Обнять весь мир, поднять к тебе любовь,
Чтоб с высоты упавший мир разбился,
Чтоб из обломков лучшим встал он вновь!
Бог – в жилах дней. Вся жизнь – Его игра.
Из ртути Он – живого серебра.
Блеснет луной, засеребрится рыбкой…
Он – гибкий весь, и смерть – Его игра.
Прощалась капля с морем – вся в слезах!
Смеялось вольно море – все в лучах!
«Взлетай на небо, упадай на землю, —
Конец один: опять – в моих волнах».
Сомненье, вера, пыл живых страстей
Игра воздушных мыльных пузырей:
Тот радугой блеснул, а этот – серый…
И разлетятся все! Вот жизнь людей.
Один – бегущим доверяет дням,
Другой – туманным завтрашним мечтам,
А муэдзин вещает с башни мрака:
«Глупцы! Не здесь награда, и не там!»
Вообрази себя столпом наук,
Старайся вбить, чтоб зацепиться, крюк
В провалы двух пучин – вчера и завтра.
А лучше – пей! Не трать пустых потуг.
Влек и меня ученых ореол.
Я смолоду их слушал, споры вел,
Сидел у них… Но той же самой дверью
Я выходил, которой и вошел.
Как будто был к дверям подобран ключ.
Как будто был в тумане яркий луч.
Про «я» и «ты» звучало откровенье…
Мгновенье – мрак! И в бездну канул ключ!
Как! Золотом заслуг платить за сор —
За эту жизнь? Навязан договор,
Должник обманут, слаб… А в суд потянут
Без разговоров. Ловкий кредитор!
Чужой стряпни вдыхать всемирный чад?!
Класть на прорехи жизни сто заплат?!
Платить убытки по счетам Вселенной?!
– Нет! Я не так усерден и богат!
Во-первых, жизнь мне дали, не спросясь.
Потом – невязка в чувствах началась.
Теперь же гонят вон… Уйду! Согласен!
Но замысел неясен: где же связь?
Ловушки, ямы на моем пути.
Их Бог расставил. И велел идти.
И все предвидел. И меня оставил.
И судит! Тот, кто не хотел спасти!
Наполнив жизнь соблазном ярких дней,
Наполнив душу пламенем страстей,
Бог отреченья требует: вот чаша —
Она полна: нагни – и не пролей!
Ты наше сердце в грязный ком вложил.
Ты в рай змею коварную впустил,
И человеку – Ты же обвинитель?
Скорей проси, чтоб он Тебя простил!
Ты налетел, Господь, как ураган:
Мне в рот горсть пыли бросил, мой стакан
Перевернул и хмель бесценный пролил…
Да кто из нас двоих сегодня пьян?
Я суеверно идолов любил.
Но лгут они. Ничьих не хватит сил…
Я продал имя доброе за песню,
И в мелкой кружке славу утопил.
Казнись и душу вечности готовь,
Давай зароки, отвергай любовь.
А там весна! Придет и вынет розы.
И покаянья плащ разорван вновь!
Все радости желанные срывай!
Пошире кубок счастью подставляй!
Твоих лишений небо не оценит.
Так лейтесь, вина, песни, через край!
Будь вольнодумцем! Помни наш зарок:
«Святоша – узок, лицемер – жесток».
Звучит упрямо проповедь Хайяма:
«Разбойничай, но сердцем будь широк!»
Льнет к сонной розе ветер, шепчет ей:
«В огне фиалки, встань, затми скорей!»
Кто в этот час мудрец? Кто пьет у милой
Звенящий кубок! «Залпом, – и разбей!»
На небе новый месяц: Рамазан!
Никто не любит, и никто не пьян.
Забытые, в подвалах дремлют вина,
В тени садов подросткам отдых дан.
«Тут Рамазан, а ты наелся днем».
Невольный грех: – Так сумрачно постом,
И на душе так беспросветно хмуро —
Я думал – ночь. И сел за ужин днем.
Окончен пост. Веселье, хохот, крик!
Там – с новой песней сказочник-старик,
А тут – вразнос вином торгуют, счастьем…
Купите хмеля! Золотите миг!
Душа вином легка! Неси ей дань:
Кувшин округло-звонкий. И чекань
С любовью кубок: чтобы в нем сияла
И отражалась золотая грань.
В вине я вижу алый дух огня
И блеск иголок. Чаша для меня
Хрустальная – живой осколок неба.
«А что же ночь? А ночь – ресницы дня…»
Умей всегда быть в духе, больше пей,
Не верь убогой мудрости людей.
И говори: «Жизнь – бедная невеста!
Приданое – в веселости моей».
Да, виноградная лоза к пятам
Моим пристала, на смех дервишам.
Но из души моей, как из металла,
Куется ключ, быть может, – к небесам.
От алых губ – тянись к иной любви,
Христа, Венеру – всех на пир зови!
Вином любви смягчай неправды жизни.
И дни, как кисти ласковые, рви.
Прекрасно – зерен набросать полям!
Прекрасней – в душу солнце бросить нам!
И подчинить добру людей свободных
Прекраснее, чем волю дать рабам.
Будь мягче к людям! Хочешь быть мудрей?
Не делай больно мудростью своей.
С обидчицей-судьбой воюй, будь дерзок,
Но сам клянись не обижать людей!
Просило сердце: «Поучи хоть раз!»
Я начал с азбуки: «Запомни – «аз».
И слышу: «Хватит! Все в начальном слоге,
А дальше – беглый, вечный пересказ».
Ты плачешь? Полно. Кончится гроза.
Блеснет алмазом каждая слеза.
«Пусть ночь потушит мир и солнце мира!»
Как?! Все тушить? И детские глаза?
Закрой Коран. Свободно оглянись.
И думай сам. Добром – всегда делись.
Зла – никогда не помни. А чтоб сердцем
Возвыситься – к упавшему нагнись.
Подстреленная птица – грусть моя,
Запряталась, глухую боль тая.
Скорей вина! Певучих звуков флейты!
Огней, цветов – шучу и весел я!
Не изменить, что нам готовят дни!
Не накликай тревоги, не темни
Лазурных дней сияющий остаток.
Твой краток миг! Блаженствуй и цени!
Мяч брошенный не скажет: «нет» и «да!»
Игрок метнул, – стремглав лети туда!
И пас не спросят, в мир возьмут и бросят.
Решает Небо – каждого куда.
Рука упрямо чертит приговор.
Начертан он? Конец! И с этих пор
Не сдвинут строчки и не смоют слова
Все наши слезы, мудрость и укор.
Поймал, накрыл нас миской небосклон.
Напуган мудрый. Счастлив, кто влюблен.
Льнет к милой жизни! К ней прильнул устами:
Кувшин над чашей – так над нею он!
Кому легко? Неопытным сердцам.
И на словах – глубоким мудрецам.
А я глядел в глаза жестоким тайнам
И в тень ушел, завидуя слепцам.
Храни, как тайну. Говори не всем: