У всех школьников есть домашнее задание. Джон – школьник. Поэтому у Джона есть домашнее задание». Индуктивное рассуждение – это противоположность. Оно начинается с кусочков и использует их, чтобы выяснить общий принцип: «Я видел троих детей в гастрономе во время обеда, должно быть, у них выходной в школе».
Эти навыки мышления также помогают подросткам делать то, что может вас удивить, – ценить причину и следствие. Конечно, будет много случаев, когда сын не будет думать о последствиях своего поведения (например, тайком уходить посреди ночи из дома или уезжать с открытой бутылкой водки в машине). Тем не менее теперь он способен погрузиться в работу по истории об истоках Американской революции.
Мы думаем не только словами. Визуально-пространственное мышление не менее важная область развития. Этот тип мышления включает в себя понимание образов и пространства, например способность обнаруживать визуальные паттерны и анализировать пространственные отношения. Если вы когда-либо собирали головоломку, вы использовали как визуально-дедуктивное мышление (смотрели на картинку на коробке, чтобы выяснить, куда идут те или иные части), так и визуально-индуктивное мышление (собирали все углы или соединяли все части с синим и белым, чтобы получилось небо).
Есть еще хорошие новости! Теперь ваш сын может подумать о мышлении. Это называется метапознанием, и оно позволит вашему подростку оценивать свои собственные мысли, а также выводы других. У ребенка есть только одна система отсчета – его собственная. Он находится в центре своей вселенной не потому, что он эгоистичен, а потому, что это единственный способ, которым он может смотреть на вещи. По его мнению, его учительница существует только тогда, когда он может ее видеть: в конце дня она вешается в шкаф в классе до следующего утра. Однако с подростковым возрастом приходит способность поставить себя на место другого. Эта новая способность видеть вещи с другой точки зрения открывает дверь к сопереживанию и самоосознанию. С этого недавно приобретенного ракурса ваш сын теперь может рассмотреть, как к нему относятся другие. Поэтому, когда он подвергнет сомнению вашу логику в наказании его за пропуск комендантского часа, помните, что он просто использует свои новообретенные навыки абстрактного мышления. Пока вы твердо придерживаетесь последовательных действий, оцените, каким умным он становится.
Теперь вашему сыну есть о чем поразмыслить в рамках совершенно новых направлений: политики, искусства, даже духовности. Одна из причин, по которым я люблю работать с подростками, заключается в том, что они очень увлечены всеми своими новыми идеями. Они способны к интеллектуальной беседе. Не беспокойтесь слишком сильно о выводах, которые ваш сын может сделать на этом новом этапе развития. Критическое мышление у него только формируется. Спросите его мнение о мировых событиях или книге, которую он читает на уроке английского. Возможно, у него даже есть какие-то интересные мысли по поводу его любимой видеоигры.
Способность к абстрактному мышлению позволяет вашему сыну добиваться прогресса в другой сфере – моральных рассуждениях. Чувство правильного и неправильного развивается [9] вместе с ребенком. Для маленьких детей мораль – это вопрос причины и следствия: они следуют правилам, чтобы избежать наказания. Постепенно у них развивается внутреннее нравственное чувство. Вначале дети стремятся быть «хорошими» [10] для взрослых, друзей или одноклассников, чтобы заслужить их одобрение. Следующий шаг, который обычно появляется у ребят младшего и среднего школьного возраста, – это понимание того, что все сообщество выигрывает, если все следуют правилам.
Вершиной нравственного развития является очень абстрактная идея «общественного договора», основанного на концепции «всеобщего блага»: каждый член сообщества должен пожертвовать некоторой личной свободой центральной власти, которая в свою очередь устанавливает обычаи и издает законы для защиты прав своих членов. По этому контракту выигрывают все. Многие из подобных концепций не осознаются полностью до тех пор, пока человеку не исполнится двадцать лет, а некоторые взрослые так и не дорастают до этого понимания. Мы часто ошибочно предполагаем, что ребенок достиг моральной зрелости взрослого к подростковому возрасту. По словам Майкла Томпсона [11], к восьмому классу 50 процентов детей все еще принимают решения, имеющие моральные последствия, исходя из того, приведут ли они к наказанию.
Подавляющее большинство подростков знает разницу между правильным и неправильным. Однако правила, по которым они живут, иногда могут отличаться от ваших. В их представлении риски оправданны, потому что именно так подростки чему-то учатся. В этом дивном новом мире автономии они чувствуют право на собственную власть и заинтересованы в проверке ее пределов. Подростки могут пренебрегать вашими правилами или советами не потому, что им не хватает уважения к ценностям, а потому, что они оставляют за собой право разобраться в некоторых вещах самостоятельно. На данный момент (я знаю, что это кажется вечностью, но это продлится всего несколько лет) моральный кодекс вашего сына определяется группой олухов, с которыми он тусуется, а не вами. Мораль подростка часто диктует лояльность к его группе сверстников, а не к вам или даже к обществу в целом. На данном этапе он предпочел бы быть «хорошим другом» [12], чем «хорошим сыном».
Все подростки лгут. Каждый из них. Ладно, это небольшое преувеличение. Согласно данным, которые приводят Бронсон и Мерримен в своей книге «Воспитательный шок»[4], это всего лишь 96 процентов. Если ваш сын забросил учебу, то особенно маловероятно, что он входит в число 4 процентов тех, кто никогда не лжет. Многие родители говорили мне, что ложь ребенка беспокоит их. Почему бы и нет? Они честные люди, которые хотят воспитать нравственных детей, способных оправдать их доверие. Однако я встречал мало по-настоящему нечестных людей, которые не отличали добро от зла. Могу сказать вам с большой уверенностью, что ваш сын не лжет, потому что он изначально нечестен. И это также не является недостатком вашего воспитания.
Безусловно, важно установить стандарты этического поведения вашей семьи. Но вам также нужно понимать, почему дети лгут, чтобы вы не реагировали слишком остро. Чрезмерная реакция лишь сделает их более скрытными. Ложь – это не только часть взросления, но и часть того, чтобы быть человеком. Вы когда-нибудь кому-нибудь лгали? Я полагаю, что статистика в 96 процентов справедлива и для взрослых.
Когда вашему сыну было около двух лет, он узнал, что может сказать «нет», и это стало его любимым словом. То была его первая проба автономии. Вскоре после этого ему пришло в голову, что если вы не видели, как он разбил лампу, то можно вам об этом и не говорить. Ваш сын лжет вам, чтобы отстоять свою независимость. Он чувствует, что может справиться со всем сам, поэтому чем меньше вы знаете, тем лучше. Он также любит держаться подальше от неприятностей.
Я знаю, о чем вы думаете (потому что я тоже так думаю): ложь только усугубляет ситуацию. Однако не для вашего сына. Особенно когда его ловят с десятью двойками за домашнюю работу. Семнадцатилетний пациент, который часто оказывался в таком положении, сказал мне: «Это самое простое, что можно было сделать в то время. Я знаю, что в конце концов меня поймают и отчитают, но каждая ложь, которая мне сходит с рук, откладывает это еще немного». Как отмечает Розалинд Вайсман, автор книги [14] «Вожаки и ведомые»[5], личное удовлетворение от честности [15] почти каждый раз уступает мгновенному облегчению, которое испытывает подросток, когда ему удается избежать гнева и разочарования своих родителей. А дети всегда недооценивают свои шансы быть пойманными. Скорее всего, ваш сын собирается подстраховаться и надеется, что ему это сойдет с рук. Даже если его наказывают за каждое третье нарушение, он все равно впереди.
Имейте в виду природу лжи: сказать вам, что он уже сделал свою домашнюю работу, сильно отличается от того, чтобы не говорить вам, что он помял машину. Важно вести со своим сыном беседы о доверии, ведь детям не все равно, когда они вас разочаровывают. Возможно, также потребуется преподать вашему ребенку урок о том, как признавать свои ошибки и смотреть в лицо последствиям. Однако слепо доверять сыну неразумно [16].
Во многих случаях гораздо важнее наказать своего сына за проступок, чем просто беспокоиться о его попытках скрыть это. Сообщение о том, что ложь ухудшает ситуацию, часто неэффективно и иногда приводит к обратным результатам. Предположим, у вашего ребенка были друзья, когда вас не было дома, и он не сказал вам (зачем ему это делать, ведь весь смысл нарушения правила в том и состоит). Вы ловите его и сажаете под домашний арест. Однако, если ваша политика такова: «Твое наказание будет меньшим, если ты не будешь лгать нам», – вы можете оказаться в затруднительном положении: вы приходите домой, ваш сын говорит вам, что у него были друзья, и вы отвечаете: «Спасибо за честность» – и сажаете его дома всего на одну неделю вместо двух. Есть ли в этом логика?
Так много всего ждет подростка. Он еще не знает, как на самом деле будет выглядеть, каким высоким вырастет, насколько спортивным будет, не говоря уже о том, в какой университет он поступит, какой будет его работа или даже его сексуальная жизнь. И все же он знает, что взросление неизбежно. Когда ваш сын вступает в период полового созревания, ему нужен какой-то способ выразить, кто он есть и кем он хочет стать, а также каким он хочет, чтобы его видели другие. Ему нужна идентичность – то, что обеспечивает каждому из нас связь с нашим прошлым, дает нам ощущение того, кто мы есть сейчас, и направляет нас туда, куда мы идем.