еловека, по подсчетам Ринго)[94], что к нему тянется непрекращающаяся очередь. Среди гостей The Hurricanes, The Dominoes, The Big Three и The Pacemakers, а также юная Присцилла Уайт[95], которая, бывает, выходит на сцену «Кэверн» под псевдонимом Свингующая Силла, а еще регулярно делает Элси прическу в обмен на «Спам» и жареную картошку[96].
Подарки так и сыплются на Ринго: среди них два кольца — в добавление к трем, которые он уже носит, и золотой именной браслет от Элси, на котором с одной стороны выгравировано: «Риччи», а с другой: «На 21-й ДР, с любовью от мамы». От тетушки Нэнси он получает золотой медальон святого Христофора: покровитель странников и путешественников, с младенцем Христом на плечах, переходит реку вброд. Ринго вешает медальон на шею — чтобы берег его в разъездах.
17Еще 5 открыток из Гамбурга
На вторых гастролях в Гамбурге битлы работают в новом заведении, клубе «Стар», у них новый менеджер — Манфред Вайсследер и новое жилье — милая чистая квартира на Гроссе-Фрайхайт. Впрочем, герр Вайсследер ставит условие: «Отрывайтесь в клубе «Стар», но если обосретесь — отправлю домой».
Спустя всего несколько дней Джорджа стошнило прямо на пол у кровати. На следующее утро бесформенная лужа никуда не делась и злобно таращится на него. Уборщица отказывается убирать рвоту, рассудив, что такое в ее обязанности не входит. Джордж по каким-то своим причинам не намерен отмывать пол. Впрочем, Джордж всегда славился упрямством.
Проходит день, а лужа все на месте. Уборщица ворчит, мол, битлы устроили в квартире свинарник: вонючие носки, пустые бутылки, разбросанные всюду вещи… Но недавняя выходка — это уже ни в какие ворота. Уборщица идет прямиком к герру Вайсследеру и жалуется. Герр Вайсследер с сочувствием ее выслушивает. Он пойдет и глянет, что да как.
Осмотрев улики, герр Вайсследер выносит вердикт не в пользу битлов и велит своему подручному и вышибале Хорсту Фашеру заставить Джорджа прибраться. Фашер — бывший чемпион по боксу. А еще он отсидел за непреднамеренное убийство, последовавшее за ссорой с каким-то матросом. Ослушаться его решаются лишь самые отважные. Джон уже имел несчастье повздорить с Фашером: назвал его нацистом, а герр Фашер в отместку завел Джона в ванную комнату и обоссал его.
Но Джордж, упрямец Джордж, стоит на своем… ну или просто немного в сторонке. Нет, говорит он, не стану я оттирать лужу с пола. С какой стати? Это не моя обязанность. Мне так вообще плевать, пусть себе живет, мне через нее перешагнуть не сложно.
Спор заходит в тупик. Уборщица отказывается подтирать рвоту; Джордж убирать за собой не желает. Следующие несколько дней Пит Бест с нездоровым восхищением следит за ее неспешным дурнопахнущим развитием, смотрит, как она «растет и растет, расцветает и живет собственной жизнью. В ней тушили окурки, в нее бросали объедки, пока она не стала похожа на ежа».
Битлы окрестили ее «Нечто» и относятся к ней чуть ли не как к домашнему питомцу. Вскоре о ней прознали местные жители. Пит вспоминает, как «о Нечто заговорили, как хотели прийти и посмотреть на него». По прикидкам Пита, Нечто дюймов шесть в диаметре и продолжает расти вверх, «как миниатюрный цветник».
Нечто растет, и у Джорджа в голове зарождаются пугающие мысли. «Я боюсь спать — а ну как съест меня», — признается он.
Как-то утром герр Фашер заявляется без предупреждения. Ему хватает одного взгляда на стареющее пятно блевотины, и он решает: баста. Он приносит совок. «Не надо! Это наш питомец!» — кричат битлы. Но герр Фашер глух к их мольбам. Он соскребает рвоту совком, спускается вниз и через парадную дверь выносит на Гроссе-Фрайхайт. Битлы следуют за ним в пародии на похоронную процессию. Фашер, отыскав на улице мусорный бак, бросает в него Нечто.
Джордж чувствует, что одержал небольшую, но важную победу. Он сдержал слово и не пошел на уступки. Его честь спасена.
18
Конец августа 1961 года. Летний сезон в Пуллхели для Rory Storm and the Hurricanes завершился. Они имели такой успех, что их ждут и на следующий год.
Ринго нравится путешествовать. Осенью The Hurricanes обещали гастроли по континенту, но по разным причинам все отменилось. Ринго нервничает: возможно, пришла пора для смелого шага — покинуть группу, покинуть Ливерпуль, покинуть Британию.
Его всегда манила Америка: большие тачки, кантри, блюз, рок-н-ролл, вестерны. Так почему бы не махнуть туда? Вдохновленный творчеством Лайтнин Хопкинса[97], он выбирает Хьюстон, в штате Техас. Идет в американское консульство, которое в Ливерпуле располагалось в Кунард-билдинг, и просит иммиграционную анкету. Как выяснилось, сначало надо доказать, что у тебя есть деньги и что в США тебя ждет работа. Не испугавшись трудностей, Ринго пишет в Торговую палату Хьюстона; в ответ ему присылают список местных агентств по трудоустройству. После долгих колебаний он выбирает работу на заводе, решив, что, как только приедет, поменяет ее на что-нибудь другое.
Ринго полон решимости, но то, что он позднее назовет «огроменными анкетами», оказывается серьезным препятствием. Американцы хотят знать все о его семье, включая политическую ориентацию. «Был ли «красным» дог вашего дедушки?» — так описывает это Ринго. Заполнение анкет оказывается Ринго не по зубам; он не в силах их одолеть и признает поражение.
Спустя несколько дней Тони Шеридан просит Ринго присоединиться к его группе сопровождения на гастролях в гамбургском клубе «Топ Тен». Ринго соглашается без колебаний. За сутки предупреждает Рори Сторма об уходе и едет в Хитроу. Перед посадкой в самолет он немного волнуется, потому что это его первый полет. Если бы не анкеты, летел бы он сейчас в другом самолете и совсем в другую сторону.
19
В середине июня 1962-го появляется Джо Фланнери, менеджер Lee Curtis and the All Stars.
— Ну и когда ты к нам присоединишься, Пит? — спрашивает он.
Пит Бест улыбается:
— Шутишь! С какой стати мне уходить из «Битлз»? Мы вот-вот прославимся.
Фланнери тушуется:
— Наверное, я поторопился с выводами. Тут прошел слушок…
— С какой стати кому-то распускать такие слухи?
Пит озадачен. Он и не собирается покидать «Битлз». В конце концов, два года у них отбарабанил.
Разговор не дает ему покоя. Что за слух такой? В середине июля Пит упоминает об этом в разговоре с мистером Эпстайном. Мистер Эпстайн краснеет и начинает что-то бормотать. Тогда Пит ставит вопрос ребром:
— Послушай, Брайан, есть какие-то планы меня заменить?
Мистер Эпстайн спешит развеять его страхи:
— Как менеджер тебе говорю: Пит, никто тебе замену не ищет.
Питу этого достаточно. Больше ни слова не сказано. Все идет как и прежде: каждое утро Пит и гастрольный менеджер группы Нил Эспинолл грузятся в фургон Нила, забитый оборудованием «Битлз», которое все так же хранится в огромном доме у матери Пита на Хейменс-Грин. По пути заезжают и за остальными битлами — Джоном, Полом и Джорджем.
Пятнадцатого августа группа отыгрывает два концерта в «Кэверн»: первый — днем, второй — вечером.
— Заеду за тобой завтра, Джон! — напоминает в конце дня Пит.
— Нет, — отвечает Джон. — Я своим ходом доберусь.
Это были последние слова, сказанные Питу кем-либо из битлов.
Перед самым уходом из «Кэверн» мистер Эпстайн просит Пита заглянуть завтра в десять утра к нему в контору. В приглашении нет ничего странного: они часто встречаются, чтобы обсудить оргмоменты. Нил привозит Пита в офис NEMS[98]. Мистеру Эпстайну явно не по себе, он несет какую-то чепуху. Спрашивает, как, по мнению Пита, дела у группы. Пит говорит: «Супер»[99] — этому слову еще только предстоит войти в моду. Судя по всему, у мистера Эпстайна что-то на уме. Но разве можно винить его за уклончивость? Ему всего двадцать семь лет, и прежде он торговал мебелью.
© Michael Ochs Archives/Getty Images
И вдруг совершенно внезапно мистер Эпстайн выпаливает:
— У меня для тебя плохие новости. Мы с парнями решили, что в группе ты нам больше не нужен, и вместо тебя мы берем Ринго.
— Почему? — с трудом произносит Пит.
— Им кажется, что ты не очень хороший барабанщик, — отвечает мистер Эпстайн и добавляет: — Джордж Мартин тоже считает, что ты не очень хороший ударник.
Джордж Мартин — «парлофоновский» продюсер, у которого прослушивались «Битлз». Дождавшись, когда Пит отойдет подальше, Джордж Мартин сказал Брайану Эпстайну, что Пит не держит ритм и что для записи лучше использовать сессионного ударника.
Пит говорит, что он ничем не хуже Ринго, а может, даже и лучше.
— Ринго в курсе?
Ринго — хороший друг Пита.
— Он начинает с воскресенья.
Мистер Эпстайн продолжает быстро, по-деловому. Звонит телефон. Мистер Эпстайн берет трубку и слушает.
— Он еще у меня, — говорит он и снова кладет трубку.
Возвращается к разговору, обещает, что, пока действует контракт, он будет платить Питу оговоренную зарплату: 50 или 60 фунтов в неделю, — а еще переведет в другую группу, в которой Пит станет главным.
— Пока не пришел Ринго, надо отыграть еще в парочке мест, — как бы невзначай добавляет он. — Придешь?
Что сказать, Пит не знает, поэтому соглашается. Потом уходит.
Как запомнилось мистеру Эпстайну, разговор длился два часа. Пит считает, что все заняло минут десять.
Внизу его ждет Нил Эспинолл.
— Ты что, призрак увидел? — говорит он.