— Мери, — Анна обеспокоенно присматривается к девушке и к таверне. — Что случилось?
— Мама в речку как упала на днях, так заболела и не встает. Бьется в лихорадке… Военный врач как раз в город улетел, — всхлипывает Мери.
Анна подхватывает платье и бежит в таверну. Я следую за ней через мрачноватое большое помещение, по скрипучей деревянной лестнице с шаткими перилами в мансардный этаж. Тут три невысокие двери, одна из которых приоткрыта.
Девушки идут именно туда, в комнату, пропитанную затхлым запахом болезни и бедности. Деревянные балки потолка нависают над узкой постелью, где под толстым лоскутным одеялом мечется в бреду женщина. Осунувшаяся, измученная, но видно, что еще красивая женщина часто и неровно дышит.
Ее лицо покрыто бисеринками пота, бледные, иссушенные губы приоткрываются в безмолвном стоне. Женщина застывает на пару мгновений, когда я вхожу, вонзается в меня невидящим взглядом в пространство, а затем начинает что-то бессвязно бормотать.
— Перепутье… Довериться или погибнуть… Подарить крылья потерянному народу… Ты! Чужая.
Глава 10Родер Нортон
— Ваша светлость, но вы же понимаете… — снова начинает свою протяжную речь королевский храмовник, который решил, что я нуждаюсь в его советах.
— Я все понимаю, схир Нгол, — меня уже начинает раздражать этот не в меру деятельный старикашка. — Не вам напоминать мне о моих проблемах!
Все очень не вовремя, все очень неудачно, но это не повод лишать девушку жизни, даже если она совершила подлог. Хотя, конечно, все будет зависеть от тех мотивов, которые она преследовала: одно дело — желание хорошо устроиться в жизни, другое — связь с подпольными мятежными организациями. В любом случае сначала надо разобраться, а потом я приму решение о наказании.
— Но если… — схир поднимает палец.
— Довольно! Прочь!
Кажется, Грон, мой дракон, все же прорывается и во взгляде, и в голосе. Потому что храмовник подскакивает на месте и, кланяясь, удаляется.
Наливаю себе в бокал настойку из листьев драконова дерева и опускаюсь в кресло перед камином, согревающим кабинет.
Я всегда считал не самой лучшей идеей брать в служители Храма Праматери драконов людей. Но в тех условиях, в которых когда-то, много лет назад, оказалась наша раса, это был единственный вариант.
По легенде двенадцать драконов, которые несли в себе двенадцать Даров, оказались в этом мире после того, как их родной погиб. И ни одной драконицы.
Но Праматерь оказалась благосклонной к нам хотя бы в том, что некоторые женщины способны родить сына. Конечно, для этого должно выполниться несколько условий, но все же…
Уже несколько столетий все женщины, на которых указывает Праматерь, заносятся в специальные списки, из которых дракон может выбрать жену и мать ребенка, преемника. И у него для этого есть всего одна попытка, поскольку брак, заключаемый в Храме, нерасторжим. Даже если на самом деле девушка не сможет забеременеть от дракона.
Ариелла тоже была в храмовых списках. Эта тихая, очень милая девушка была среди тех, кто может понести от дракона. И я без колебаний выбрал ее, потому что мой образ жизни не терпит капризных и требующих слишком много внимания.
Именно из-за этого я разорвал отношения с весьма привлекательной и яркой любовницей. Она с чего-то решила, что я ей должен больше, чем мы оговаривали в самом начале нашего общения. Двух истерик мне хватило, чтобы понять, что это все пора заканчивать.
А потом…
— Ваша светлость, — после короткого стука в дверь, ко мне заглядывает бледный камердинер. — Ваша…
Голос сиплый, дыхание рваное, а по комнате разносится кисловатый запах страха.
— Говори, — перевожу на него тяжелый взгляд, и камердинер вжимает голову в плечи: значит, что-то действительно плохое.
— Нира… — он откашливается и исправляется: — Ваша супруга…
Весь подбираюсь, Грон внутри тоже напрягается. Чувствую, как пальцы сжимают бокал.
— Быстрее, — подгоняю камердинера я.
— Ее больше нет.
— Что⁈
Треск стекла, разлетающиеся в стороны осколки и красные подтеки на моем рукаве. С рыком и злостью, рывком встаю с кресла и отправляюсь в комнату Ариеллы.
Вот думал же раньше зайти! Но после заседания и всех этих обвиняющих и совершенно бездоказательных речей решил сначала спокойно подумать над ситуацией, а потом допрашивать жену. Всё же есть шанс, что она непричастна. Но если да, понесёт ответственность со всеми, кто в этом замешан.
«Убью!» — рычит Грон.
У меня было подозрение, что ее опекун что-то замышляет, но он ли это? Убрали как лишнего свидетеля?
— Ваша светлость! — кричит в спину камердинер. — Я имел в виду…
Слышу, как он спешит, чтобы успеть за мной, но куда уж ему!
— Стойте, ваша светлость! Я хотел сказать…
Дверь в комнату приоткрыта, я даже отсюда вижу, что там беспорядок. Рывком окончательно распахиваю створку и захожу внутрь.
— Хотел сказать, что ее нет в комнате… — запыхавшись, камердинер все же догоняет меня и заканчивает фразу.
— Где. Она? — теперь Грон уже не скрывает своего возмущения.
А я отмечаю для себя, что впервые замечаю его такую сильную заинтересованность в девушке. И это даже несмотря на то, что она обманом внесла себя в списки и не могла стать матерью дракона.
— Мы не знаем, ваша светлость… И когда она сбежала, я тоже не знаю, — растерянно говорит камердинер.
Уже к рассвету я выясняю, что к Ариелле заходила служанка, и та же служанка уехала с телегой на север. По всем рассказам — одна. Однако один несчастный, запертый в подсобном помещении, утверждает, что видел госпожу в простом платье. Ни служанки, ни моей жены нигде нет.
Сбежала? Потому что боялась, что не поверю? Или потому что действительно виновата?
Уже собираюсь выйти на балкон, чтобы выпустить дракона следом за Ариеллой на север, как в кабинет снова стучат. Ну что ещё? Дракон хочет проигнорировать стук и просто улететь, но это может быть что-то важное, поэтому я сдерживаю порыв и разрешаю войти.
— Ваша светлость, — камердинер входит с подносом с письмом в руке, — срочное послание, только что доставили.
Да он сегодня мастер красноречия и хороших новостей.
Ломаю сургуч, снимая одновременно магическую печать, и раскрываю письмо. По приказу короля несколько магических военных единиц были переброшены в деревню у ключевого перевала: если получится подавить очаги нападения на страну, орки будут вынуждены капитулировать.
Меня переводят туда же. Завтра же.
У меня всего сутки, чтобы найти Ариеллу. И я найду. Найду и разберусь.
Глава 11
Я чужая?
От этой фразы женщины у меня все внутри покрывается корочкой льда и колется. Конечно, я чужая! Вообще не здесь должна быть. Должна была на автобусе в больницу ехать, чтобы мне сказали, сколько мне осталось там землю топтать.
А вот нет! Топчу теперь здесь. Хорошо ли? Плохо? Не знаю. Как есть. Но тут я планирую основательно задержаться: мне все нравится. Ну, может, кроме мужа, который на меня зуб имеет.
Точнее, не на меня, а на бывшую хозяйку тела. Но он разбираться не станет. Понять бы еще, что с настоящей Ариеллой случилось…
Женщина еще некоторое время смотрит пристально на меня, заставляя неприятный червячок тревоги поселиться в моей груди, но потом снова уплывает в какое-то бессвязное бормотание.
Я понимаю, что в этом душном, можно даже сказать жарком? помещении нет ни малейшего шанса сбить температуру, которая у бедной хозяйки таверны просто зашкаливает. Мрачная обстановка лишь усугубляет страдания несчастной женщины, бьющейся в лихорадочном бреду.
Не теряя ни секунды, я принимаюсь за дело.
— Девочки, надо скорее сбить жар! — говорю я. — Одна из вас пусть найдет свежую воду и чистые ткани, а другая принесет воду для питья. Давайте-давайте! Шевелитесь быстрее!
Анна подскакивает первой: все же привыкла к тому, что Ариелла не хозяйка. Мери оказывается медленнее, но мне кажется, это больше из-за усталости и растерянности. Ничего. Соберемся.
Сама я быстро распахиваю окна и впускаю прохладный, но свежий воздух в помещение. Тут хотя бы становится, чем дышать, да и бациллы все повыгонять бы.
Мери все же быстро приносит все нужное, я мочу тряпку и, аккуратно складывая, обтираю лоб и щеки женщины. Сначала она вздрагивает, но затем расслабляется, видимо, почувствовав облегчение.
— Мери, надо будет периодически повторять то, что я только что сделала, — передаю свои «полномочия». — Еще можно обтирать шею, локтевые сгибы и подмышки.
Анна приносит воду, и я осторожно приподнимаю женщину, чтобы влить ей в рот питья.
— Может, найдется у вас еще мята, малина и ромашка, чай сделать?
Мери хмурится и мотает головой.
— Мята только если во дворе где-то осталась. Мы в этом году из-за орков и запастись ничем не успели…
— Ладно, — киваю я и прикусываю губу. — Тогда, значит, поступаем так: Мери обтирает, Анна идет сейчас за ложкой и потихоньку, каждые минут двадцать дает пить. Все ясно?
Обе девчонки недоуменно и как-то восторженно смотрят на меня. А я что? Я ничего. Забылась, что Ариелла максимум лет на пять старше них. К тому же аристократка.
— Не глядите на меня так, — пытаюсь сделать простое лицо.
Думаю соврать, что кто-то болел, вот я и научилась, но не получится: Анна уже давно у Ариеллы в прислуге, знает всю подноготную.
— Я просто читала. Много читала. А ещё нам в школе рассказывали, — говорю я, чтобы хоть чуть снизить уровень подозрительности. — Вот и знаю. Если сильно прохладно будет, окна прикройте, а я во двор.
Хотела сказать «на разведку», но показалось, что фраза может произвести на них еще большее впечатление, потому прикусываю язык и иду вниз.
В тишине гулко отдаются шаги, свечи и зачарованные лампы отбрасывают неровные тени на стены и потолочные балки. Только сейчас я могу осмотреться, в прошлый раз мы пронеслись, я даже взгляд кинуть не успела.