– Я много работал с молодыми наблюдателями. Увидишь, я терпеливый партнер.
Мелисса быстро положила свои руки поверх его ладоней:
– Да, пожалуйста. Могу я спросить, что означает ваше имя? Или имена, поскольку вы уже назвали два.
В ухмылке Рука блеснули клыки.
– Я Кинлу-фел Найтспэнгл. На языке волков мое имя означает «дитя голубой луны». Возможен ли мир между нами?
– Да.
– И доверие, достаточное для заботы? – мягко уточнил Рук.
– Да, пожалуйста.
Его руки скользнули под ее ладони, поддерживая их, а затем он просто взял ее руки в свои. Поглаживая ее кожу большими пальцами, он успокоительно сказал:
– Нет причин нервничать. Ты умная и яркая, но я крепче, чем кажусь. Ты не сможешь меня одолеть.
– Вы уверены?
– У тебя мощные чары, но мы касаемся друг друга. Это похоже на то, что произошло, когда я провел тебя за руку через наши барьеры. Ты меня пропустила. Теперь я внутри, и твои ослепительные кристаллы защищают нас обоих.
Мелисса не знала, что ее камни умеют защищать.
– Я могу спрятать вас, защитить, увеличить вашу силу?
– Думаю, это возможно. Но нужна практика. – Рук придвинулся чуть ближе. – Хотел бы я, чтобы Дун-вен был здесь. Он ворчун, но на то есть причины. Когда он вернется, не принимай его ворчание близко к сердцу. Он настолько же мягок, насколько вспыльчив.
Низкий тон рассеивал беспокойство Мелиссы, и чем больше она расслаблялась, тем чаще Рук издавал тихие одобрительные звуки, которые она помнила по работе с Собратьями. Неожиданно у нее на глазах выступили слезы. Она опустила голову, но этого было недостаточно, чтобы укрыться от чувств, которые значительно превосходили остротой ее собственные.
– Тоскуешь по дому? – спросил Рук. – Многих студентов наша кофейня привлекает потому, что им нужно утешение. Горячий напиток, дружеская улыбка и готовность выслушать. Они одиноки, но мы не можем дать приют всем. А с наблюдателями нам позволено делать все, что происходит само собой. Не нужно сдерживаться, понимаешь?
Мелисса наклонилась к Руку, который продолжал говорить, мягко, неторопливо и без смущения. Короткие истории о детстве ее отца. Новые предупреждения насчет сварливости старшего брата. Щедрая похвала соседской пекарне и краткое напоминание, что белки принадлежат к числу кланов-обманщиков.
Рук погладил ее по волосам, и она улыбнулась при мысли, что отца так же обнимали и утешали. Она спросила:
– Мой отец считал вас отцом?
Волк замер.
Мелисса подняла глаза, испугавшись, что допустила бестактность.
Но Рук похлопал ее по голове и криво улыбнулся:
– Рано или поздно ты узнаешь. Так что можешь узнать от меня. Меня часто за это дразнят.
– Если вы не хотите…
– Мир, Мелисса. Все хорошо. – Он притянул ее к себе, и она положила голову ему на плечо. Ее щека прижалась к накрахмаленной белой рубашке, а он коснулся щекой ее темени. – Когда Кристофер был совсем маленьким, он называл Дун-вена папой, что было очень смело. А меня звал мамой, и это было очень мило.
Мелисса хихикнула.
Глубоко в груди Рука раздался довольный рокот. Он легонько ткнулся ей в волосы (Мелисса подозревала, что это был поцелуй) и спросил:
– Попробуем?
– Да.
Мелисса сосредоточилась на личности, находившейся рядом, ища связь, которая позволила бы Руку коснуться ее души. Когда она заботилась о Собратьях, ей обычно приходилось держать свою врожденную силу в тугой узде. Как правило, душа бойца склонна к нападению, а прилив грубой мощи может погубить амаранта. Но Рук не был Собратом.
Слабые ощущения прояснились… и повергли ее в трепет. Тот, кто так бережно держал ее в объятиях, был огромен. Несмотря на свой высокий рейтинг, она была всего лишь камешком там, где Кинлу-фел Найтспэнгл был горой.
– Ты очень стар, правда? – прошептала она.
– Очень.
Мелисса никогда не была так близка ни с одним из учителей в академии. Они значительно превосходили людей по продолжительности жизни, но часов в сутках у них было столько же. Они были похожи на родителей, у которых слишком много детей, жаждущих внимания. Как и в случае с волчатами в убежище Собратьев, на каждого ученика, который удостаивался выбора наставника, приходилось десять, двадцать, пятьдесят неприкаянных.
Только теперь Мелисса по-настоящему осознала, какие возможности дает жизнь в анклаве. А ведь всего час назад она грустила из-за отсутствия перспектив.
– Наверно, мне всегда хотелось чего-то подобного, – прошептала она.
– Дружбы? Родства?
Она кивнула:
– В нашей школе амаранты были в меньшинстве. Но это не мешало мне хотеть, чтобы кто-нибудь из них меня заметил.
– Но тебя так и не выбрали?
– Ни разу.
Рук пробормотал странное слово, похожее на ласковое обращение:
– Могу я высказать очень личное наблюдение относительно природы твоей души?
Мелисса заерзала.
– Да?
– Большинству амарантов, которых я знаю, нравятся податливые души. Они ценят мягкость и сладость, восторг от заботы и возможность не думать об опасности. Твоя душа более пикантная.
– Я… кислая?
– Нет. Ты напоминаешь мне крепкий кофе. Манящий, насыщенный – и достаточно горький, чтобы обжечь неопытного. Мощная реакция и пожизненная зависимость гарантированы.
– То есть я горькая.
Рук рассмеялся:
– Кто бы сомневался, что женщина изо всей хвалебной речи услышит только оскорбление. Мелисса, я говорю, что твой вкус нужно распробовать.
– Звучит нехорошо.
Рук погудел и спросил:
– В чем разница между волком и собакой?
– Кланы собак теснее связаны с людьми. Некоторые говорят, что они сами себя приручили.
– Точно так же податливые и приятные Наблюдатели предлагают амарантам сладостную, ручную заботу. – Рук покачал головой. – У тебя, детка, душа дикая, свирепая и таящая в себе опасности. Догадаешься, кому из амарантов под силу оценить ее привлекательность?
Мелисса с надеждой посмотрела ему в глаза:
– Волку, который любит кофе?
– Если сумеешь найти столь редкую добычу, уверен, что волк будет поражен в самое сердце.
Мелисса крепко обняла Рука.
– Девочка моя, – протянул он, баюкая ее, – если хочешь, можешь считать себя моей ученицей. Я могу преподать тебе тонкий алхимический процесс приготовления кофе.
Наставник-амарант. Что скажет мама, если ее дочь променяет класс бойца на профессию бариста? Сейчас это вряд ли имело значение. Мелисса вздохнула:
– Ты пахнешь кофе.
– Все, кто здесь работает, пахнут кофе. Кроме белок. Готов поклясться, они купаются в мускатном орехе.
– Я принимаю, – сказала она. – Работу, обучение – все. – И застенчиво добавила: – Я рада, что пришла сюда.
– Отлично. В следующий раз я покажу тебе вход в наше убежище Собратьев.
– У анклава есть отдельное убежище?
Рук покачал головой:
– Это наше собственное. Оно принадлежит Дун-вену. Сможешь прийти утром?
– Да.
– Времени должно хватить, чтобы она привыкла к этой мысли.
Мелисса не знала, что ответить.
Рук пригладил ей волосы и сказал:
– Не волнуйся. Ты ей понравишься. Рано или поздно.
– Ей?
– Истине. – Усмехнувшись, он пояснил: – Я собираюсь представить тебя Собрату по имени Истина.
Глава 10Безопасность прежде всего
Тами приехала на работу рано. Не настолько, чтобы опередить «Тренера», который уже был припаркован в дальнем углу стоянки, но все-таки рано. Она собиралась упорядочить литературу, которую притащила с конференции по амарантам. Вся эта информация должна быть важной, но она не разберется, что именно применимо к ученикам начальной школы, пока не просмотрит все.
Час спустя перед ней лежало шесть стопок публикаций, и она нерешительно начала формировать седьмую. Тут-то ее и подстерегла интересная подборка заметок, якобы сделанных самой Кимико Миябе, об этикете невербального общения.
Хмурясь, Тами попробовала воспроизвести серию приветствий, а затем выражения благодарности. Общая концепция напоминала язык жестов, но не имела ничего общего с пальцевой азбукой. Рисунки подчеркивали важность позы и выражения лица, которые добавляли необходимые нюансы даже самым неприметным жестам.
– Это точно неправильно, – пробормотала она, пытаясь понять, следует ли из записей, что она должна постучать себя по правому плечу или шевельнуть им.
– Планируете судить следующий матч по софтболу среди сотрудников?
Кип с озадаченным видом стоял в дверях, прислонившись к косяку.
– Не совсем. – Тами помахала брошюрой. – Просто просматриваю кое-какие материалы, которые дали на конференции.
– А-а-а. Я такое видел. – Он подошел и пролистал стопку глянцевых буклетов. – Приятно видеть, что вы стараетесь. Уверен, новые сотрудники это оценят.
Тами грустно вздохнула:
– Я не очень-то продвинулась. По этим иллюстрациям непонятно, правильно ли у меня получается.
– Это не так уж и сложно. – Кип перегнулся через ее стол и постучал себя по носу, а затем постучал по носу ее, безмолвно требуя внимания. – Многие из этих вещей на самом деле очевидны. Взять хоть эту строку.
Тами просмотрела ряд приветствий, каждое из которых имело свои нюансы.
– Смотрите, – сказал он, снова постукивая себя по носу.
Затем, к изумлению Тами, он воспроизвел всю серию жестов точно так, как она была описана в брошюре, но так, что вышел своеобразный односторонний разговор: «Эй! Как дела? У нас все хорошо, да? Не беспокойся, друг. Не принимай близко к сердцу. Все хорошо».
И у него-то эти жесты выглядели совершенно естественно.
– Где вы всему этому научились?
Кип пожал плечами:
– Я же говорил, ничего сложного. Сейчас шагу ступить нельзя, чтобы не увидеть какую-нибудь социальную рекламу.
– Покажете еще раз?
Кип повторил основные движения еще дважды, терпеливо и с удовольствием наблюдая за ее довольно неуклюжей возней.
– Теперь мне нужно только на ком-нибудь попрактиковаться.