— Ну ладно.
Решив посмотреть, кто устроился по соседству, Фридрих покрутил настройку, и спрятанная на крыше фургона видеокамера повернулась вперед.
Ага, вот устаревший «сибвэл». Широченное корыто с турбинным двигателем. В таком могло поместиться человек восемь, однако наружу выбралось только четверо.
Один из них, страдающий тяжким недугом, сразу пошел вперед. Он подпрыгивал точно так же, как мальчишка из соседнего дома в городе, где Фридрих Зем провел свое детство.
«Кажется, его звали Конрад», — вспомнил он.
— Что там? — повернул голову Салем.
— Какие-то люди. Припарковались прямо перед нами и теперь потрошат багажник своего автомобиля. Судя по одежде, они откуда-то из провинции.
В наушниках снова послышался голос Харольда Герцена:
— «Шейкер-один», ты видишь их?
— Да, вижу.
— И придурка, который пошел к переходу?
— Да, и его тоже.
— Ну ладно.
Опять это «ну ладно». У Герцена оно заменяло «конец связи», «до свидания», «спасибо», «как хочешь» и еще много других слов и понятий. Харольд умудрялся произносить это свое «ну ладно» с сотней различных интонаций.
Поначалу это бесило Фридриха, но потом он привык.
Громко всхрапнув, неожиданно проснулся Шайен.
— Слушайте, — сипло сказал он, — по-моему, у нас здесь душно. Наверное, вентиляция не работает.
Салем понял руку и дотронулся до сетки воздухозаборника.
— Нет, все в порядке. Воздух тянет.
— Ты слишком долго спал в скрюченной позе, — оторвавшись от письма, сказал Дюба.
— Чего долго-то? — Шайен посмотрел на свои часы и уточнил: — Всего сорок минут.
— Ну спи дальше, — посоветовал Салем, — остальные спят, и ты не отставай…
Фридрих вздохнул. Все как обычно. Пустые разговоры, тупое бдение или тяжелый сон. Он еще раз посмотрел на небольшой монитор. Мужчина и женщина удалялись в сторону подземного перехода, а водитель остался возле машины.
Как и положено водителям, он ходил вокруг своей кормилицы, постукивая ногой по колесам и прикладывая к капоту руку, проверяя, насколько нагрелся мотор.
Проснулся Кароль Пегош. Он, как всегда, захотел в туалет и полез через стол в дальний конец фургона. Там за прорезиненной занавеской стоял небольшой вакуумный приемник, и именно стараниями Кароля приемник заполнялся на две трети.
Оперативники до сих пор удивлялись таким возможностям Кароля, но давно не смеялись — Кароль служил в группе уже четыре года.
— «Шейкер-один», ответь «послу»…
— Слушаю тебя, «посол». — Зем сразу узнал голос Тинга.
— Я сегодня с проверкой задерживаюсь. Как там наши «солдаты удачи»?
— Пока светятся, — ответил Зем, поглядывая на контрольный экран. Там, словно четыре таракана, светились отметки дежуривших в квартире наемников. У них на шеях были закреплены специальные датчики, и их свечение на экране говорило о том, что люди живы.
Такая система часто использовалась при спецоперациях, когда командир должен был знать о реальном состоянии дел.
— Хорошо, зайду к ним попозже.
Едва Тинг прервал связь, как на контрольном экране погасла одна из меток.
Фридрих сначала не поверил своим глазам, но показания были совершенно очевидны — три вместо четырех.
— Тревога! Нападение на засаду в квартире! — крикнул Зем. Все моментально подскочили на месте и стали лихорадочно срывать с полок бронежилеты.
На экране погасла вторая метка.
Связываться с Харольдом времени не было, и Фридрих Зем, выскочив из своего фургона, подбежал к соседнему и ударил в него кулаком. Четыре раза, как и было условлено.
Приоткрылась дверка, и оттуда выглянул Харольд. Увидев выскакивающих из второго фургона коллег, Герцен выпрыгнул сам и крикнул в глубь салона, чтобы остальные поторапливались.
Среди всей этой суеты совершенно удивленным и немного испуганным выглядел водитель старого «сибвэла».
— Не дрейфь, парень, мы из полиции, — улыбнулся ему Зем и дружески подмигнул.
Хлопнули дверки пустых фургонов, и отряд из четырнадцати человек помчался к подземному переходу, поскольку форсировать сплошной поток автомобилей было невозможно.
Прохожие шарахались в сторону, а вооруженные люди кричали им, чтобы те прятались. Их принимали за полицейских, и это вполне устраивало Фридриха. Он надеялся закончить дело до приезда настоящей полиции.
— Тинг, это Фридрих! — не прячась за позывными, кричал в рацию Зем. — В квартире идет бой! Мы выдвигаемся туда!
— Понял тебя. Постараюсь прибыть побыстрее.
Щелкали затворы, бойцы на ходу разбивались на тройки и подтягивали ремни бронежилетов. Лица у многих были заспанные, и эти люди еще не до конца понимали, что произошло.
Отряд выскочил из подземного перехода и понесся дальше.
Водители машин вертели головами, прохожие прижимались к стенам, а один маленький мальчик с игрушечным пистолетом прицелился в Фридриха и сказал «бах!».
Пистолет был игрушечным, но в данный момент Фридриху такие игры совсем не нравились
Первая тройка уже достигла угла, и, едва они выскочили на открытое пространство, по ним ударили из автомата.
— Назад! — скомандовал Зем, но вернуться сумел только один из тройки. Двое других остались лежать на тротуаре.
Несколько автомобилей получили повреждения от шальных пуль, и их водители, отчаянно сигналя и газуя, старались поскорее проскочить опасный участок.
— Слушай мою команду! Тройки Салема и Бакона ведут огонь, прикрывая атаку остальных. Рассыпаемся веером — будем использовать численное преимущество!
Фридрих оглянулся на оставленные фургоны и заметил водителя старого «сибвэла». Парень стоял на крыше своего автомобиля и держал в руках штурмовой автомат «грэйн».
«Ах я дурак», — успел подумать Фридрих, и в его людей полетели разрывные пули.
Казалось, что отряд накрыло огненным смерчем, и от стены здания стали отлетать куски дробленого камня. Они до крови секли людям руки и лица, а белая пыль слепила глаза. И никто не видел, куда нужно бежать.
Несколько пытавшихся проскочить вперед человек были срезаны очередями тех, кто прятался в подъезде, а отступать назад тоже было нельзя, «водитель» бил метко, а патроны в магазине его оружия, казалось, не кончатся никогда.
Желая спасти свои жизни, водители автомобилей, отчаянно сигналя, выруливали на тротуары. Прохожие спасались от них бегством, но не многим это удавалось.
Кто-то из людей Зема еще отстреливался, но чаще пули врезались в сплошной поток машин. Сыпались стекла, визжали тормоза. Кто-то таранил соседей, кто-то прямо из окна звал полицию.
Совсем недалеко рванул бак с горючим. От объятой пламенем машины загорелось еще несколько. Водители стали выскакивать из автомобилей и тушить пламя из портативных огнетушителей, но, едва возобновилась перестрелка, они попрятались за колеса своих авто.
Вдалеке послышалась пожарная сирена, а следом за ней и полицейская.
«Нужно уходить», — решил Фридрих, с трудом различая дорогу. Его глаза были запорошены пылью, а по лицу текла кровь из пореза на лбу.
«Грэйн» неожиданно замолчал, и, оглянувшись, Фридрих с необычайной резкостью разглядел стартующую вверх «лягушку» — гранату направленного действия.
Она взлетела по красивой параболе, и Зем имел возможность наблюдать, как распускались ее перышки-стабилизаторы.
«Ну вот — уже скоро…» — пронеслось в голове Фридриха, и за десять метров от земли, как и положено, «лягушка» полыхнула племенем, извергнув раскаленный веер стальной картечи.
106
Второй ярус старой солдатской койки — вот и все, что в результате досталось Фреду Руцбанну, помощнику доктора Фонтена. Если раньше он твердо рассчитывал на отдельную каюту, то теперь вокруг него спало еще тридцать десантников.
Днем они его просто не замечали, а ночью обещали прибить за громкий храп.
А ведь как было раньше? Фонтена холили и лелеяли, как отца-спасителя, и не было в правительстве Области Руфим министра, который бы не хотел лично встретиться с великим Фоктеном.
Кое-что перепадало и Фреду. И хорошо перепадало, а теперь, когда доктор оказался в опале, его, Фреда Руцбанна, дальнейшая судьба становилась все неопределеннее.
«Еще эта змея. Она все время рядом с Луи. Не дает ему одному и шагу ступить», — подумал Руцбанн. Шарон Йорк делала с доктором все, что ей заблагорассудится, и Фред был уверен, что Луи уже не Луи, а просто ходячая оболочка. Одно слово — зомби. Руцбанн несколько раз пытался поговорить с Фонтеном, но Шарон находила повод присутствовать при их коротких встречах, и под ее змеиным взглядом Фред терялся. Доктор беспричинно улыбался, и разговор с ним не клеился. Шарон сама прерывала эти беседы, произнося одну и ту же фразу:
— Луи, вам пора отдохнуть. До свидания, Фред, у доктора Фонтена режим,
«Знаю я это режим, — ворочаясь в кровати, негодовал Руцбанн, — утром — секс, днем — секс, вечером — секс. Совсем заездила старика…»
Мисс Йорк сознательно выводила Фонтена из строя, и Фред Руцбанн был в этом уверен. Он даже просил аудиенции у адмирала Леггойна, но удостоился только короткого разговора с майором Карпентером.
— Изложите все на бумаге, — сказал тогда майор, а когда Руцбанн возвратился с исписанными листами, пробежал их глазами и заявил: — Все изложенное вами нам известно.
— Так почему же вы ее не арестовываете?
— А вот это не ваше дело, мистер Руцбанн
«Ну что с ними поделаешь?» — вздыхал Фред. За четыре дня пребывания на крейсере он совсем перестал спать по ночам, боясь, что в него будут бросать ботинками. До того момента, как это произошло в первый раз, он и не знал, что храпит во сне.
Теперь Руцбанн знал это и всю ночь лежал не смыкая глаз. А по утрам, когда солдаты уходили на занятия, Фред спокойно засыпал, не боясь, что в него запустят ботинком.
107
Вертолет завис в двадцати метрах над зеленой лужайкой, а затем стал медленно опускаться вниз.
Месьер бесстрашно стоял у распахнутой двери и смотрел на лежавшие возле деревьев тела.