Через несколько минут, подойдя к «Кламаде», он заглянул в окно и застыл как вкопанный.
Миа, подвязанная фиолетовым фартуком, сервировала стол, Дейзи как будто отдавала ей приказания из глубины помещения.
Насмотревшись на эту сцену, Пол ускорил шаг, на всякий случай загородив лицо ладонью. Миновав ресторан, он чуть не перешел на бег. Остановился он только на площади Тертр.
– К чему эта ложь? Какая разница, официантка она или хозяйка ресторана? А еще говорят о мужском эго! Что она вообразила? Что я не пожелаю дружить с официанткой? За кого она меня принимает? Ладно, с официанткой в «Ладюре» я был не слишком любезен, но все это вранье началось гораздо раньше. «Моя кухня – само наслаждение» – ничего себе! Хотя это не страшно. При некоторых обстоятельствах я тоже выдавал себя невесть за кого. Рассуждаем здраво: либо я ее изобличаю – это было бы приятно, но негуманно, – либо ничего не говорю и протягиваю ей руку помощи, чтобы она созналась сама. Так будет элегантнее.
Он сел на скамейку, достал смартфон и отправил Миа собщение:
Все хорошо?В кармане фартука у Миа завибрировал телефон. Прошлой ночью Дэвид прислал ей три сообщения, умоляя ответить. Если она продержалась до сих пор, то не собиралась дать слабину теперь. Она упрямо раскладывала салфетки, косясь на карман у себя на животе.
– Проверяешь, на месте ли твой пупок? – съязвила Дейзи.
– С какой стати?
– Дэвид не унимается?
– Думаю, да.
– Выключи телефон или прочти его сообщение, а то еще перебьешь мне посуду.
Миа достала телефон, улыбнулась и набрала ответ:
Да, а у вас?Сможете уделить мне минутку?Я на кухне.Это ненадолго.Я не прочь вам позвонить, но раз это вы просите, то не надейтесь, что это зачтется.Я на лавочке на площади Тертр, в этот раз без плаща.Все в порядке?Да. Придете?Дайте мне пять минут.Дейзи наблюдала за Миа, держа в руке половник.
– Прости, я выскочу на пару минут, немного пройдусь. Тебе ничего не нужно?
– Нет, разве что человек, который занимался бы залом.
– Все накрыто, в зале ни души. Я вернусь через пятнадцать минут, – ответила Миа, снимая фартук.
Она посмотрела на себя в зеркало над баром, поправила прическу, взяла сумочку, надела темные очки.
– Пожалуй, захвати крекеры! – крикнула Дейзи ей вдогонку.
– Я только пройтись, – отозвалась Миа, пожимая плечами.
Она быстро прошагала мимо знакомого карикатуриста, даже не поприветствовав его, и нашла скамейку, на которой ее ждал Пол.
– Что вы здесь делаете? – спросила она, садясь рядом с ним.
– Я хотел принести вам первые главы своего романа, но, как последний болван, забыл их дома. Было бы глупо удрать, даже не повидавшись с вами.
– Очень мило с вашей стороны.
– Похоже, вы не в своей тарелке – не примите это за банальную игру слов.
– Не выспалась. Меня мучили кошмары.
– Кошмар – это некрасиво состарившееся сновидение.
Миа уставилась на него.
– Почему вы так на меня смотрите? – не выдержал Пол.
– За эти слова я готова вас расцеловать! Просто так.
– Давайте избегать неудобных пауз.
– Раз вы забыли свои главы, то сообщите по крайней мере что-нибудь новенькое про певицу.
– С ней все в порядке. Вернее, нет, у нее возникла проблема…
– Серьезная?
– Ей приспичило завязать дружбу с критиком. Тот окружил ее вниманием.
– Что же ей мешает?
– Вероятно, то, что она не раскрыла ему правду о себе. Ей стыдно, что она – простая билетерша.
– Какая разница?
– Вот и я задаю этот вопрос.
– Устаревшие предрассудки!
– С каких пор?
– Если он такой, то он ее не заслуживает.
– Полностью с вами согласен.
– Нет, это слабовато. Найдите для нее проблему посерьезнее.
– Критик уже не сомневается, кто она такая на самом деле.
– Она об этом не знает.
– Конечно, но как она может быть с ним искренна, если все время ему врет?
Миа посмотрела на Пола и сдвинула темные очки на кончик носа.
– Откуда вы шли, когда мне позвонили?
– Из Сен-Жермен, а что?
– Вы подарили свою книгу вчерашней официантке?
– Странно, что вы об этом спрашиваете, потому что ответ – да.
У Миа упало сердце.
– Что она вам сказала?
– Еле процедила спасибо. Должно быть, злопамятная.
– Больше ничего?
– Нет, было много посетителей, она вернулась к работе, а я ушел.
Миа с облегченным вздохом вернула очки на место.
– У меня мало времени, – сказала она. – Вы хотите сообщить мне что-то еще? У вас тоже растерянный вид.
– В Сен-Жермен меня вызвал издатель. Поездка в Корею начинается раньше.
– Отличная новость! Вы быстрее увидитесь со свой подругой.
– Плохая новость – причина, ускоряющая мой отъезд. Меня приглашают на телепередачу.
– Замечательно!
– Вот только это известие вызвало у меня приступ тахикардии. Ну что я стану рассказывать? Что вообще буду говорить на этой передаче? Кошмар какой-то!
– Когда смотришь в камеру, важны не сами слова, а их музыка. Главное – улыбаться, слова отходят на второй план. Вы очаруете телезрителей своей застенчивостью.
– Что вы понимаете в камерах? Разве вам приходилось бывать на съемочной площадке?
– Действительно… – пролепетала Миа и кашлянула в кулак. – Если бы так случилось, я бы боялась не меньше, чем вы. Я рассуждаю как зрительница.
– Возьмите. – Пол достал из кармана перевязанный ленточкой конверт. – Это вам.
– Что это?
– Откроете и увидите. Только осторожно, не порвите.
Миа вытянула из конверта записку и стала читать:
– «Три фунта моркови, фунт муки, пакет сахара, десяток яиц, пинта молока»… Очень мило с вашей стороны. Хотите, чтоб я все это вам купила?
– Посмотрите на подпись внизу, – подсказал Пол со вздохом.
– Джейн Остин! – ахнула Миа.
– Именно! Согласен, это не самый блестящий образчик ее прозы, но вам хотелось чего-то личного. Даже знаменитостям приходится питаться.
Миа не удержалась и чмокнула Пола в щеку.
– Как это тонко с вашей стороны, я даже не знаю, что сказать…
– Ничего не говорите.
Миа осторожно держала записку и гладила указательным пальцем чернила.
– Мало ли что, – заговорил Пол, – вдруг это вдохновит вас на новый рецепт? Я представил, что вы могли бы заключить это в рамку и повесить на стену у себя в кухне. Тогда Джейн Остин находилась бы вместе с вами у плиты.
– Мне еще никогда не делали таких подарков!
– Подумаешь, кусочек картона!
– Зато на нем собственноручная записка и подпись одной из величайших английских писательниц!
– Вам действительно понравилось?
– Я никогда с ней не расстанусь!
– Тогда я счастлив. А теперь бегите, у вас наверняка пляшет на огне какой-нибудь котелок. Не хотелось бы, чтобы из-за меня подгорело блюдо дня.
– Вы преподнесли мне волшебный сюрприз!
– Мы договорились считать этот визит непредвиденным?
– Да, а что?
– Значит, он не считается.
– Нет, не считается.
Миа вскочила и, прежде чем убежать, еще раз поцеловала Пола в щеку.
Вся эта сцена не ускользнула от внимания карикатуриста. Он, как и Пол, проводил Миа взглядом.
Перед «Кламадой» у Миа опять завибрировал телефон.
В воскресенье ваш ресторан закрыт?Да.Знаете, что доставило бы мне удовольствие?Нет.Отведать вашей еды.Миа прикусила губу.
Можно было бы отобедать у вас.Без всякой задней мысли.Миа посмотрела через витрину на Дейзи.
Дома будет моя компаньонка.Приготовите еду на троих.Она толкнула дверь ресторана.
Тогда до воскресенья. Адрес вы знаете, последний этаж.До воскресенья.Спасибо. Миа Остин.:)– Нашла, что искала? – спросила Дейзи, выглядывая из кухни.
– Мне надо с тобой поговорить.
– Наконец-то!
Дейзи категорически отказалась участвовать в затее Миа.
– Ты не должна меня подвести. Не могу же я принять его в твоей квартире одна!
– Почему не можешь?
– Это было бы двусмысленно.
– А так – нет?
– Нет, он не говорит и не делает ничего, что могло бы смущать.
– Я не о нем, а о тебе.
– Я все время тебе твержу: у нас просто дружба в начальной стадии. Я еще не пришла в себя после Дэвида.
– Можешь не морочить мне голову, достаточно посмотреть, как на тебя действуют сигналы твоего телефона. Не хватало только, чтобы ты ввязалась в опасную игру!
– Я не играю, а живу. Как ни странно, он не пытается меня соблазнить. У него есть женщина, но она далеко, мы не делаем ничего плохого, просто боремся с одиночеством: он – со своим, я – со своим.
– Что ж, завтра днем вы продолжите сражение без меня.
– Я не сумею даже омлет приготовить!
– Проще не придумаешь: разобьешь яйца и взобьешь их с ложечкой сливок.
– Не злись, я всего лишь попросила тебя об услуге.
– Я не злюсь, просто не хочу способствовать провалу.
– Почему ты всегда все видишь в черном цвете?
– Не верю, что слышу это от тебя! Ты собираешься открыть своему другу правду? Или ты так сжилась со своей ролью официантки, что забыла, кто ты такая? Как ты поступишь, когда выйдет твой фильм, и на каждом шагу будут красоваться рекламные плакаты с твоей физиономией?