называемой «троице из Уэст-Мемфиса»; все еще нераскрытое дело 1996-го, когда на Рождество была задушена шестилетняя Джонбенет Рэмси в Боулдере, штат Колорадо; смерть двадцатиоднолетней студентки, гражданки Великобритании Мередит Керчер, приехавшей по обмену в 2007-м в итальянский город Перуджа, за которое по ошибке осудили студентку из США Аманду Нокс и ее итальянского бойфренда Рафаэля Соллечито. Все эти случаи служат наглядными доказательствами того, насколько полиция способна сбиться со следа, если с самого начала руководствуется лишь предвзятыми суждениями, а не объективными уликами, и к каким ужасающим последствиям могут привести подобные действия. Небрежный осмотр места преступления и некачественное хранение вещественных улик; ошибочные техники ведения допросов, приводящие к ложным показаниям; неверные домыслы и излишнее доверие тюремным стукачам (у них ведь свои корыстные цели, редко совпадающие с задачами следствия) в конечном итоге оборачиваются несправедливыми обвинениями и поломанными судьбами.
Не так давно нам самим пришлось пересмотреть собственные взгляды, в очередной раз размышляя над делами, в расследовании которых Джон принимал непосредственное участие, и теми эпизодами, которые описаны на страницах «Охотника за разумом». В главе 7 («Сердце тьмы») вы прочтете об интервью с серийным убийцей Уильямом Хайренсом, которое Джон и Боб Ресслер провели в тюрьме Стейтвилл в Крест-Хилле, штат Иллинойс. Этот была первая из многих бесед в ходе исследования природы серийного убийства. После Второй мировой войны Хайренс поселился в Чикаго и стал известен под прозвищем «помадный убийца», а впоследствии сознался и был осужден по обвинению в жестоком убийстве и расчленении шестилетней Сьюзан Дегнан.
Во время беседы Джона настолько поразило, как настойчиво Хайренс твердит о своей невиновности, что он, по его словам, «вернулся в Куантико и перерыл все записи по его делу. Помимо признательных показаний и неопровержимых улик, на месте убийства Дегнан были найдены едва заметные отпечатки его пальцев. Но Хайренс провел в камере так много времени, размышляя об убийстве и убеждая себя в собственной невиновности, что даже в тесте на полиграфе не проявил бы никаких признаков лжи».
Спустя много лет после выхода книги мы в очередной раз рассмотрели случай Хайренса во всех подробностях и наконец поняли, почему он так настаивал на своей невиновности. Дело в том, что с крайне высокой степенью вероятности Уильям Хайренс действительно был невиновен. Да, в колледже он частенько промышлял кражей со взломом, но, пусть и владея огнестрельным оружием, ни разу не проявил жестокость настоящего убийцы. Он совершенно точно не вписался бы в портрет, если бы Джон тогда его составлял. Но полиция, задержав Хайренса, тут же потеряла всякий интерес к поиску более подходящего кандидата на роль преступника. В конце концов, всем хочется, чтобы кровожадного убийцу поймали как можно скорее.