Умник сбросил скорость, но за полем на ровной земляной дороге вновь погнал. Он вздрогнул, когда ствол пистолета уперся в правый бок.
— Откуда ты? — хрипло спросил Рамир, вжимая оружие под ребра мотоциклиста. — Почему за мной приехал?
— Успокойтесь, пожалуйста! — произнес Умник нервно. — Я из «Свободы», и у нас к вам дело. Работа, понимаете? Уберите оружие!
— Так ты хиппи… Ладно, а чего ж ты вместе с ребятами Ржавого приехал?
— С кем? А! Нет, я не с ними! Просто так совпало. Уберите пистолет, я сказал! Отдайте его мне, я же вас спас!
Сталкер недоверчиво хмыкнул. Он убрал ствол с ребер Умника, но оружие не вернул.
— Ладно, тормози, — сказал он, когда поселок остался позади. — Дальше я на своих двоих.
— Нет, почему? — запротестовал Умник, но как-то вяло. — Поговорить нам надо, понимаете? Тут недалеко, вон, за деревьями, домик, я там остановился. Мы, «Свобода» то есть, его часто используем, местные туда не суются, знают, что схлопотать могут, а из сталкеров никто не знает про это место…
Он не договорил. Мотоцикл ехал вдоль ряда высоких тополей, и Умник вдруг вывернул рулевую вилку.
— Э, тьгчего?! — заорал Цыган, хотя и догадывался, что происходит. Хиппи — так Цыган называл членов группировки «Свобода» — наконец проняло.
«Ява» проехала между деревьями, очутившись в низине у дороги, встала. Что-то пробормотав, Умник сполз с нее и побрел прочь, шатаясь. Оглянулся на Рамира. Тот остался сидеть, только ноги опустил на землю.
— Сейчас, — донеслось до него невнятное. — Я на минуту, простите…
Сделав еще несколько шагов, Умник повалился на колени, и его стошнило. Рамир молча наблюдал. Он не засекал время, но… сколько продержался свободовец? Почти десять минут? Это, наверное, из-за горячки гонки. Стрельба, езда на скорости — адреналин в крови помог парню. Но зато и накрыло его теперь основательно.
Цыган привстал, оглядываясь. Посреди большого поля росла березовая рощица, на краю ее стояла покосившаяся изба с темными окнами, окруженная низкой изгородью.
— Пришел в себя? — спросил он, когда свободовец наконец поднялся.
Тот кивнул, дрожащей рукой вытер рот.
— Простите, — повторил он. — Я… не знаю, что на меня нашло. Почему-то вдруг стало плохо.
Сталкер осклабился.
— Ясное дело, стало. Ладно, вон то ваш дом? — он показал на избу.
— Да. Нам туда. Почему эти люди напали на вас? — Умник пошел к мотоциклу, но вдруг остановился и попятился.
— Ребята Ржавого? — Рамир пожал плечами. — Тебе какая разница? Как напали, так и отпали. У них были свои причины, меня многие не любят. Так что, едем к тебе?
С сомнением поглядев на Цыгана, Умник провел ладонью по лбу. В свете фары было видно, как бледен свободовец.
— Ладно, — решил сталкер и слез с мотоцикла. — Ты садись и езжай медленно, я за тобой пойду.
— Присаживайтесь. — Умник повесил плащ на гвоздь возле двери, зажег закопченную керосиновую лампу на полке. В низкой избушке стояли три деревянных лежака, застеленные одеялами, и колченогий стол. — Почему вы назвали меня хиппи?
— Ну, у вас же идеология такая… хипповая. Рамир с любопытством огляделся.
— Хреновенькое убежище. — Поставив колченогий стул возле единственного окна, он сел так, чтобы видеть и окно, и дверь. Умник в это время включил стоящую на тумбочке газовую плитку, к которой тянулся шланг от большого красного баллона, зажег огонь под закопченным чайником.
— Чай будете? — спросил он через плечо, доставая с полки кружки. Еще там стояли жестянка с заваркой и литровая банка, полная сахара. — С лимоном, без?
Цыган пожал плечами:
— Я не затем сюда пришел. Что у тебя за дело? Выкладывай, приятель, и чем скорее, тем лучше. Для тебя же.
Умник сел между плиткой и столом, подальше от Рамира.
— Почему на вас напали долговцы?
— Слушай, это мои Проблемы. — Цыган носком ботинка зацепил еще один стул, подтащил и закинул на него ноги. — А то гляди, опять поплохеет — говорить не сможешь. — Он презрительно усмехнулся, достал из нагрудного кармана сигарку и турбозажигалку.
— Ничего, скоро пройдет, — пробормотал свободовец, снял вскипевший чайник с плиты и разлил кипяток по чашкам. — Что у вас с «Долгом»? — настойчиво повторил он.
— У меня с ними ничего, это у них со мной, — раздраженно ответил Рамир, откусывая кончик сигары и выплевывая на пол. — Меня трое сталкеров наняли, из вольных, сопровождать их с грузом до Кордона. Они раздобыли с десяток шкур рыжих псевдопсов, ну и решили подстраховаться. Рыжие-то хорошо ценятся, не копеечный груз. — Он глубоко затянулся, выпустил дым большим кольцом. — Мы везли шкуры заказчикам в условленное место, но по дороге на нас напал патруль «Долга». То ли стукнули им про нас, то ли сами вышли как-то… Напали подло, из-за кустов. Я в перестрелке убил их старшего. Отряд Ржавого, слыхал? Вот я и застрелил этого Ржавого, защищаясь. А они вызверились на нас. Командование «Долга» отряд после, я слышал, расформировало, распихало кого куда. А кто остался, видишь, собрались, чтоб мне отомстить.
— Извините, я на минутку, — перебил Умник и как был, без плаща, выскочил за дверь. Скрипнули рассохшиеся половицы. Рамир потрогал мочки ушей, помял их, слегка морщась. Встал, подошел к столу, взял одну кружку, оухнул туда добрых пять ложек сахара и три дольки лимона, вернулся на место. Когда бледный свободовец вошел в дом на дрожащих ногах, Цыган уже развалился на стуле и тянул горячий чай.
— Так чего от меня хочет «Свобода»? — спросил он без энтузиазма. Умник сел с другой стороны стола, кашлянул, прикрыв рот.
— Тут такое дело… надо кое-кого убрать.
— Я не киллер. — Цыган скинул ноги со стула, и половицы протяжно заскрипели. Он выловил из кружки дольку лимона, посмотрел сквозь нее на лампу, сунул в рот и разжевал, не поморщившись.
— Нет, я и не говорю, — заторопился Умник, утирая рукавом выступивший на лбу пот. Вытащив огромный клетчатый носовой платок, он промокнул лицо и шею. — Но вы наемник. Вы убили Выдру с Карпатым.
— Я поступил с ними так, как эти подонки вскоре поступили бы со мной. — Сталкер съел вторую дольку.
— А этот лейтенант из «Долга», Ржавый?
— Ты, приятель, спятил? Какое это убийство? Я что, должен был подставить лоб под пули этого придурка? — Он сжал руку в кулак и сунул под нос Умнику. Свободовец отшатнулся, разом позеленев.
— Послушайте, это очень важно для Зоны…
— Нет, это ты послушай! — Рамир ударил кулаком по подоконнику. — У меня ваша Зона в печенках сидит, ясно? Ради нее я и пальцем не шевельну.
Свободовец вымученно улыбнулся.
— Ладно, что вы хотите за то, чтобы выполнить это задание?
— Хочу жить долго и счастливо как можно дальше отсюда. Мне нужно достаточно денег, чтобы свалить за Периметр и купить дом в нормальном мире.
На некоторое время в избушке воцарилась тишина. Красный от напряжения Умник, подняв к потолку глаза и шевеля губами, что-то высчитывал. Наконец сказал:
— Возможно, мы сможем вам заплатить такую сумму, чтобы хватило. Вы сотрудничали с Бородой?
— Ну да… — сталкер удивился неожиданному повороту разговора. — Хотя «сотрудничал» — не то слово. Просто дела общие пару раз были…
— Он ведь смастерил кое-что для вас, одно устройство?
— С чего вы взяли? — Рамир подался вперед. — Откуда информация?
Умник сделал неопределенный жест.
— У нас есть разведка, конечно. А вы что думали, только «Долг» имеет осведомителей и собирает информацию по всей Зоне?
Цыган покачал головой, откинулся на стуле.
— Что-то я не пойму… При чем тут вообще Борода?
— Ни при чем, просто меня интересует, как хорошо вы оснащены. Детекторы, сенсоры, прочее?..
— Ну да, снаряга, какая надо, у меня есть. С оружием чуток похуже, но, в общем, тоже порядок. А Борода тогда сделал для меня такое… электронное пугало, как он его называл. Антиманок для мелких мутантов и грызунов.
— Хорошо. Так вы готовы взяться за дело?
Рамир неопределенно пожал плечами. Настроение у него окончательно испортилось — этот заброшенный скрипучий домик на отшибе, тусклый свет лампы и запах керосина, унылая дождливая ночь, а перед тем — беспросветный вечер в окружении чужих людей… Тут повеситься впору, а хиппи темнит, что-то там про судьбы Зоны болтает…
— Короче, — сказал сталкер. Наклонился, поставил кружку на пол у ног и прямо взглянул на свободовца: — Говори, в чем дело, только быстро.
— Нужно уничтожить один объект. — Порывшись в нагрудном кармане, Умник положил на стол помятую фотографию. — Вот, посмотрите.
Рамир взял карточку двумя пальцами, повернул к свету.
— Гарна дивчина, — сказал он на украинском, бросил фотографию на стол и покачал головой. — Нет, приятель, не могу. Ма не одобрила бы такого.
— Что вы говорите, какая еще «ма»? — Умник вскочил, опрокинув стул, обежал вокруг стола, распахнув дверь, стал жадно глотать холодный ночной воздух. Глядя ему в спину, Рамир негромко рассмеялся, однако в его смехе было больше горечи, чем веселья.
Свободовец вернулся, но теперь сел подальше, между плиткой и столом. Ссутулился. Его согбенная тень протянулась по стене, и почему-то при виде нее Цыгану стало еще тоскливее, он ощутил гнетущую безысходность и отвернулся. Умник произнес напряженно:
— Послушайте, Цыган. Это очень важно. Девушка не должна дойти до Бобловки. Вы знаете, что это?
Глядя в стену, Рамир протянул:
— Бобловка… Село такое, кажется. Старое, заброшенное… Э, постой! — Он перевел на собеседника изумленный взгляд. — Вспомнил! Ты что говоришь? Бобловка ведь в центре Могильника! Она над этой стоит… над Крепостью! Ведь там на пути Лес-Мозголом, Вязкое пятно, чужаки какие-то странные. Лабиринты сверхмутантов, в конце концов, живой туман, про который вообще никто ни черта толком не знает… Через Могильник пройти — это же целое дело!
— Правильно. Потому поведет девушку один человек, Лесником величают. Мы узнали про это от Курильщика, он ведь прослушивает все комнаты в своей «Берлоге»… Впрочем, это уже не ваше дело. С Лесником не знакомы? Он знает всякие тропы… Вероятно, организует маршрут так, чтобы достичь Бобловки как можно быстрее, минуя богатые артефактами, но самые опасные районы Могильника. Хотя вопрос не в том — лучше остановить их до того, как оба нырнут в Могильник, там уже будет гораздо сложнее. Лесника можно не трогать, а можно тоже… в общем, как хотите. Но ее — обязательно.