— Почему бы тебе не вернуться домой? Лечь в больницу, полечиться…
Лесник покрутил сборку, вытянув руку, посмотрел на нее, прищурившись.
— Чего-то тут не хватает… — пробормотал он, кладя сборку на стол. И глянул искоса на Настьку. — Что ты заладила: домой, в больницу… Я лучше здесь умру, в Зоне. Это мой дом, ясно? Мне здесь интересно, и никуда я отсюда не уйду. — Сталкер взял «Кровь камня», но, подумав, отложил. Задумчиво изучил артефакты, наклонил голову в одну сторону, в другую, словно прислушиваясь. Медленно повел рукой над ними, как будто пытаясь определить идущее от них тепло или иное излучение. Наконец рука остановилась над «Каплей». Лесник зажал ее в кулаке, поднес к уху, послушал и пробормотал: «Рано. Как же там Химик делал?..» Положил обратно и снял с пояса свернутый кольцами длинный гибкий стебель какого-то растения.
— Что это? — прошептала Настька, завороженно наблюдая за ним.
— Волчья лоза.
Он зубами перегрыз стебель, отделив от него кусок длиною сантиметров двадцать. Остальное повесил на пояс, а этим куском осторожно обмотал сборку, концы лозы вдавил в нее, будто в комок пластилина. Оглядел. Настька смотрела во все глаза — тонкий стебель с подсохшими листьями стал будто проводом, вернее, светодиодом, теперь по нему пробегали пятнышки бледно-зеленого света, и каждый раз соединенные артефакты чуть распухали и опадали — сборка будто дышала.
— Чудеса, — прошептала Настька. — Это как волшебство…
— Никакое не волшебство, — отрезал Лесник.
— А что же тогда?
— Законы природы, только пока неизвестные людям.
— Да какой же природы?! — возмутилась Настька. — Нигде больше на Земле такого нет, только в Зоне.
— Это законы той природы, которую люди создали здесь. Которые пока только на Зону распространяются. Всё, молчи, не мешай!
Он снова взял черную «Каплю», поднес к сборке — с негромким, словно бы довольным шипением «Капля» впилась острием в волчью лозу, и та набухла как пиявка, насосавшаяся крови. Черная «Капля» исчезла, ком вздрогнул и вновь запульсировал.
Лесник протянул сборку Настьке, но девушка отодвинулась, помотав головой. Сборка была похожа на вынутое из чьей-то груди сердце, ей даже показалось, что она слышит ритмичный перестук — биение.
— Сунь за пазуху, — велел сталкер. — В ту сумку, которую я тебе тогда дал. Да не бойся, он тебя защитит.
Настька уставилась на то, что Лесник положил перед ней. Сборка вздувалась и опадала, и девушке было жутко даже смотреть на это, не то что взять в руки.
— Не тяни! — поторопил Лесник. Он осторожно поднял со стола «Мамины бусы» — их «жемчужины» матово поблескивали в проникающих сквозь окошко лучах солнца. День был в разгаре.
«Черное сердце» по-прежнему лежало на столе, Настька боялась к нему притронуться. Тогда сталкер поднял сборку и сунул ей под нос.
— Бери! Теперь можно голой рукой, без рукавицы. Защитит от пуль, от зверья, от радиации. Будешь почти неуязвима на некоторое время.
— А почему ты тогда и себе такую не сделаешь?
— Потому что на две у меня артефактов не хватит.
— Но оно ведь… живое? — Настька с ужасом приняла новый артефакт на вытянутые руки, стараясь держать его подальше от себя и все не решаясь сунуть в мягкую сумочку на груди.
— Вроде того, — Лесник пожал плечами. — Потому и работает.
Увидев, как девушка испуганно шагнула назад, чуть не бросив «Черное сердце» на пол, он добавил:
— Да не живое оно! Просто похоже.
— Очень похоже, — прошептала девушка, завороженно разглядывая артефакт на своих ладонях. — Дядя Василь, а ведь у тебя рак, наверное, от всех этих артефактов и аномалий начался… От их этого… аномального излучения.
— Нет! — с неожиданной злостью рявкнул сталкер, и она вздрогнула, увидев покрасневшее лицо прямо перед собой, сверкающие глаза. — Это не Зона виновата, обычная злокачественная опухоль!
— Разве? — не поверила она и отвернула ворот, чтобы спрятать «Черное сердце» в сумочку. — Но ты ведь сколько здесь пробыл, возился с этими… сборками и другим…
— Молчи! — Вскочив, Лесник взял рюкзак. — Я сказал: Зона тут ни при чем. Зона… любит меня. Здесь мое место.
Настька непонимающе покосилась на него. Что это дядю Василя так разобрало? Будто он в душе и сам подозревает о том, про что она сказала, но не хочет признавать этого и потому злится…
Кот высунул нос из-под стола, наблюдая за ними. Радиация почти не изменила кошек в Зоне, и Кот выглядел как самый обычный домашний зверь, ухоженный и упитанный, вот только размером был больше раза в полтора, если не в два, да еще эти кисточки… Только когда Кот вскочил на скамейку, заглядывая в рюкзак, Настька заметила, что и на кончике хвоста у него пушистая кисточка.
Пересилив наконец страх перед «Черным сердцем», девушка сунула его за пазуху и постояла, прислушиваясь к пульсации.
— От пуль, от зверей, от радиации… — повторила она и пошутила, неуверенно улыбнувшись: — А если этот… маньяк, который меня убить хочет, заминирует проход?
— Чего? — Лесник поднял голову. — Глупости.
— Я боюсь, — Настька поежилась. Лесник похлопал по рюкзаку.
— Кот, отойди.
Хрипло мяукнув, тот спрыгнул, и сталкер застегнул клапан.
— Мешок бери, — он кивнул на ее вещи, закинул ружье через плечо, проверив, шагнул к столу. Настька исподтишка наблюдала за ним. Лесник излучал уверенность и угрюмую, тяжелую мощь — здоровый сильный мужик, с таким чувствуешь себя в безопасности. Но этот его рак… Он будто гниль, поселившаяся в стволе дуба.
— А Кот тут останется? — робко спросила Настька, присаживаясь на корточки и почесывая замурлыкавшего зверя. Тот потерся о ее ноги.
— Живет он здесь, — хмуро отозвался сталкер и взял со стола прибор, который минуту назад достал из рюкзака. Повертев, нажал на кнопку. — Не люблю я эти электронные штуковины, — пробормотал он. — Что у нас тут? — Лесник взглянул на загоревшийся экран и зеленую точку на нем. — Кто-то сидит за Мостом.
— Где? — вскинулась Настька.
— На нашем пути.
— А зачем он там сидит?
— Может, ждет нас. Ладно, идем, пора посмотреть на этого твоего маньяка…
Рамир закончил минирование. Оставалось самое сложное, и он не знал, как подступиться к делу. Но время поджимало, надо было спешить.
Снова запищала радиостанция — после некоторого раздумья Цыган опять ее включил.
— Рамир, а вы вообще откуда знаете, что они уже не прошли через Мост? Может, они давно за вами, а вы там торчите, ждете их…
— Лесник ранен, ему был нужен отдых, наверняка они переночевали в схроне. К тому же, — Рамир невесело улыбнулся, — я кое-что узнал про него. Зверолов не боец. У него болячка, из-за которой он сдуется через пять минут. Да и вообще не жилец. От активных движений у него могут начаться эти, как их… метастазы, он будет осторожничать.
Эта слабость противника почему-то не веселила Рамира — она как бы сближала их, ведь у Цыгана тоже был изъян, превративший его в отверженного. Ему и так с большим трудом удавалось отгонять мысли про объект охоты, а тут еще могла появиться непрошеная жалость к бородатому зверолову!
— Какого кровососа ты вообще ко мне пристаешь?! — рассердился Рамир. — Я занят, я работаю, а ты отвлекаешь!
— Послушайте, вы не должны быть так беспечны, — продолжал гнуть свое Умник. — Проверьте по ПДА местоположение Лесника, я хочу быть уверен, что вы не зря тратите время и оборудование…
— Так зачем ты меня нанимал, Умник, если не доверяешь? — Цыган выругался сквозь зубы. — Лесник не носит ПДА, его там нет, я проверял! — и в подтверждение своих слов бросил взгляд на запястье. ПДА был включен в режиме карты, и на блеклом экране, совсем недалеко, мигнула зеленая точка. — Дьявол! — ругнулся он.
— Что такое, что у вас случилось? — заволновался Умник.
— К дьяволу тебя! Он появился на карте! Они близко, а у меня не все готово! Заткнись и не мешай!
Цыган посмотрел в ноутбук на заминированное поле перед Мостом.
— Что натворила эта девка, почему «Свобода» хочет ее смерти? — Сталкер взял пистолет-пулемет, покачал в руке, примериваясь. — Хоть бы знать, за что убивать буду, все легче было бы. — Отложив оружие, он запустил обе руки в густые волосы и дернул. — Даже не знаю за что! Зачем я в Зону ушел, что мне тут надо? Дай мири!
Рамир тоскливо глянул на ПДА, но Лесник уже исчез с экрана, видимо, отключился. А может, это и не Лесник вовсе? Отодвинув ноутбук, Цыган выбрался из палатки с брезентовой сумкой, повернулся кругом. За палаткой трава была выжжена, дальше над сухой землей кружилась пыль, выдавая присутствие аномалии. Еще и старый зверолов нервы треплет! Дьявольское отродье, исчадие Зоны…
Рамира знобило. Он вытащил из кармана новую банку энергетика, вскрыл и выдул одним махом. Сталкер давно не спал, короткую отключку после «трамплина» вряд ли можно считать отдыхом. С раздражением отбросив пустую жестянку, Цыган спустился на тропу, к тому месту, где она выходила из рощицы и начинала взбираться на выжженный склон. Тут надо быть осторожнее. На склоне между редкими кустами висели пятна пыли: несколько аномалий только и ждали потерявшего осторожность путника. Похоже, они давно не «включались», воздух там буквально дрожал от напряжения.
— Я тебя достану, — пробормотал Рамир со злостью. Он сделал еще три ловушки, проверив натяжение веревок и присыпав петли листьями, очень осторожно пополз в укрытие. Увенчанная датчиком движения и камерой палатка стояла слева от Моста, в небольшом углублении — достаточном, чтобы скрыть ее от посторонних глаз. Растущие вокруг буерака кустики подсохшего вереска шевелились на ветру, скрадывая непрерывное вращение камеры. Рамир залез в палатку, уселся по-турецки перед ноутбуком; слева лежала «ВСС», под правой рукой верный «G-36». Ждать оставалось недолго.
2
— После Моста аномалий больше становится, — говорил Лесник, широко шагая между деревьями. Привязанная лесой, впереди него летела синица. Лучи солнца пробивались сквозь кроны, желто-красная палая листва устилала землю, и густой, пряный запах осени наполнял лес. — Там открытое пространство, днем аномалии видны, над ними воздух плавится, как над костром. В лесу это почти незаметно.