Попов вбегает в первую попавшуюся дверь и в тот же момент его оглушает неимоверный лязг и грохот. Летят кастрюли и сковородки. Олег в испуге загораживается руками. Оказывается, он попал на кухню цирковой столовой, опрокинув при этом горку металлической посуды. Над ним смеются повара. Артист, едва переведя дух, силится улыбнуться. Нагнувшись, чтобы поднять посуду, он снова роняет часть ее на пол. И снова поднимает. Невольно он начинает жонглировать ею. Получается! Тогда он просит дать ему несколько кастрюль, сковородой и вилок на один вечер. Однако, подойдя к двери, Попов вспоминает о фельдшере. Что, если он все еще там? И Олег для полного перевоплощения наряжается в поварской фартук и колпак. Повара суют ему в карманы несколько картофелин и морковок. В таком виде он выходит в фойе. Никого нет. Путь свободен.
Слышится третий звонок, потом звуки оркестра. Начинается второе отделение. Опасаясь, что настойчивый фельдшер может все же помешать ему, Попов решает пробраться* к арене окольным путем. Он сворачивает в коридор, поднимается по какой-то лестнице. Однако
он новичок в этом цирке и скоро теряет ориентировку. Он идет на звук, открывает какую-то дверь. Звуки оглушают его. Он в оркестровой ложе. Удивленные музыканты смотрят на повара, но продолжают играть. Идет первый номер второго отделения. Олег смотрит на манеж. Скоро его выход. Он критически оглядывает свой поварской «реквизит» и в дополнение к нему берет у одного из музыкантов флейту. Номер закончен. Зрители аплодируют. Раскланиваются и уходят за кулисы артисты.
А там смятение. Нет коверного. Инспектор манежа, режиссер, униформисты — все ищут клоуна. Ведь сейчас его выход 1 Режиссер взбешен.
— Я так и знал, что этот новичок в конце концов подведет нас! — кричит он.
А в это время пропавший клоун спускается из оркестра на манеж. Зрители не узнают его в совершенно новоы облике. Решив, что перед ними новый коверный, они встречают его аплодисментами. Это не только вежливость зрителя. В фартуке и поварском колпаке с кастрюлями клоун действительно очень хорош. Артист теряется. Он чувствовал себя смелым лишь до появления перед зрителем. А что теперь? Ведь он не подготовлен к такого рода выступлению. К нему приходит на помощь инспектор манежа. Он подает артисту первые реплики, наводящие вопросы, чтобы помочь новичку войти в роль.
— Ах, ты — повар? Неплохо! Значит, мы попробуем сейчас что-то вкусное...
Установив контакт с инспектором, Попов начинает играть. Он «на ходу» создает роль клоуна-повара: жонглирует кастрюлями и тарелками, ловит картошку на вилку, делает на ходу различные эквилибристические трюки с кухонными принадлежностями. Хотя это вольная импровизация, но обаяние незнакомого артиста привлекает к нему симпатии зрителя. Публика прекрасно принимает нового коверного. Его испуг проходит бесследно.
А в это время в городской больнице через большой зал, где установлен телевизор, идет возвратившийся ни с чем фельдшер. У самого входа в зал он встречает того самого Боровикова, за которым безуспешно ездил в цирк. Клоун в больничной пижаме, и по всему видно, что никуда не выходил. А сидящие у телевизора то и дело смеются.
К ним подходит фельдшер. На экране —'повар. Его необычная комическая фигура вызывает всеобщий смех. На лице фельдшера тоже появляется кривая улыбка. Привлеченный смехом, к телевизору подходит и Боровиков. Его пропускают поближе. Он видит Олега, который стоит перед пюпитром с нотами и собирается играть на флейте. Поднеся ее ко рту, он обращает внимание на морковку, торчащую у него из кармана. Что лучше взять в рот, мундштук флейты или морковку? Олег заразительно показывает зрителям свои колебания между этими столь разными предметами. Чтобы разрешить свои сомнения, он подносит мундштук ко рту и облизывает его. Нет, это ему явно не по вкусу! Теперь в центре его внимания морковка. Вынув ее из кармана, он нюхает, берет ее в рот. Да, с этой вещью стоит иметь дело! Показав зрителю большой палец, Олег с хрустом съедает морковь, и так деловито и непосредственно, что вызывает безудержное веселье. И артист удовлетворенно улыбается. Он складывает ноты. Его «музыкальный» номер окончен.
Боровиков сразу оценил это выступление. И облик молодого артиста, и игра, и сама реприза вызывают у него невольный восторг. Ведь он увидел не только удачную замену, но нечто большее —рождение нового клоуна, яркого, несомненно талантливого, хотя и очень молодого.
И Боровиков аплодирует.
Так начались и прошли двадцать саратовских дней. Каждый вечер на манеж цирка выходил молодой коверный клоун. Кое-что он исправил в своих трюках, отрепетировал свои шутки. Больше уверенности стало в его игре. Но как и в первый вечер, он привлекал симпатии зрителя юношеским обаянием и жизнерадостностью, с которой преподносил в паузах свои незамысловатые репризы.
Через двадцать дней на том же перроне, на который сошел недавно с ночного поезда одинокий Олег, его провожали новые друзья — артисты. Среди них был и Павел Боровиков. На прощание, перед самым отходом поезда, он протянул своему коллеге небольшой сверток. В нем оказался старый пиджак, в котором Попов впервые вышел клоуном на манеж Саратовского цирка.
ПЕРВЫЕ АНТРЕ
Поезд увез Попова в Ригу. На этот раз он едет уже не как эквилибрист, а как коверный клоун-. В программе Рижского цирка заняты известные советские артисты. Молодой клоун выступает в паузах после дрессировщиков лошадей Манжелли, акробатов Довейко, танцовщицы на канате Веры Сербиной и других. Требовательная и строгая рижская публика хорошо принимает Олега.
Ей нравится облик нового коверного, и она прощает ему исполнение старых реприз и пародий. Прощает во имя той свежести и жизнерадостного комизма, который вносит в каждый свой выход на манеж Олег Попов.
И вот первый отклик. Расставаясь с Поповым, директор Рижского цирка и главный режиссер вручают ему отзыв, в котором отмечают «безупречное отношение и большую любовь молодого артиста к трудному жанру комика, заполняющего паузы». «Артист Попов,— говорится в отзыве,— за короткое время добился значительных успехов, и если в дальнейшем он с такой же любовью будет работать, то, безусловно, станет на одно из ведущих мест среди мастеров этого жанра».
Первый успех воодушевил Попова, но он невольно думал о будущем. Выступать как артист-профессионал и одновременно учиться было нелегко. И здесь на помощь молодому артисту пришла Москва.
В 1951 году Главное управление цирками осуществило интересное начинание. В Воронеже были собраны в один коллектив молодые артисты, в основном выпускники циркового училища. Перед ними ставилась задача создать спектакль, в котором наиболее полно отразился бы дух юности, столь близкий цирковому искусству. Воздушные гимнасты Бубновы, эквилибристы Шубины, акробаты Абопаловы не только выступали в обычных цирковых представлениях. Под руководством режиссера А. Ольшанского они ежедневно работали, совершенствуя своя номера. Будни молодого коллектива были как бы продолжением учебы.
В этот коллектив и попал Олег Попов. Для еще не сформировавшегося клоуна, каким он был тогда, работа и учеба в таком коллективе были чрезвычайно полезны и плодотворны. С первых же своих выступлений молодежный коллектив утвердил свой стиль — хороший вкус, мастерство, жизнерадостность, яркость номеров.
Коллектив побывал во Владивостоке и Хабаровске, Новосибирске и Кемерове, в Ростове и Симферополе, в Костроме и Ленинграде.
Атмосфера дружбы и взаимопонимания рождала творческий подъем в коллективе. Руководитель группы М. Николаев и артисты помогали друг другу и делом и советом.
В этих условиях расцвел и сценический талант Олега Попова. Создаваемый им образ юного, обаятельного паренька хорошо перекликался с выступлениями других артистов в основных номерах программы. Казалось, коллектив задался целью создать обобщенный образ советского молодого человека, сильного и ловкого, отважного и остроумного.
Последняя черта была особенно яркой в герое Попова. Одна из хабаровских газет писала о нем:
«Из-за кулис выходит на манеж скромный молодой человек. На нем простая кепка, обычный костюм. Он улыбается зрителям, как своим старым знакомым, приветствует их. В его слове, может быть, нет ничего особенного, но короткий выразительный жест, которым сопроводил его артист, вызывает смех и аплодисменты. Это — молодой клоун Олег Попов. Он быстро завоевал симпатии зрителей простотой своей игры, мастерством мимики, совершенством пародирования номеров своих партнеров».
В репертуаре молодого коверного было немало шуточных реприз. Например, в очередной паузе на манеже гас свет.
— Свет! Дайте свет! — кричал инспектор манежа.
— Не беспокойтесь, свет сейчас будет,— откликался Попов и выходил с горящим факелом. — Вот свет!
— Что вы . делаете? — пугался инспектор.— Немедленно погасите огонь!
— Не погашу,— отвечал Олег.
— Пожарник! — кричал инспектор. — Оштрафуйте этого молодого человека на сто рублей!
Услышав такое, Олег гасил факел и в полной темноте заявлял:
— Пожалуйста! Только пусть сначала он меня найдет!
Пародируя акробата, Попов выходил со скамейкой на
голове. Это он направлялся в сад «посидеть на лавочке». У него мог через арену промчаться чайник, который «убежал» v плиты. Он довольно точно изображал человека, которому стало дурно.
— Воды, воды! — просил он.
Но когда приносили в стакане воду, он отталкивал его и говорил:
— Не надо! Лучше пива...
В Калинине, куда спустя несколько месяцев приехал коллектив, зрители ощущали уже ясно наметившуюся сатирическую окраску в безобидных на первый взгляд шутках Попова. Вот он выходит на манеж с обыкновенной кастрюлей.